ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ ÀÇÈß È ÊÀÂÊÀÇ Журнал социально-политических исследований

Издается с 1998 года

Òîì 17 Âûïóñê 3 2014

CA&CC Press® ШВЕЦИЯ

1 Том 17 ВыпускУЧРЕДИТЕЛИ 3 2014 И ИЗДАТЕЛИЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ ИНСТИТУТ ИНСТИТУТ ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКИХ И СТРАТЕГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ КАВКАЗСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ КАВКАЗА Номер регистрации: 620720-0459 Номер регистрации: M-770 Государственная администрация Министерство юстиции патентов и регистрации Азербайджанской Швеции Республики ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ДОМ CA&CC Press®. ШВЕЦИЯ Номер регистрации: 556699-5964

Номер регистрации журнала: 22 339 Государственная администрация патентов и регистрации Швеции

Р е д а к ц и о н н ы й с о в е т

Эльдар Председатель редакционного совета ИСМАИЛОВ Тел/факс: (994 - 12) 497 12 22; E-mail: [email protected] Мурад ЭСЕНОВ Главный редактор Тел/факс: (46) 70 232 16 55; E-mail: [email protected] Джаннатхан Заместитель главного редактора ЭЙВАЗОВ Тел/факс: (994 - 12) 596 11 73; E-mail: [email protected] Каламкас Представитель журнала в Казахстане (Астана) ЕСИМОВА Тел/факс: (+7 701) 7408600; E-mail: [email protected] Айнура Представитель журнала в Кыргызстане (Бишкек) ЭЛЕБАЕВА Тел: (996 - 312) 61 30 36; E-mail: [email protected] Саодат Представитель журнала в Таджикистане (Душанбе) ОЛИМОВА Тел.: (992 372) 21 89 95; E-mail: [email protected] Фархад Представитель журнала в Узбекистане (Ташкент) ТОЛИПОВ Тел.: (998 - 71) 125 43 22; E-mail: [email protected] Зия КЕНГЕРЛИ Представитель журнала в Азербайджане (Баку) Тел: (+994 - 50) 3006694; E-mail: [email protected] Давид Представитель журнала в Армении (Ереван) ПЕТРОСЯН Тел.: (374 - 10) 56 88 10; E-mail: [email protected] Кахабер ЕРАДЗЕ Представитель журнала в Грузии (Тбилиси) Тел.: (+995 - 95) 45 82 88; E-mail: [email protected] Владимир Представитель журнала на Ближнем Востоке (Иерусалим) МЕСАМЕД Тел.: (972) 2 5882332; E-mail: [email protected] Конрад ШАФФЛЕР Представитель журнала в Германии (Мюнхен) Тел.: (49 - 89) 3003132; E-mail: [email protected] Сунь ЧЖУАНЧЖИ Представитель журнала в Китае (Пекин) Тел.: (86) 10-64039088; E-mail: [email protected] Ирина ЕГОРОВА Представитель журнала в Российской Федерации (Москва) Тел. (7 - 495) 3163146; E-mail: [email protected] Роберт ГУАН ТЯНЬ Представитель журнала в США (Буффало, Нью-Йорк) Тел.: (716) 880-2104; E-mail: [email protected] Рустем Представитель журнала в Украине (Киев) ДЖАНГУЖИН Тел.: (380 - 44) 524 79 13; E-mail: [email protected] 2 ЦЕНТРАЛЬНАЯР АЗИЯ Е Д АИ КАВКАЗК Ц И О Н Н А Я К О Л Л ЕТом Г И 17 Я Выпуск 3 2014

Бюлент АРАЗ Доктор, заведующий кафедрой международных отношений Университета Фатих (Турция) Марьям Доктор политологии, ведущий научный сотрудник Института востоковедения Российской АРУНОВА академии наук (Российская Федерация) Гарник Доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой иранских исследований АСАТРЯН Ереванского государственного университета (Армения) Пол ГОБЛ Главный консультант радиостанции «Голос Америки» (США) Сергей Доктор, заведующий кафедрой Центральной Азии Института заграничной службы ГРЕЦКИЙ Государственного департамента США (США) Син ГУАНЧЭН Доктор политических наук, профессор, заместитель директора Института по исследованию Восточной Европы, России и Центральной Азии Китайской академии общественных наук (Китай) Александр Президент Института религии и политики, доктор философских наук, исламовед, ИГНАТЕНКО главный эксперт Института социальных систем Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, член Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте Российской Федерации (Российская Федерация) Ашурбой Кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой конституционного права ИМОМОВ Таджикского национального университета (Таджикистан) Лена ЙОНСОН Доктор, старший научный сотрудник Института международных отношений Швеции (Швеция) Ариель КОЭН Доктор, ведущий аналитик Фонда «Наследие» США (США) Зайнидин Доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой международных отношений КУРМАНОВ Кыргызско-Российского университета (Бишкек, Кыргызская Республика) Яаков М. Профессор политологии Еврейского университета (Израиль) ЛАНДАУ Роджер Аффилированный ведущий аналитик Датского института международных исследований, МАКДЕРМОТТ Копенгаген (Дания) Нейл Профессор, директор Центра международных исследований Оксфордского университета МАКФАРЛЕН (Великобритания) Алексей Доктор исторических наук, член научного совета и Содиректор программы «Этничность и МАЛАШЕНКО нацие-строительство» Московского центра Карнеги (Российская Федерация) Аббас Доктор, генеральный директор Международного института по исследованию Каспийского МАЛЕКИ региона (Иран) Акира Доктор, эксперт по истории Центральной Азии и Кавказа, ведущий специалист Фонда мира МАТСУНАГА «Сасакава» (Япония) Виталий Доктор исторических наук, профессор, Директор Центра стратегических и международных НАУМКИН исследований РФ (Российская Федерация) Еренгаип Профессор, ректор университета Кайнар, президент Академии естественных наук Республики ОМАРОВ Казахстан (Казахстан) Владимир Доктор экономических наук, профессор, ректор Тбилисского государственного университета ПАПАВА им. Иванэ Джавахишвили (Грузия) Фредерик Профессор, директор Института Центральной Азии и Кавказа при Университете СТАРР им. Джонcа Хопкинса (США) Уильям Доктор политических наук, профессор Индианского университета (США) ФИЕРМАН Клара Доктор исторических наук, директор Центра стратегических и международных исследований, ХАФИЗОВА профессор факультета международных отношений и внешней политики Университета «Кайнар» (Казахстан)

Материалы, публикуемые в журнале, не обязательно отражают точку зрения Редакции и Редколлегии

АДРЕС РЕДАКЦИИ: CA&CC Press AB Hubertusstigen 9. 97455 Luleå SWEDEN ВЕБ АДРЕС: www.ca-c.org © «Центральная Азия и Кавказ», 2014 © CA&CC Press®, 2014

3 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

«ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ» Журнал социально-политических исследований Том 17 Выпуск 3 2014

ЧИТАЙТЕ В ЭТОМ НОМЕРЕ

РЕГИОНАЛЬНАЯ ИНТЕГРАЦИЯ

Ван Шучунь, ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ПОЯС ШЕЛКОВОГО ПУТИ И ЕАЭС — Вань Цинсун. КОНКУРЕНТЫ ИЛИ ПАРТНЕРЫ? ...... 7

Ф. Усмонов. ШАНХАЙСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ СОТРУДНИЧЕСТВА: РОССИЙСКИЙ ПОДХОД К КАНДИДАТУРЕ ИРАНА...... 18

А. Алексанян. СОВРЕМЕННЫЕ ВЫЗОВЫ ИНТЕГРАЦИОННЫМ ПРОЦЕССАМ НА ЮЖНОМ КАВКАЗЕ: ЕВРОПЕЙСКОЕ И ЕВРАЗИЙСКОЕ ИЗМЕРЕНИЯ...... 31

М. Лаумулин. ДИСКУССИЯ ПО ПРОБЛЕМАМ ЕВРАЗИЙСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ ...... 44

РЕГИОНАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА

Б. де Кордье. ОПЕРАЦИИ ИСЛАМСКОГО БАНКА РАЗВИТИЯ В ЮЖНОЙ ЕВРАЗИИ: ЧТО ЭТО — СОТРУДНИЧЕСТВО НА ОБЩЕЙ ПОЧВЕ ИДЕНТИЧНОСТИ ИЛИ КАНАЛ ДЛЯ ИНВЕСТИРОВАНИЯ КАПИТАЛОВ ПЕРСИДСКОГО ЗАЛИВА?...... 63 4 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Т. Султанов, ПОЗИЦИЯ КЫРГЫЗСТАНА Б. Иманалиева, В МЕЖДУНАРОДНЫХ РЕЙТИНГАХ И. Асанбаев. (динамика за 2005—2013 гг.) ...... 74

ГЕОПОЛИТИКА И БЕЗОПАСНОСТЬ

М. Халифазаде. АМЕРИКАНСКАЯ ПОЛИТИКА «ПЕРЕЗАГРУЗКИ» ОТНОШЕНИЙ С РОССИЕЙ И ЮЖНЫЙ КАВКАЗ...... 89

Ф. Толипов. ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ ПЛЮС-МИНУС АФГАНИСТАН: ДИЛЕММА КОМПЛЕКСА БЕЗОПАСНОСТИ...... 104

