Paperno All Final 11-Web.Pdf
Total Page：16
File Type：pdf, Size：1020Kb
АЛЕКСАНДРА ПАПЕРНО. ЛЮБОВЬ К СЕБЕ СРЕДИ РУИН ALEXANDRA PAPERNO. SELF-LOVE AMONG THE RUINS Каталог любой выставки — попытка ухва- Any exhibition catalogue is an attempt to grab тить скоротечную память за хвост, вписать the fleeting memory by the tail, to inscribe into в письменную историю искусства то, что the written history of art something that was АЛЕКСАНДРА ПАПЕРНО. ЛЮБОВЬ К СЕБЕ СРЕДИ РУИН происходило в определенный момент happening at a certain point in space and time. пространства и времени. В случае Александры In the case of Alexandra Paperno and the exhibition Руина для Александры Паперно — отправная точка в подготовке проекта и центральный сюжет, Паперно и выставки «Любовь к себе среди ‘Self-Love Among the Ruins’, the space itself руин» собственно пространство флигеля of the Ruined Annex of the Moscow Museum вокруг которого развивается вся выставка. Руина — не только исчезающее место, она — символ «Руина» Московского музея архитектуры of Architecture became the starting point and концентрированного прошлого, меланхолии и тоски по «золотому веку». Руина выражала стало отправной точкой и главной фигурой the main figure of artistic statement. In supporting художественной речи. Smart Art, поддерживая young Russian artists, Smart Art always cooperates и культивировала эстетику медленного распада и стала едва ли не главным фоном для европейских молодых российских художников, каждый with museums, thus creating opportunities for живописцев XVIII–XIX столетий. К XX веку очарование руиной и руиной как идеей никуда раз сотрудничает с музейными площадками, the artists to be seen and for the museum sites не исчезло, только сам образ и специфическое «руинированное» состояние распространились давая реальную возможность художникам to be renovated. Our activity is based on the быть увиденными, а площадкам обновиться. certainty that the history of art is being created не столько на архитектуру, сколько на большие идеологические и политические проекты и, шире, Мы полагаем в основание нашей деятель- here and now, by our contemporaries, whose на культуру, которая многократно распадалась и собиралась вновь. Паперно как раз и работает ности уверенность в том, что история names, without the necessary support (especially искусства творится здесь и сейчас, нашими in Russia), could be lost in the noise of over- с этим культурным контекстом, с ситуациями, когда культура и цивилизация становятся вдруг современниками, имена которых сегодня без saturated reality. Smart Art is, in a way, a sound условным набором странных правил, кодов, смысл которых давно потерян. Она отыскивает необходимой поддержки (и особенно в России) amplifier for the powerful and original voices эти моменты обрыва связей и со всей нежностью и иронией представляет их, работая разными исчезнут в шуме перенасыщенной реальности. of young Russian artists. We are glad that Smart Art — это отчасти «усилитель звука» Alexandra Paperno’s exhibition sounded with художественными средствами. Название выставки, позаимствованное у Брюса Чатвина, — для мощных и оригинальных голосов молодых such power and clarity in the Ruin and, playing рабочее название одного из его эссе, обыгрывающее распространенное клише викторианской российских художников, и мы рады, что with the ‘acoustics’ of the space itself, inscribed культуры (поэма «Любовь среди руин» Роберта Браунинга, одноименная картина Эдварда Бёрн- в пространстве «Руины» так мощно и точно the results of a long period of the artist’s career, прозвучала выставка Александры Паперно, during which we have had the pleasure of observing Джонса). Любовь к себе — едва ли не самое стабильное основание художественной деятельности, которая, играя с «акустикой» самого про- and working with her. утвержденное Новым временем. Многократно трансформировавшаяся «любовь к себе», странства, вписала в него результаты своей работы за долгое время, на протяжении Smart Art а следовательно, и потребность в самовыражении, в нарциссическом желании быть увиденным которого мы имели удовольствие наблюдать (Anastasia Karneeva, Ekaterina Vinokurova) и оцененным вела художественный процесс не одно столетие. «Любовь к себе среди руин» — за ней и сотрудничать. самовыражение в квадрате, импровизация на тему основных мотивов, генезиса и двигающей Smart Art силы живописи в классическом понимании и попытка ревизии самоопределения художника, (Екатерина Винокурова, Анастасия Карнеева) работающего немного в качестве nanos gigantum humeris insidentes (карлика, усевшегося на плечи гигантов). 