В. Гянджумян. MODUS VIVENDI СОВРЕМЕННОЙ ТУРЕЦКОЙ ПОЛИТИКИ НА ЮЖНОМ КАВКАЗЕ ...... 118

Г. Юлдашева. ИРАН В ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКОЙ ПОЛИТИКЕ РОССИИ ...... 128

ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА

С. Жильцов. ТРУБОПРОВОДЫ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ И КАСПИЙСКОМ РЕГИОНЕ: НОВЫЙ ЭТАП БОРЬБЫ ...... 139

ГОСУДАРСТВЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО

Б. Чедиа. ПАРАДИГМА ПОСТСОВЕТСКОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРСТВА В ГРУЗИИ ...... 154

А. Мурзакулова. ИЗОБРЕТЕНИЕ ЛЕГИТИМНОСТИ: ВЛИЯНИЕ МЕЖПАРЛАМЕНТСКИХ ИНСТИТУТОВ СНГ НА ПОСТСОВЕТСКИЙ ПАРЛАМЕНТАРИЗМ ...... 166

5 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

К СВЕДЕНИЮ ЧИТАТЕЛЕЙ И АВТОРОВ

Основными темами трех ближайших номеров журнала будут:  Современный политический процесс в странах Центральной Евразии  Религия в общественно-политической жизни стран Центральной Евразии  Интеграционные процессы в Центральной Евразии

При подготовке статей авторам следует обратить внимание на следующие пункты: — в начале статьи должна быть выделена короткая аннотация (300—500 слов) и ключевые слова статьи; — объем статьи должен быть не менее 3 тыс. и не более 6 тыс. слов, включая сноски; — сноски должны быть помещены внизу каждой страницы; если есть ссылки на интернет-ресурсы, то надо указать имя автора, название материала, веб адрес и когда был осуществлен доступ, например, доступна — 2007-04-19; — цитаты, имена авторов и другие сведения из англоязычных источников должны быть дублированы в скобках на языке оригинала, то есть на английском; — статья должна быть разделена на отдельные рубрики, включая Введение и Заключение; — к статье надо приложить краткие сведения об авторе: ФИО, ученая степень, место работы, должность, город, страна.

Все принятые статьи публикуются на русском и английском языках, соответственно в русскоязычной и англоязычной версиях журнала. Перевод статьи редакция осуществляет самостоятельно.

6 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

РЕГИОНАЛЬНАЯ ИНТЕГРАЦИЯ

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ПОЯС ШЕЛКОВОГО ПУТИ И ЕАЭС — КОНКУРЕНТЫ ИЛИ ПАРТНЕРЫ?

ВАН Шучунь доктор юридических наук, профессор, директор Юридического института Гуандунского университета иностранных языков и международной торговли (Гуанчжоу, КНР)

ВАНЬ Цинсун докторант факультета русского языка Гуандунского университета иностранных языков и международной торговли (Гуанчжоу, КНР)

АННОТАЦИЯ

егодня, как никогда прежде, Евра- графией, они не конкурируют друг с дру- зия приковывает к себе внимание гом благодаря достигнутой согласован- С всего мира. Ведущие державы на- ности между Китаем и Россией: обе перебой предлагают различные евразий- страны демонстрируют определенную ские интеграционные проекты, среди готовность к сотрудничеству, имеюще- которых хотелось бы особенно отме- му положительные перспективы. тить российский Евразийский экономи- Китай должен активно предприни- ческий союз и китайский экономический мать целенаправленные и поэтапные пояс Шелкового пути. Несмотря на то шаги по превращению своего проекта в что эти проекты обладают схожей гео- реальность. 7 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

КЛЮЧЕВЫЕ экономический пояс Шелкового пути, СЛОВА: Евразийский экономический союз, Россия, Китай, перспективные сферы сотрудничества.

Введение

Осенью 2011 года в газете «Известия» была опубликована статья В. Путина, в то время пре- мьер-министра РФ, о создании на базе Таможенного союза и Единого экономического простран- ства России, Беларуси и Казахстана Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Он отмечал, что этот союз, в будущем способный стать одним из полюсов современного мира и играть роль эффективной «связки» между Европой и динамичным Азиатско-Тихоокеанским регионом (АТР), должен быть построен на основе принципов равноправия, суверенитета и добровольности1. 7 мая 2012 года, в день своего вступления в должность президента, В. Путин подписал Указ «О мерах по реализации внешнеполитического курса РФ», в котором говорилось о наме- рении «рассматривать развитие многостороннего взаимодействия и интеграционных процессов на пространстве СНГ как ключевое направление внешней политики РФ». Указ, помимо всего прочего, предписывал Министерству иностранных дел РФ совместно с другими федеральными органами исполнительной власти «способствовать углублению евразийской интеграции в рам- ках Таможенного союза и Единого экономического пространства Российской Федерации, Рес- публики Беларусь и Республики Казахстан и созданию к 1 января 2015 года Евразийского эко- номического союза, исходя из открытости этих процессов для присоединения других госу- дарств, прежде всего членов Евразийского экономического сообщества и участников СНГ, со- действовать международному позиционированию новых интеграционных структур»2. В новой Концепции внешней политики РФ, утвержденной Президентом России 12 фев- раля 2013 года, мы находим следующие слова: «Россия считает приоритетной задачу форми- рования Евразийского экономического союза, призванного не только максимально задейство- вать взаимовыгодные хозяйственные связи на пространстве СНГ, но и стать определяющей будущее стран Содружества моделью объединения, открытого для других государств. Строя- щийся на универсальных интеграционных принципах новый союз призван стать эффективным связующим звеном между Европой и Азиатско-Тихоокеанским регионом»3. В своем Послании Федеральному Собранию РФ 12 декабря 2013 года В. Путин, в част- ности, отметил: «К 1 мая 2014 года согласование текста Договора будет завершено, и он по- ступит в парламенты России, Белоруссии и Казахстана… Уже сейчас действуют рабочие груп- пы, которые готовят «дорожные карты» по присоединению к Таможенному союзу Киргизии и Армении. Уверен, реальные достижения евразийской интеграции только повысят интерес к ней со стороны других наших соседей, в том числе и со стороны украинских партнеров»4. Вышеизложенное позволяет сделать вывод, что В. Путин во время своего президентства будет прилагать все усилия для продвижения евразийской интеграции и возрождения русской нации с целью превращения России в независимый центр силы и влияния, а также обеспечения

1 См.: Путин В. Новый интеграционный проект для Евразии — будущее, которое рождается сегодня // Известия, 3 октября 2011 [http://izvestia.ru/news/502761], 1 июля 2014. 2 Владимир Путин подписал Указ «О мерах по реализации внешнеполитического курса Российской Федера- ции» // Президент России, 7 мая 2012 [http://kremlin.ru/acts/15256], 1 июля 2014. 3 Концепция внешней политики Российской Федерации [http://www.mid.ru/bdomp/ns-osndoc.nsf/e2f289bea6209 7f9c325787a0034c255/c32577ca0017434944257b160051bf7f], 1 июля 2014. 4 Послание Президента РФ В.В. Путина Федеральному Собранию РФ от 12 декабря 2013 года [http://www.rg. ru/2013/12/12/poslanie.htm], 1 июля 2014.

8 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

ей достойного, а возможно, и лидирующего места в будущем новом мироустройстве и между- народных отношениях. 29 мая 2014 года президенты Беларуси, Казахстана и России подписали Договор о ЕАЭС. С 1 января 2015 года после ратификации документа парламентами этих стран на территории ЕАЭС начнется поэтапное формирование режима свободного передвижения товаров, капиталов, рабочей силы и услуг, вступят в действие общие правила таможенно-тарифного регулирования и будет обеспечен равный доступ к транспортной и энергетической инфраструктуре. Ожидается, что вскоре к новому интеграционному объединению присоединятся Армения и Кыргызстан. Следует отметить, что этот исторический документ выведет страны — участницы ЕАЭС на более высокий уровень интеграции. В то же время ЕАЭС является не единственным проектом такого рода. Так, 7 сентября 2013 года председатель КНР Си Цзиньпин выступил с речью в казахстанском Назарбаев уни- верситете, в которой предложил Китаю и странам Центральной Азии (ЦА) объединить усилия и создать экономический пояс Шелкового пути. При этом он призвал все страны Евразии укреплять и углублять экономические взаимосвязи, расширять пространство для развития и придерживаться новаторских моделей сотрудничества. Можно сказать, что это важное заявле- ние прозвучало как «яркий сигнал» к активизации всестороннего экономического сотрудни- чества между Китаем и странами Евразии, адресованный странам ЦА и регионам, расположен- ным вдоль Шелкового пути. Две вышеупомянутые инициативы достаточно широко обсуждаются в политических и экспертных кругах многих стран, и, конечно же, в Китае и России. Среди российских экспер- тов пока нет единого мнения по вопросам, касающимся создания экономического пояса Шел- кового пути. Одни считают, что, несмотря на «стратегическое партнерство» между РФ и КНР, они являются конкурентами в Евразии. По их мнению, Китай посредством проекта создания экономического пояса Шелкового пути намерен усилить собственные позиции в ЦА и зам- кнуть на себе грузопотоки из Юго-Восточной Азии в Европу. Поэтому он рассматривает соз- дание ЕАЭС как угрозу своим экономическим и геополитическим интересам. Другие эксперты воспринимают идею Китая в некотором роде положительно. По их мне- нию, реализация экономического пояса Шелкового пути сулит России экономические выгоды, но для этого должен быть запущен диалог с КНР. В перспективе между двумя странами может быть налажено активное экономическое сотрудничество, которое будет затрагивать не только российские районы Дальнего Востока и Сибири, но и европейскую часть РФ. Ожесточенные споры, возникшие между экспертами вокруг двух упомянутых проектов, все еще продолжаются. Предметом дискуссий чаще всего становятся следующие вопросы: По- чему Китай выдвинул проект экономического пояса Шелкового пути именно после того, как В. Путиным была озвучена идея создания ЕАЭС? В чем заключается суть данного проекта? Как КНР превратит свою инициативу в реальность? Являются ли Россия и Китай конкурентами? Могут ли новые масштабные проекты привести к столкновению их интересов в Евразии? Если ответ отрицательный, то каковы перспективы сотрудничества между этими странами? Ответить на эти вопросы мы постараемся в настоящей статье.

Причины выдвижения проекта экономического пояса Шелкового пути

К восстановлению древнего Шелкового пути руководители Китая неустанно призывали в течение многих лет. Ныне председатель КНР Си Цзиньпин впервые выдвинул эту инициати- ву на официальный уровень, что, по нашему мнению, объясняется целым рядом причин. 9 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

 Во-первых, с точки зрения хозяйственного роста, развитие регионального экономи- ческого сотрудничества является первейшим лейтмотивом политики Китая по от- ношению ко всем странам, и в первую очередь соседним. Разразившийся в 2008 году глобальный кризис нанес тяжелый ущерб развитию мировой экономики. Правительство Китая своевременно предприняло соответству- ющие меры, позволившие быстро вывести страну из кризиса. И все же экономика КНР, которая до кризиса динамично росла на протяжении 30 лет, начала проявлять признаки усталости. В связи с этим Китай стал уделять больше внимания раскрытию потенциала внутреннего спроса своих менее развитых районов; речь идет в первую очередь о центральной и западной частях страны (в частности, о СУАР, который граничит со странами ЦА). Тем самым КНР пытается изыскать возможности для раз- вития отраслей, ориентированных на потребителя, и ликвидации зависимости своей экономики от экспорта. С другой стороны, сегодня в Китае, активно ищущем новые внешние стимулы для своего хозяйственного роста, происходит структурная перестройка экономики. Без всякого сомнения, наиболее важными партнерами КНР выступают страны — участницы СНГ, обладающие весьма значительным природным и экономическим потенциалом. По оценкам экспертов, на них приходится 16,3% мировой территории, почти 5% населения, 25% разведанных запасов природных ресурсов (в том числе 7% мировых запасов нефти и 40% природного газа) и 10% мирового промышленного потенциала5. Создание экономического пояса Шелкового пути значительно увеличит потен- циал китайского рынка и будет играть огромную роль в устойчивом экономическом развитии страны.  Во-вторых, одним из факторов, заставивших Китай обратить свои взоры на Евразию, стала некоторая дестабилизация его отношений с Вьетнамом, Филиппинами и дру- гими странами Юго-Восточной Азии, связанная с территориальными спорами в Юж- но-Китайском море. Ключевую роль в расшатывании отношений Китая с соседями сыграли США, которые после окончания холодной войны стремятся предотвратить любые вызовы своему сверхдержавному могуществу. Америка рассматривает Китай в качестве по- тенциального противника и постоянно создает и укрепляет так называемые кольца окружения вокруг этой крупнейшей социалистической страны мира, создавая пря- мую угрозу ее безопасности. В ноябре 2011 года администрация Б. Обамы выдвинула концепцию «тихооке- анского разворота» (Pacific Pivot) и объявила о возвращении США в Юго-Восточную Азию, а также о вмешательстве в проблемы Южно-Китайского моря. Появление этой концепции было связано с инициативами США в торгово-экономической и военно- политической сферах. Одним из важнейших приоритетов экономической политики США в Азиатско- Тихоокеанском регионе стало развитие Транстихоокеанского партнерства (ТТП) — зоны свободной торговли и инвестирования. Кроме того, Белый дом предпринял существенные усилия для активизации диалога со странами АСЕАН в области эко- номики и безопасности в рамках программы «Расширенного экономического взаи- модействия США — АСЕАН» (U.S. — ASEAN Expanded Economic Engagement-E3).

5 См.: Доклад Национального экономического совета «Экономическое сотрудничество — фактор интеграции стран СНГ». Екатеринбург, 2004. С. 9.

10 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

В военно-политической сфере «тихоокеанский разворот» связан с дальнейшим и более активным переоснащением американских сил ВМС и ВВС, развертыванием в регионе системы ПРО и развитием различных форматов сотрудничества с новыми и старыми региональными союзниками (Японией, Республикой Корея) и партнерами (Филиппинами, Вьетнамом) в сфере безопасности. Рост противоречий между Вашингтоном, его союзниками и партнерами, с од- ной стороны, и Пекином, с другой, происходящий на фоне эскалации напряженности вокруг спорных районов Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей, а также других территориальных проблем в регионе, привел к усилению политического и силового давления США на Китай. Похоже, ситуация вокруг указанных морей будет накаляться и дальше. Одним из путей сокращения зависимости Китая от Южно-Китайского моря и Малаккского пролива может стать открытие торгового маршрута через Евразию.  В-третьих, при наличии сбалансированности внешнеторговых связей и сотрудни- ческих отношений экономический пояс Шелкового пути позволит Китаю еще боль- ше открыться в сторону запада. Однако это не означает его отхода от традиционно- го восточного и юго-восточного направлений или умаления значения какого-либо из них. Кроме того, экономический пояс Шелкового пути придаст новый импульс раз- витию экономического сотрудничества Китая с Россией и странами ЦА и его инте- грации в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Эта организация была основана в 2001 году лидерами Китая, России, Казахстана, Таджикистана, Кыр- гызстана и Узбекистана. Она является первой региональной международной органи- зацией с момента образования Нового Китая и носит имя китайского города; ее се- кретариат находится в Китае. Сегодня Китай и другие государства — члены ШОС добились значительных успехов в борьбе с терроризмом, сепаратизмом, экстремизмом, транснациональной преступностью, незаконным оборотом наркотиков и некоторыми другими нетради- ционными угрозами в ЦА. В то же время результаты региональной экономической интеграции пока дале- ки от желаемых. Еще в 2003 году КНР предложила программу многостороннего тор- гово-экономического сотрудничества государств — членов ШОС, которая была ут- верждена на второй встрече их премьер-министров. В ней, в частности, указывалось, что «до 2020 года государства — члены ШОС будут стремиться к максимально эф- фективному использованию региональных ресурсов на взаимовыгодной основе, со- действию созданию благоприятных условий для торговли и инвестиций в целях по- степенного осуществления свободного передвижения товаров, капиталов, услуг и технологий»6. Однако пока не совсем ясно, как будет развиваться ШОС в дальнейшем: про- изойдет ли реальная многосторонняя экономическая интеграция стран-участниц или Организация останется международным институтом двустороннего сотрудни- чества. Возвращаясь к вышесказанному, хотелось бы еще раз отметить, что создание экономи- ческого пояса Шелкового пути придаст новый импульс реализации стратегии развития КНР и ускорит ее экономическую интеграцию в рамках ШОС. Китай сможет получить более широ-

6 О Программе многостороннего торгово-экономического сотрудничества государств — членов Шанхайской организации сотрудничества // Региональное экономическое сотрудничество Шанхайской организации сотрудниче- ства [http://www.sco-ec.gov.cn/crweb/scor/info/Article.jsp?a_no=721&col_no=67], 1 июля 2014.

11 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

кий доступ на рынки стран СНГ, что будет содействовать его устойчивому экономическому развитию и создаст условия для формирования зоны свободной торговли в границах стран — членов ШОС. Именно в этом контексте и был выдвинут проект по созданию экономического пояса Шелкового пути.

Шелковый путь и ЕАЭС: Как гармонизировать интересы?