5 ALEXANDRA PAPERNO. SELF-LOVE AMONG THE RUINS The ruin as a space served as the point of departure for Alexandra Paperno when she prepared this project and is the central idea of the exhibition as a whole. A ruin is not only a place that is disappearing, it is a symbol of the concentrated past, of melancholy and yearning for the ‘golden age’. It has articulated and cultivated the aesthetics of gradual decline and was perhaps the main background for European painters of the eighteenth and nineteenth centuries. In the twentieth century the ruin and ruins as an idea retained their charm, but the concept of a ruin and the ‘ruined’ state applied not so much to architecture as to major ideological and political projects and more broadly to culture, which has fallen apart on numerous occasions, only to be reassembled. Paperno is working specifically with this cultural context: situations where culture and civilisation have suddenly been transformed into an arbitrary set of strange rules and codes whose meaning has long since been lost. She seeks such moments of rupture in relations and presents them with her own inimitable tenderness and irony, drawing on various artistic media. The name of the exhibition is borrowed from Bruce Chatwin and is the working title of one of his essays, which plays on the common Victorian cliché (Robert Browning’s poem ‘Love Among the Ruins’, the painting of the same name by Sir Edward Coley Burne-Jones). Self-love has been virtually the underlying framework of artistic activity in the modern era. Self- love—repeatedly transformed—and so also the need for self-expression, fuelled by the narcissistic desire to be seen and appreciated, has driven the artistic process for centuries. ‘Self-Love Among the Ruins’ is self-expression squared, an improvisation on the main motifs, genesis and driving force of painting in the classical understanding of the word and also an attempt to reconceptualise artists as nanos gigantum humeris insidentes (dwarfs standing on the shoulders of giants). SELF-LOVE AMONG RUINS THE SELF-LOVE 6 ЛЮБОВЬ К СЕБЕ СРЕДИ РУИН СРЕДИ ЛЮБОВЬ СЕБЕ К AMONG RUINS THE SELF-LOVE 7 ЛЮБОВЬ К СЕБЕ SELF-LOVE AMONG Просвещения, как и «любовь к себе» в некотором роде. your eye is what my fellow students СРЕДИ РУИН THE RUINS С другой стороны — «руины врут», как утверждает at Cooper Union always called ‘that искусствовед Иван Чечот в начале своей лекции о руинах depressing Eastern European colour’. Беседа Екатерины Иноземцевой A conversation between и музеях*. И в самом деле они одновременно дают нам So it’s not exactly like the saying that с Александрой Паперно Katya Inozemtseva иллюзию аутентичности и своей незавершенностью ‘there are no friends in matters of taste’; and Alexandra Paperno формы (парадоксальным образом это слово применимо there are friends, but fewer than you к руине) предоставляют волю фантазии и интерпретации, might think. As for the notion of ruins, Е. И. Оказавшись среди твоих работ в пространстве K. I. Here in this space among your а когда история постоянно переписывается, прошлое yes, in the process of working on флигеля «Руина», я вдруг четко поняла, что для меня они works, I suddenly realised that for me становится не менее непредсказуемым, чем будущее. the exhibition, the location became существуют как бы в двух измерениях. Первое связано your work exists as if in two dimensions. Тема незавершённости интересна — в Музее Метро- the theme itself (I don’t mean this par- с их безусловной (иногда демонстративной) «сделанно- The first is associated with an explicit политен два года назад проходила выставка Unfinished, ticular annex of the Schusev Museum, стью» и высокой, скажем так, адаптивной способностью (sometimes demonstratively so) sense на которой были представлены сотни живописных but the different meanings of the idea к самому широкому вкусу — «цвет радует глаз» и что там of a work’s ‘being made’ and a great— произведений от античности до наших дней, незакон- of ‘ruins’). Of course, a ruin is a space ещё по списку тех, кто видит в искусстве декорации. Дру- let’s say, adaptive—capacity to appeal ченные по всевозможным причинам: в каких-то случаях where the past does not end, an image гое, особенно сильно проявляющееся в вещах последних to the widest spectrum of taste, with жизненные обстоятельства или смерть художника пре- of culture’s self-consciousness, of пяти — семи лет, связано с широким референтным полем ‘colour that pleases the eye’ and whatever дотвратили завершение картины, некоторые были при- reflection, nostalgia and melancholy. европейской культуры, с обманчивой безусловностью той else is on the list of the viewer who sees мерами non-finito, а одна из самых ярких историй — The ruin is a sign of the Enlightenment, системы координат, которая определяет художественную decoration in art. The other dimension, про Тёрнера, который обнаружил у себя в мастерской as is the notion of ‘self-love’ in a way. практику и художника как такового. Собственно, здесь, especially clear in your works of the last стопку собственных ранних незавершенных