Евразия никогда еще не привлекала к себе столь широкого внимания практически всего мира, как сегодня. Как отмечает Ф. Лукьянов, «в ХХI столетии Евразия все больше и больше попадает в центр международного внимания, будь то политические перемены, экономические перспективы, ресурсный потенциал, риски и угрозы или дискуссии о наличии моделей наци- онально-государственного строительства, альтернативных западной… потенциально Евразия является единым регионом, где могут быть созданы региональные институты и действовать общие правила, и в этом случае она претендует на лидирующую роль в мире, на определение того, какую форму примет глобализация»7. Не случайно ведущие мировые державы одна за другой начали выдвигать различные евразийские концепции, среди которых можно назвать американский «Новый шелковый путь», путинский ЕАЭС, китайский экономический пояс Шелкового пути, южнокорейскую Евроазиатскую инициативу и т. д. В этой связи вполне естественно задаться некоторыми вопросами: «Как эти проекты связаны друг с другом?», «Конкурируют ли они между собой или партнерствуют?», «Не приведет ли реализация проектов России и Китая к столкновению интересов этих стран в Евразии?» и др. Далее хотелось бы обратиться к сути российского и китайского проектов. Китайский проект, вне всякого сомнения, носит в основном экономический характер. Он направлен на ускоренное развитие западных провинций Китая и формирование тесных связей между государствами региона в экономической, политической и гуманитарной областях. Ди- зайн строительства экономического пояса Шелкового пути, который должен охватить ЦА, Южную Азию, Западную Азию и Евразию, полностью соответствует естественной географии и экономическим реалиям региона, а также отражает устремления живущих там народов. Особая роль в указанном проекте, несомненно, отводится граничащей с КНР Центральной Азии, однако это вовсе не означает, что Пекин будет проводить в отношении ее особый поли- тический курс, хотя политика Пекина в других регионах иногда свидетельствует об обратном. В данном случае речь идет конкретно о следующих пяти субрегионах. 1. Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан и Туркменистан. Эти страны, на- селенные многими народами, соприкасаются с западной границей Китая и связаны между собой сухопутными путями сообщения. Они поддерживают тесные экономи- ческие связи с Китаем и являются для него важными поставщиками природных и энергетических ресурсов. Кроме того, регион ЦА выступает главным рынком для китайских инвестиций и товаров. В свою очередь, страны ЦА высоко ценят сотрудничество с Китаем, которое позволяет им надеяться на успешное развитие собственной экономики. Китай имеет достаточный потенциал развития двухстороннего и многостороннего сотрудниче-

7 Лукьянов Ф. Евразийская интеграция не по-нашему // Российская газета, 20 ноября 2013, № 6237.

12 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

ства, и соединение дополняющих друг друга экономических преимуществ КНР и пяти упомянутых стран позволило бы полнее раскрыть этот потенциал и еще больше укрепить его. Именно поэтому регион ЦА играет такую важную роль в строительстве эконо- мического пояса Шелкового пути. 2. Часть стран Западной Азии. Эти страны специализируются главным образом на про- изводстве и экспорте нефтегазовых ресурсов и обладают относительно развитым энергетическим сектором экономики. Перед каждой из них стоит задача перехода от моноотраслевой структуры экономики к многопрофильной; возможность для этого они усматривают в развитии сотрудничества с Китаем. Этот регион является потен- циальным рынком сбыта китайских товаров и идеальным местом для перемещения промышленного производства. 3. Страны Южного Кавказа (Азербайджан, Грузия и Армения) и Восточной Европы (Украина, Беларусь и Молдова) имеют развитую, но несколько «однобокую» эконо- мику. Они склоняются к экономической интеграции с ЕС, а сотрудничеству с Вос- точной и Западной Азией придают пока куда меньшее значение. Возможно, в буду- щем им удастся усовершенствовать свою экономическую дипломатию и обеспечить себе получение выгод от сотрудничества как с Западом, так и Востоком. 4. Россия. Частично расположенная на Шелковом пути, она сама является самостоя- тельным региональным центром и к тому же имеет сильное влияние на ЦА, Кавказ и Западную Азию, с которыми поддерживает тесные связи. Поэтому при строительстве экономического пояса Шелкового пути необходимо учитывать российскую страте- гию евразийской интеграции. 5. Афганистан, Пакистан и Индия. Уровень отношений этих стран с центральной зоной экономического пояса Шелкового пути (имеется в виду Центрально-Азиатский реги- он) и их будущее развитие зависят главным образом от разрешения афганской про- блемы. Чем успешнее будет продвигаться мирный процесс в Афганистане, тем выше вероятность укрепления экономического сотрудничества указанных стран с ЦА. В противном случае им будет достаточно трудно присоединиться к строительству эко- номического пояса Шелкового пути. В целом эта концепция, имеющая грандиозный размах, отражает идею Китая о разверты- вании взаимовыгодного сотрудничества и стратегического партнерства со странами Евразии для совместного социально-экономического развития. Китай намерен укреплять политические контакты, развивать транспортные коммуникации, обеспечивать бесперебойную торговлю, укреплять сферу денежного обращения и способствовать сближению населяющих регион на- родов. Основная цель проекта заключается в укреплении экономических связей, углублении взаимодействия и расширении сотрудничества со странами Евразии. В результате это сотруд- ничество приобретет комплексный характер, что позволит народам стран региона получить значительные выгоды. В основу нового российского проекта создания ЕАЭС также легли объективные цели, одной из которых являлась реинтеграция бывшего СССР. Следует отметить, что стремление разных стран и регионов мира к развитию обусловлено процессом глобализации, происходя- щим в масштабах всей планеты. Укрепление экономических связей между странами невоз- можно без их вступления в региональные интеграционные институты. В этом смысле выдвижение проекта ЕАЭС, который должен стать новой формой эконо- мической интеграции, соответствует мировой тенденции. Страны бывшего Советского Союза имели общую инфраструктуру и составляли нераз- рывное экономическое и культурное пространство. Именно эти факторы способствуют инте- 13 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

грации и обеспечивают прочную основу для их долгосрочного устойчивого сотрудничества во всех сферах (экономической, культурной, гуманитарной, сфере безопасности и др.), что по- могает им избежать угрозы маргинализации и укрепить свои международные и региональные позиции. Усилению региональной интеграции способствует также общее стремление стран противостоять всевозможным рискам (в первую очередь тем, которые возникают в условиях финансово-экономических кризисов), преодолевать трудности, добиться экономического подъема и устойчивого развития. ЕАЭС является одним из тех проектов, которые направлены на содействие региональной экономической интеграции. Как отмечал В. Путин, «Евразийский экономический союз — это открытый проект. Мы приветствуем присоединение к нему других партнеров, и прежде всего стран Содружества. При этом мы не собираемся кого-либо торопить или подталкивать. Это должно быть суверенное решение государства, продиктованное собственными долгосрочны- ми национальными интересами»8. Из этих слов следует, что ЕАЭС будет создан на основе принципов равноправия, сувере- нитета и добровольности. Возможно, поэтому новый интеграционный проект В. Путина об- ладает немалой привлекательностью для стран СНГ; более того, он представляет собой уни- кальное «окно возможностей» для Евразии. Осуществление реинтеграции на постсоветском пространстве является одной из страте- гических целей России. Что касается членов СНГ, особенно стран ЦА, то участие в интегра- ционных процессах отвечает их национальным стратегическим интересам (например, за евра- зийскую интеграцию активно выступает Казахстан). Обобщая вышеизложенное, можно сделать вывод, что процессы интеграционного со- трудничества в Евразии играют важную роль в обеспечении устойчивого развития, укрепле- ния безопасности и стабильности региона, а также способствуют формированию общего эко- номического и гуманитарного пространства без разделительных линий входящих в него стран. На первый взгляд, географическое совпадение зон действия китайского и российского проектов, а также частичное дублирование их могли бы привести к конкуренции между ними. Тем не менее мы считаем, что многое зависит от того, смогут ли Россия и Китай договориться друг с другом. Иными словами, во избежание конкуренции между двумя этими проектами необходимо укрепить играющие решающую роль китайско-российские отношения, которые всегда строились на принципах добрососедства, дружбы и сотрудничества. Китайское видение роли РФ в ЦА абсолютно прозрачно. Объявляя об открытии «эконо- мического пояса», президент Си Цзиньпин заверил, что Китай не стремится к господству в регионе или к созданию там зоны своего влияния; призывая к сотрудничеству с Москвой, он недвусмысленно дал ей понять, что Пекин имеет самые благие намерения. Выдвигая свой проект, КНР отнюдь не преследует цель нанести какой-либо ущерб инте- ресам РФ, двусторонние отношения с которой она высоко ценит. Главная движущая сила это- го проекта — естественное стремление к экономическому сотрудничеству. В силу неизменности географических параметров двусторонний диалог между Китаем и Россией должен выстраиваться на долгосрочную стратегическую перспективу. Сотрудниче- ство — это наилучший формат, отвечающий интересам обеих стран; конкуренция с прицелом на вытеснение соперника нанесет ущерб каждой из них. Пекин и Москва должны видеть друг в друге дружественных, доброжелательных и надежных соседей; только в этом случае они смогут объединить свои усилия и обеспечить стабильность, безопасность и процветание в регионе. Не может не радовать и то, что благодаря согласованному решению Китая и России эти два проекта не конкурируют друг с другом (по крайней мере, в обозримом будущем этого не

8 Путин В. Указ. соч.

14 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

ожидается). Напротив, и РФ, и КНР показывают определенную готовность к сотрудничеству, результатом которого должно стать достижение высокой степени экономической интеграции в Евразии. В совместном заявлении РФ и КНР о новом этапе отношений всеобъемлющего пар- тнерства и стратегического взаимодействия от 20 мая 2014 года говорится: «Россия считает важной инициативу Китая по формированию экономического пояса Шелкового пути и вы- соко оценивает готовность Китайской стороны учитывать российские интересы в ходе ее разработки и реализации. Стороны продолжат поиск путей возможного сопряжения проекта экономического пояса Шелкового пути и создаваемого Евразийского экономического сою- за. В этих целях они намерены и дальше углублять сотрудничество между компетентными ведомствами двух стран, в том числе для осуществления совместных проектов по развитию транспортного сообщения и инфраструктуры в регионе»9. Подобный подход не может не радовать. Это заявление лишний раз свидетельствует о готовности Китая и России к сотрудниче- ству. Оба проекта создают новую платформу для углубления двустороннего стратегического партнерства и взаимодействия между двумя странами. С нашей точки зрения, это полностью соответствует так называемым двум логикам развития китайско-российских отношений. Внутренняя логика гласит: две большие соседние страны должны дружить, а не враждо- вать; они нуждаются друг в друге, и потому стратегическое сотрудничество между ними не- избежно. Согласно внешней логике, и поднимающийся Китай, и возрождающаяся Россия подвер- гаются давлению внешних сил, которые по-прежнему рассматривают их как вызовы западно- му миру. Поэтому КНР и РФ должны прилагать совместные усилия, для того чтобы умень- шить расходы, необходимые для их дальнейшего процветания. Россия надеется, что ЕАЭС станет важным игроком на международной арене, и поэтому ее новые идеи и инициативы не могут обойтись без поддержки Китая. В то же время Россия уже выдвинувшая новую стратегию подъема, рассчитывает на более тесное стратегическое взаимодействие с Китаем. Объединив свои усилия, Китай и Россия будут способствовать формированию нового международного политического и экономического порядка. XXI век станет веком Азиатско- Тихоокеанского региона; можно сказать, что он уже превратился в центр мировой политики и экономики. В. Путин намерен направить свою страну в русло современных реалий глобального со- циально-экономического развития; одной из важнейших задач на этом пути является наращи- вание участия в региональных интеграционных процессах. В данной связи следует отметить, что предметом особой заботы правительства РФ выступают регионы российского Дальнего Востока и Восточной Сибири. Сегодня Китай вполне может способствовать оживлению российской экономики; кроме того, он готов к масштабной интеграции в рамках ЕАЭС. КНР сумела накопить богатый опыт взаимодействия с ЕС, АСЕАН и другими региональными структурами, который будет весьма полезен для всех заинтересованных сторон. Авторы настоящей статьи убеждены, что только взаимовыгодное сотрудничество и совместные усилия всех стран позволят Китаю занять до- стойное место в сложном мире XXI века, одной из характерных черт которого являются глу- бокие преобразования международного ландшафта, сопровождающиеся коренными измене- ниями в глобальной экономике и политике.

9 Совместное заявление Российской Федерации и Китайской Народной Республики о новом этапе отношений всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия, 20 мая 2014 года [http://news.kremlin.ru/ref_ notes/1642], 1 июля 2014.

15 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Перспективные сферы сотрудничества и китайская политика ближайшего будущего

В обозримой перспективе сотрудничество между экономическим поясом Шелкового пути и ЕАЭС будет происходить в основном на государственном (в энергетической, транс- портной, экономической, торговой, научно-технической, культурной, инфраструктурной и коммуникативной сферах) и региональном (в экономической, торговой, сельскохозяйствен- ной, научно-технической и гидроэнергетической сферах) уровнях. Кроме того, к сотрудниче- ству в рамках экономического пояса Шелкового пути будет привлечен и СУАР, который близок странам региона в этническом, культурном, религиозном отношении. Следует также добавить, что СУАР обладает большим преимуществом в сфере гуманитарного взаимодей- ствия. Для того чтобы воплотить свою инициативу в реальность, Китай должен разработать целенаправленные поэтапные меры.  Во-первых, следует и дальше поддерживать прочные дипломатические связи с Рос- сией, а также изживать существующие в отношениях с ней настроения насторожен- ности. Среди всех стран Евразии наиболее важной для Китая, несомненно, является Россия. Отношения между РФ и КНР развиваются на принципах дружбы, добрососед- ства и взаимовыгодного сотрудничества, которое открывает путь к всеобъемлющему партнерству и стратегическому взаимодействию. От результативности дальнейшего развития китайско-российских отношений, являющих собой яркий пример сотрудничества между крупными государствами на двустороннем, региональном и глобальном уровнях, во многом зависит ситуация как в регионе, так и во всем мире. Следует также отметить, что развитие отношений с РФ будет крайне полезным для КНР; как показала практика, оно сыграло весьма конструктивную роль в опреде- лении государственной границы на северо-западе Китая, в создании ШОС и некото- рых других вопросах. ЦА выступает традиционной сферой влияния и «задним двором» России, кото- рая всегда расценивала этот регион в качестве стратегического плацдарма для укре- пления своего статуса великой державы. Евразия является приоритетным объектом внешней политики РФ; в силу этого Россия не позволяет внешним силам вторгаться в этот столь значимый для нее регион. В последние годы Китай усилил торгово-экономическое сотрудничество со странами СНГ, что вызвало настороженность российской стороны. Поэтому прово- димая Китаем политика должна быть направлена на создание международного меха- низма координации и достижение консенсуса между странами, которые охватит эко- номический пояс Шелкового пути, а также на преодоление различных проблем, устранение их неблагоприятных последствий и продолжение совершенствования механизма взаимного доверия. Успех данного проекта может быть обеспечен лишь посредством формирова- ния инновационного мышления и отхода от старых концепций.  Во-вторых, необходимо усиливать экономическое сотрудничество со странами ЦА. В своем выступлении на состоявшемся в Кыргызстане заседании Совета глав государств — членов ШОС председатель КНР Си Цзиньпин отметил, что для соз- дания прочной общенародной и социальной основы для развития сотрудничества в 16 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

экономическом поясе Шелкового пути необходимо усиливать гуманитарные обме- ны и народные связи. Иными словами, его совместное создание должно основы- ваться на экономическом сотрудничестве и иметь стимул в виде народного пони- мания, способного поднять строительство экономического пояса на более высокий уровень. Благодаря этому взаимопонимание и традиционная дружба лишь усилят- ся, а это, в свою очередь, приведет к процветанию заинтересованных в проекте стран. На данный момент страны региона относятся к китайской инициативе вполне благосклонно, поскольку препятствовать ей нет никаких причин. Уровень поддерж- ки проекта странами ЦА зависит от того, насколько выгодными с экономической точки зрения будут для них его отдельные компоненты. Следует отметить, что в настоящее время Китай становится одним из наиболее значимых торговых партнеров, инвесторов и финансовых спонсоров стран ЦА. Со- гласно официальной статистике, в 1992 году, когда были установлены дипломатиче- ские отношения между Китаем и пятью странами ЦА, совокупный товарооборот Китая с этим регионом составлял лишь 460 млн долл.; спустя 20 лет этот показатель достиг уже почти 46 млрд долл., то есть увеличился в 100 раз10. Судя по всему, в дальнейшем Китай займет еще более важное место в экономи- ческом развитии этого региона, а потому ему необходимо уделять особое внимание развитию двусторонних отношений со странами ЦА.  В-третьих, для создания экономического пояса Шелкового пути необходимо ис- пользовать ШОС, которая постепенно трансформируется в мощную региональную организацию и чье международное влияние и статус постоянно растут. Имея такую возможность, Китай должен максимально использовать и продолжать совершенство- вать многосторонние механизмы консультаций. При этом следует выработать раз- умные «правила игры», которые позволят включить и Китай, и Россию в рамки мно- госторонних механизмов, а также будут способствовать укреплению взаимного до- верия между странами-участницами. Широкое использование площадок ШОС для развития сотрудничества со стра- нами, заинтересованными в строительстве экономического пояса Шелкового пути, обеспечит всем сторонам получение взаимных выгод и ослабит их психологическую настороженность по отношению друг к другу. Таким образом, на данном этапе темпы создания экономического пояса Шелкового пути не должны быть слишком быстрыми; в противном случае инициатива Китая будет обречена на провал. Для начала следует взяться за преодоление существующих экономических про- блем, научиться более эффективно управлять общенародным и социальным факторами, шире использовать многосторонние механизмы, укреплять роль ШОС, устранить возможную не- доброжелательность со стороны России и, самое главное, попытаться добиться максимально- го успеха при минимальных издержках.

10 См.: Эксперты: Концепция создания «экономического коридора вдоль Великого шелкового пути» послу- жит движущей силой для комплексного сотрудничества в Евразии. По материалам Агентства Синьхуа, 24 октября 2013.

17 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ ШАНХАЙСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ СОТРУДНИЧЕСТВА: РОССИЙСКИЙ ПОДХОД К КАНДИДАТУРЕ ИРАНА

Фаррух УСМОНОВ докторант университета Цукуба (Цукуба, Япония)

АННОТАЦИЯ

оздание Шанхайской организации России. Наличие двух таких главных ак- сотрудничества (ШОС) первона- торов с их гигантским рынком обеспе- С чально было результатом успеш- чивают «Шанхайскому региону» нема- ных переговоров между Россией и Кита- лую привлекательность, равно как и по- ем о демаркации границ, однако новая литическую независимость от Запада. организация быстро переросла в нечто Иран — одно из пяти государств со большее. В ее состав вошли Китай, Ка- статусом наблюдателей — подал заявку захстан, Кыргызстан, Россия, Таджики- о принятии в Организацию в качестве стан и Узбекистан, и сфера ее интере- полноправного члена в начале 2005 сов расширилась, включив и вопросы года, в период президентства М. Ахма- торговли и безопасности. Афганистан, динежада. Однако и сегодня, спустя Индия, Иран, Монголия и Пакистан полу- почти десятилетие после того, как он чили в Организации статус наблюдате- впервые выразил желание вступить в лей, что повысило интерес к ШОС в ШОС, Иран продолжает сотрудниче- мире. ство с Организацией. Прагматичный Однако ни одно из государств-на- подход недавно избранного президента блюдателей так и не сумело повысить Хасана Роухани уже позволил Ирану час- свой статус в Организации до полного тично разрешить конфликт с Западом: членства, хотя страны изъявляли по- на переговорах в формате «6 + 1» в но- добное желание. Эта ситуация может ябре 2013 года стороны сумели догово- вызвать непонимание со стороны ны- риться о сокращении масштабов и глу- нешних государств-наблюдателей и бины обогащения урана в Иране и о других стран-кандидатов, намереваю- смягчении санкций со стороны ЕС и щихся присоединиться к ШОС. К тому других государств. В сентябре 2013 же неспособность принять рациональ- года новый президент Ирана отправил- ное решение по вопросу о расширении ся с первым зарубежным визитом в Организации заставляет усомниться в Бишкек, где участвовал в ежегодном наличии единства и согласия среди ее саммите ШОС. Иран по-прежнему рас- членов. сматривает этот «регион» как важный В Шанхайской организации сотруд- для себя, и, без сомнения, участие этой ничества насчитывается шесть полно- страны способно усилить роль Органи- правных членов, однако ни для кого не зации. секрет, что в принятии решений опре- Однако Иран все еще остается в деляющая роль принадлежит Китаю и статусе государства-наблюдателя. 18 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Темой данной статьи является расши- ожидают русские от Ирана, какие аргу- рение Шанхайской организации сотруд- менты они выдвигают или могут вы- ничества и конкретно намерения Ира- двинуть в пользу или против полно- на на этот счет и возможная реакция правного участия Ирана в деятельно- на них со стороны российского полити- сти Шанхайской организации сотруд- ческого и научного сообщества: чего ничества.

КЛЮЧЕВЫЕ Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), СЛОВА: Иран, Россия, Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ), Совет Безопасности ООН (Совбез ООН), «Шанхайский регион», государство-наблюдатель, Организация североатлантического договора (НАТО).

Введение

Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), преемник «Шанхайской пятерки», была создана в 2001 году в результате успешных переговоров о границах между Китаем, Россией и четырьмя государствами Центральной Азии — Казахстаном, Кыргызстаном, Тад- жикистаном и Узбекистаном. Шанхайская пятерка представляла собой группу в составе Ка- захстана, Китая, Кыргызстана, России и Таджикистана, которые в 1996 и 1997 годах подпи- сали соответственно Договор об укреплении доверия в военной области и Договор о взаим- ном сокращении вооруженных сил в районе границы. Успех в разрешении пограничных про- блем побудил государства расширить и углубить сотрудничество, включив в него и другие области. Таким образом, за плечами ШОС 18-летняя история с бесчисленным множеством дости- жений и рядом трудностей, с которыми ей пришлось столкнуться. ШОС с ее гигантским рын- ком привлекает страны с различными политическими целями и устремлениями. Такие страны, как Турция и Шри-Ланка, имеющие статус государств — партнеров ШОС по диалогу, могли бы послужить мостом между Организацией и различными регионами. Пока же ШОС сотруд- ничает с государствами-наблюдателями: Афганистаном, Индией, Ираном, Монголией и Паки- станом, и любое из них может планировать в ближайшее время или позднее вступить в этот клуб в качестве полноправного члена. Расширение Организации через механизмы ШОС за- висит от готовности к этому ее нынешних членов. Однако не следует забывать о ключевой роли главных акторов организации — Китая и России. Обе эти страны, придерживающиеся различных концепций в том, что касается экономики и обороны, приложили в свое время не- мало усилий, для того чтобы Шанхайская организация сотрудничества могла состояться. Каж- дая из них идет на компромисс ради поддержания имиджа Организации. Сотрудничество Китая с государствами Центральной Азии как с независимыми страна- ми началось в 1991 году, после распада Советского Союза. Прежние советские республики хотя и граничили друг с другом, не поддерживали между собой никаких политических и экономических отношений. Напротив, отношения с Россией в рамках единой страны — СССР — существовали всегда. У России сохраняются особые отношения и с регионом, и с государствами — наблюдателями ШОС. Положительно относясь к расширению ШОС, Россия пригласила несколько стран присоединиться к Организации. Президент Путин называет ШОС 19 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

открытой организацией, которая ставит перед собой цель развивать отношения с самыми раз- ными странами и организациями. В своей речи он приветствовал тот факт, что «страны реги- она стремятся к более тесному сотрудничеству с ШОС»1. Вопрос о расширении ШОС стал актуальным после того, как в 2005 году заявку на всту- пление в Организацию подал Иран. Его кандидатура дважды была отклонена на основании санкций ООН, но, как утверждает К. Барский, специальный представитель президента РФ в ШОС, «если санкции будут сняты, то Тегеран может быть принят в ШОС»2. В связи с этим мнения иранских экспертов разделились. Кое-кто призывал правительство следовать ориента- ции на неприсоединение, которая закреплена в Конституции страны. Другие предупреждали, что Ирану следует держаться подальше от «организации, коллекционирующей конфликты, по каковой причине она до сих пор так и не сумела достичь своих целей»3. Иранские эксперты рекомендуют правительству «ждать приглашения от ШОС, благо немалый потенциал Ирана позволяет ему разыгрывать региональную игру любого вида»4. Од- нако санкции ООН в отношении Ирана и неясные перспективы торговых отношений с ЕС и другими партнерами не оставляют Тегерану особого выбора, кроме более тесного сотрудни- чества с Китаем и Россией. Имея партнеров в Совете Безопасности ООН, Иран может чувство- вать себя спокойно. Таким образом, «Китай и Россия с их огромным инвестиционным потен- циалом выглядят весьма привлекательно в качестве инвесторов в иранскую экономику, осо- бенно в те времена, когда многие западные компании и банки ушли из страны из-за санкций Европейского союза и США»5. Однако Шанхайская организация сотрудничества дорожит своими отношениями с другими международными организациями, включая такие престижные учреждения, как ООН и Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ), и не желает, чтобы иран- ская проблема стала поводом для конфронтации с ними. В апреле 2010 года ШОС и ООН подписали Декларацию о сотрудничестве и, ценя свое сотрудничество с ООН, ШОС, веро- ятно, попытается вести переговоры и призывать к диалогу, но не поступит вразрез с мерами Совбеза ООН в отношении Ирана. Это важно для ШОС, — ведь соглашение о сотрудниче- стве — свидетельство ее положительного имиджа. В Декларации заявляется, что Генераль- ная ассамблея ООН, «отмечая, что Шанхайская организация сотрудничества стала важней- шей региональной организацией для рассмотрения вопроса о безопасности в регионе во всех его аспектах, будучи убеждена в том, что укрепление сотрудничества между Органи- зацией Объединенных Наций и другими организациями системы Организации Объединен- ных Наций и Шанхайской организацией сотрудничества способствует достижению целей Организации Объединенных Наций, принимает к сведению деятельность Шанхайской ор- ганизации сотрудничества, направленную на укрепление мира, безопасности и стабильно- сти в регионе, борьбу с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, незаконным оборотом наркотиков и другими видами преступной деятельности транснационального характера и на поощрение регионального сотрудничества в различных областях, таких как торговля и экономическое развитие, энергетика, транспорт, сельское хозяйство и агропромышлен- ность, регулирование миграции, банковское дело и финансы, информация и телекоммуни- кации, наука и новые технологии, таможенная служба, образование, здравоохранение, ох-

1 Путин В.В. Выступление на заседании Совета глав государств — членов Шанхайской организации сотрудни- чества. Пекин, 2012 [http://www.kremlin.ru/transcripts/15589]. 2 Строкань С. Шанхайская организация разрывается между организаторами // Коммерсантъ, 7 июня 2012 [www.kommersant.ru/doc/1952696]. 3 Iran’s Accession to SCO: Conflicts and Threats [http://www.iranreview.org/content/Documents/Iran’s_Accession_to_ SCO_Conflicts_and_Threats.htm], 21 June 2011. 4 Ibidem. 5 Pikaev A. Enlarging SCO: Is Iran Valuable Member? // PONARS Eurasian Policy Memo, 2008, No. 15.

20 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

рана окружающей среды и уменьшение опасности стихийных бедствий, а также в других связанных с ними областях»6. В этой статье мы рассмотрим прежде всего мнения и оценки российских экспертов по вопросу об интеграции Ирана в ШОС. Поддерживают ли они такую интеграцию и как они видят расширение ШОС в будущем: с участием Ирана или без него? У этих двух стран за плечами долгая история взаимоотношений, включающая периоды напряженности, и особая заинтересованность в таких регионах, как Центральная Азия и Каспий. На протяжении новей- шей истории, включая и период холодной войны, Россия всегда рассматривала Иран как стра- ну, важную для безопасности ее южных границ, и лучшее свидетельство этого — Договор между Российской Социалистической Федеративной Советской Республикой и Персией от 1921 года. Советский Союз исчез, но Иран остался страной, которой Россия придает большое значение.

Теоретический взгляд

Здесь имеет смысл обратить внимание на важность региона, положение и роль ШОС, взглянув на международные отношения в свете теоретических подходов. В отличие от школы реализма, которая утверждает, что государства всегда действуют в своих узких национальных интересах, не считаясь с моральными соображениями, либеральная школа приветствует со- трудничество государств с международными институтами и в рамках международных инсти- тутов. Поэтому если у двух или более государств имеются какие-то общие предпочтения, их обоюдное стремление к достижению общих интересов может позволить обеим сторонам полу- чить «абсолютный выигрыш» от сотрудничества. Представители же школы реализма не верят в идею «абсолютного выигрыша», рассматривая вместо этого международное соревнование как игру с нулевой суммой, в которой выигрыш одного игрока означает проигрыш другого7. Неолиберализм делает акцент именно на кооперативном поведении государств. По ут- верждению Р. Кохэйна и Дж. Найа, растущий уровень взаимозависимости между государства- ми, вынуждает их сотрудничать и объединяться8. Кохэйн, таким образом, признает, что при- знает, что сотрудничество — вовсе не легкий изящный трюк: оно может породить и напряжен- ность в отношениях; но государства, в принципе, способны извлечь выгоду из кооперативных стратегий. Неолибералы описывают региональную интеграцию как движение к максимизации бла- госостояния государств и удовлетворения их интересов путем сотрудничества, особенно тако- го сотрудничества, которое диктуется новым международным порядком9. Идею о сотрудничестве поддерживает и Дж. Григо, утверждающий, что в случае сотруд- ничества все страны оказываются в выигрыше. При этом он поясняет, что региональная инте- грация представляет собой процесс с приращениями, в результате которого проблемы коллек- тивного действия решаются и формализуются в институциональных рамках10.

6 Сотрудничество между Организацией Объединенных Наций и Шанхайской организацией сотрудничества, 2 декабря 2010 [http://www.sectsco.org/RU123/show.asp?id=434]. 7 См.: Hurell A. The Regionalism Dimension in International Relations Theory. В кн.: Global Politics of Regionalism Theory and Practice / Ed. by M. Farell, B. Hettneand, L.V. Langenhove. London: Pluto Press, 2005. P. 39—41. 8 См.: Keohane R.O. After Hegemony: Cooperation and Discord in the World Political Economy. Princeton, New Jersey: Princeton University Press, 2005. 9 См.: The Political Economy of Regionalism / Ed. by E. Mansfield, H. Milner. New York: Columbia University Press, 1997. 10 См.: Griego J.M. Anarchy and the Limits of Cooperation: A Realist Critique of the Newest Liberal Institutionalism. В кн.: Neorealism and Neoliberalism / Ed. by D.A. Baldwin. New York: Columbia University Press, 1993.

21 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

Неолибералы трактуют региональную интеграцию как рациональный ответ государств на стремительное изменение обстановки под влиянием глобализации и растущей взаимозави- симости в эпоху, последовавшую за окончанием холодной войны. Региону необходимо не отгораживаться от «новых реалий», а принимать меры для разрешения порождаемых ими про- блем. При этом регион, согласно мнению Д. Лейка и П. Моргана, определяется по принципу географической близости входящих в него стран11. Как утверждают Дж. Розенау и Э.-О. Чемпель, интенсивность регионального сотрудни- чества в сфере безопасности может варьироваться от поддержания регионального баланса сил до переговоров об общерегиональном режиме безопасности. Л. Фосетт и Э. Хюрелл, говоря о регионализме, отмечают, что региональное сотрудниче- ство может привести к появлению формальных институтов, но часто может опираться и на куда менее жесткие структуры, вроде установившегося порядка проведения регулярных встреч, сопряженных с соблюдением неких правил и со специальным механизмом подготовки таких встреч и контроля за исполнением решений. С. Амин трактует процесс регионализации как «формирование «кирпичиков» для строи- тельства иной мировой системы». Он также видит в регионализме «единственный эффектив- ный ответ на вызовы непрерывно углубляющейся поляризации, порожденной процессами капиталистической глобализации»12. Регионализм превратился в зонтик, под которым разви- вается социально-экономическое сотрудничество, растет региональное самосознание, форми- руется региональная идентичность и создаются межгосударственные учреждения.

Ситуация с государствами-наблюдателями

Ситуация с возможным будущим ШОС представляется весьма критической. Со времени первого и последнего расширения Организации миновало уже 13 лет, и почти 10 лет прошло с того времени, как одно или несколько государств-наблюдателей в последний раз подавали заявку на вступление в нее в качестве полноправных членов. Так нужно ли ШОС расширяться или нет? Учитывая число государств-кандидатов на вступление, этот вопрос необходимо как- то решать. А между тем сложившаяся ситуация делает его еще менее ясным. Как это может повлиять на имидж Организации, на отношение к ней за пределами региона и на дальнейшее развитие событий в самой ШОС? Монголия считается весьма привлекательной страной для принятия ее в ШОС, идеаль- ным новым членом Организации. Она граничит только с Россией и Китаем, исторически и культурно связана с регионом. Она первой подала заявку на полноправное членство в ШОС, ее главные торговые партнеры и партнеры в сфере безопасности — Китай и Россия. Ее насе- ление не достигает и трех миллионов человек, и принятие ее не может ни как-то изменить структуру ШОС, ни вызвать отрицательную реакцию за пределами региона. Наоборот, все стороны могут только выиграть от сотрудничества. Большинство российских исследователей и политических руководителей предпочли бы начать расширение Организации именно с Мон- голии.

11 См.: The New Regionalism Security Affairs. В кн.: Regional Orders: Building Security in a New World / Ed. by D.A. Lake, P.M. Morgan. Pennsylvania: The Pennsylvania State University Press, 1997. P. 11—12. 12 Amin S. Regionalization in Response to Polarizing Globalization. В кн.: Globalization and the New Regionalism. Vol. 1 / Ed. by B. Hettne, A. Inotai, O. Sunkel. Basingstoke: Macmillan Press, 1999. P. 54.

22 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Еще одна страна-кандидат на вступление — Индия. При всем ее огромном населении, что способно вызвать известные опасения, ее включение может укрепить безопасность, обо- рону и торговлю в рамках ШОС. Участие Индии могло бы модернизировать Организацию, поднять ее работу на новый уровень. Она, правда, лежит в другой части Азии, но ведь «инте- грационные процессы в различных частях мира можно охарактеризовать как региональные даже в том случае, если не все участвующие в них страны принадлежат одному и тому же гео- графическому региону»13. По оценкам специалистов, напряженность между Индией и Китаем ушла в прошлое, две страны улучшают свои отношения. Индия не меньше других страдает от терроризма, и потому охотно присоединилась бы к политике ШОС по борьбе с ним. Индия реконструировала военный аэродром Айни в Таджикистане, который мог бы использоваться в общих интересах региональной безопасности. Кроме того, ее экономика — десятая в мире по номинальному объему ВВП, и после ее принятия Организация имела бы в своем составе три из десятки самых крупных в экономическом отношении государств мира, обладающих ядерным потенциалом. Индия — самая большая в мире по численности населения демократи- ческая страна с рыночной экономикой. Сотрудничество с ней обогатило бы ценным опытом и страны Центральной Азии, переживающие период трансформации. Полноправное членство Индии в ШОС могло бы изменить имидж Организации, сделав его более либерально ориенти- рованным. Другие государства, претендующие на вступление в ШОС, — Афганистан, Иран и Паки- стан. Ряд российских экспертов единодушно говорят о нестабильности этих государств. Хотя Афганистан и Пакистан участвуют в борьбе против терроризма, на их территории по-прежнему располагаются лагеря террористов, что подтверждается американской операцией по уничто- жению лидера «Аль-Каиды» Усамы бен Ладена. Парадокс состоит в том, что правительство Пакистана тратит немалую часть своего бюджета на оборону, в том числе и на борьбу против терроризма, но на его территории по-прежнему существуют лагеря террористов. Что касается Ирана, то мнения государств — членов ШОС, в том числе и России, о перспективах его вступления в Организацию носят неоднозначный характер. Большинство экспертов указывают на ядерную программу Ирана как на серьезную помеху интеграции Ирана.

Противоречие безопасности

Некоторые российские эксперты видят или хотят видеть в ШОС противовес НАТО или, по крайней мере, препятствие к осуществлению планов НАТО в регионе. По мнению А. Кли- менко, Иран хочет использовать ШОС как своего рода подушку безопасности для защиты от США, Израиля, а также от НАТО и других международных организаций. Кроме того, у Ирана и России совпадает взгляд на многие вопросы. «Точки зрения Ирана и России на региональ- ную безопасность и стабильность по многим параметрам совпадают. Особое беспокойство и в Москве, и в Тегеране вызывает обострение военно-политической обстановки на берегах Кас- пийского моря… где возможно размещение военных баз НАТО»14. Однако это едва ли может послужить достаточным аргументом в поддержку мысли об уравновешивании НАТО, особен- но если учесть, что Турции, члену НАТО, в июне 2012 года был предоставлен статус партнера ШОС по диалогу и что «если бы Анкаре предложили полное членство в Шанхайской органи-

13 Dadabaev T. Towards Post-Soviet Central Asian Regional Integration. Tokyo: Akashi Shoten Co. Ltd, 2004. P. 36. 14 Клименко А. Стратегия развития Шанхайской организации сотрудничества: проблема обороны и безопасности. М.: Наука, 2009. С. 237.

23 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

зации сотрудничества, она отказалась бы от попыток присоединиться к Европейскому союзу»15. Иран испытывал сильное международное давление, прежде всего со стороны Совета Безопасности ООН, МАГАТЭ и других влиятельных организаций, включая Европейский союз. С. Лузянин утверждает, что Иран был загнан в угол Соединенными Штатами и их союз- никами, в том числе ООН и МАГАТЭ, и именно поэтому он так стремится стать членом ШОС, дабы застраховать или обезопасить себя от возможного нападения со стороны Запада. Эксперты предупреждают, что Иран может вести себя неконтролируемым образом и стать причиной кон- фронтации с Западом16. Однако в этом случае ШОС может выступить посредником между сто- ронами и разрешить эту проблему, тем более что Россия и Китай уже убедили Иран: тому сле- дует урегулировать свои противоречия с упомянутыми организациями, если он хочет вступить в ШОС. Так, Иран участвовал во встречах с шестью государствами по вопросу своих проектов по использованию ядерной энергии, и некоторые раунды переговоров были вполне результатив- ными. Россия и Китай участвовали в этих встречах как отдельные государства, однако и ШОС как целое также мог бы внести вклад в урегулирование проблем между ЕС, США и Ираном. Но действительно ли подлинной причиной отмены или отсрочки принятия Ирана в Ор- ганизацию были именно международные санкции? Иран — часть стратегической и геополи- тической дилеммы России, но какова реальная причина, стоящая за отказом? Возможно, ссылка на санкции — не более чем «запретительная отговорка»17. Один из экспертов утверждает, что Россия и Китай просто не хотят брать на себя какие-то обязатель- ства на случай нападения США и Израиля на Иран18. Вероятнее всего, подобный шаг выглядел бы демонстрацией неуважения к Вашингтону, отношения с которым и Россия, и Китай пыта- ются улучшить. Р. Сафаров утверждает, что санкции против Ирана — только «предлог» и что условие, согласно которому «членом ШОС не может стать государство, находящееся под санкциями ООН», было пролоббировано Россией и Китаем специально для того, чтобы пре- дотвратить вступление Ирана в это объединение и угодить Евросоюзу и Соединенным Шта- там19. Однако, по словам российского посла в Иране Л. Джагаряна, «Россия не признает одно- сторонние санкции США и ЕС в отношении Ирана»20. Российский посол подчеркнул, что «Россия является независимым государством и проводит самостоятельную политику» и будет принимать решение по Ирану, исключительно исходя из своих собственных национальных интересов. Решение о расширении состава государств-членов определяется текущим состоянием дел в Организации. Ведь порядок и механизмы функционирования Организации все еще на- ходятся в стадии обсуждения. Именно поэтому государства — члены ШОС хотят, «чтобы страны, которые станут в будущем членами нашей организации, усиливали бы ее, расширяли бы ее потенциал и возможности… а не, наоборот, утяжеляли бы ее какими-то проблемами, которые существуют у этих стран»21. Но действительно ли при потенциале и природных ресурсах Ирана санкции против него являются «проблемой» для ШОС? Именно они и побуждают Иран к сближению с ШОС.

15 Turkey Renews Plea to Join Shanghai Cooperation Organization [http://thediplomat.com/2013/12/turkey-renews- plea-to-join-shanghai-cooperation-organization/], 1 December 2013. 16 См.: Лузянин С. Шанхайская организация сотрудничества: модель образца 2008 года. М., 2008. 17 См.: Сафаров Р. ШОС без Ирана: Шанхайская организация сотрудничества теряет динамику, 8 декабря 2010 [http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1292128920]. 18 См.: Там же. 19 См.: Там же. 20 Леван Джагарян: интервью газете «Коммерсантъ», 3 июня 2010 [http://www.kommersant.ru/doc/2398503]. 21 Муратбек Иманалиев: интервью РИА «Новости», 3 июня, 2010 [http://www.conventions.ru/view_news. php?id=277].

24 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Именно из-за них Иран отчаянно стремится заручиться поддержкой Китая и России в Со- вете Безопасности ООН. Со своей стороны, тогдашний российский президент Д. Медведев приветствовал интерес Ирана к сотрудничеству с ШОС и утверждал, что он рад, что круп- нейшие страны региона присоединяются к Организации. По его словам, «расширение со- става организации за счет крупных держав отвечало бы интересам ШОС и укрепило бы ее авторитет»22. Некоторые российские эксперты обеспокоены возможным ухудшением отношений с За- падом из-за Ирана. Однако они рекомендуют решать проблему Ирана рационально, но не в ходе «подковерных» интриг. Пока же Россия рассматривает возможности расширения ШОС, но приоритет отдает Ин- дии и Пакистану. Министр иностранных дел России С. Лавров заявил, что ШОС должна рас- ширяться, вероятнее всего, за счет Индии и Пакистана. По его словам, хорошо, если государ- ства сообща, коллективными усилиями противодействуют угрозам региональной безопасно- сти. В этой связи «мы полагаем, что время настало»23. Россия считает, что участие Индии и Пакистана, которые в настоящее время имеют в ШОС статус государств-наблюдателей, поможет полнее раскрыть потенциал ШОС и сделать его имидж «более международным». Каждая страна, входящая в Шанхайское сообщество, не- зависимо от ее статуса в Организации, может «влить в нее свежую кровь», обновить ее работу и способствовать ее модернизации. Однако, говоря о расширении ШОС, Лавров ни словом не упомянул об Иране, и это может быть связано с проблемой санкций. ШОС не закрывает двери перед Ираном и продолжает сотрудничать с ним. Обе стороны заинтересованы в поддержании сотрудничества через механизм Организации таким образом, чтобы не проигнорировать стремления Ирана. Иран предложил устроить на своей территории встречу министров энергетики стран ШОС, участвовал в нескольких акциях Организации, а также изъявил желание включиться в проведение военных учений государств — членов ШОС. Роль Ирана в регионе чрезвычайно велика, он занимает стратегически важное географи- ческое положение, являясь частью сразу нескольких регионов, в том числе и Каспийского, к которому частично относится и Россия. А Россия всегда проявляла озабоченность ситуацией в странах, граничащих с ней или принадлежащих к одному с ней региону. Некоторые россий- ские эксперты рассматривают меры против Ирана как общую для обеих стран угрозу. Так, Россия использовала свое право вето, чтобы не допустить никаких военных операций в Иране. По словам Д. Бабичева, разгром иранской армии и уничтожение военных инфраструктур Ира- на будут означать изменение баланса сил в этом стратегически важном регионе мира, и все это приведет к усилению роли США в Персидском заливе и Каспийском море24. В международной политике России значение Каспийского региона никогда не подвергалось сомнению. В том, что касалось ситуации вокруг Каспия Россия (Советский Союз) и Иран (Персия) постоянно сотрудничали. Россия всегда рассматривала этот регион как зону своего контроля. Советский Союз, а сегодня Россия старались избежать любого конфликта на Каспии и категорически воз- ражали против международного вмешательства в Иране. В свое время вице-спикер Государственной Думы России С. Бабурин предлагал оценить реальные возможности ШОС и ее способность и готовность защитить Иран от Запада. Его

22 [http://infoshos.ru/ru/print.php?idn=7453]. 23 Russia Supports India’s Bid to Join the Shanghai Cooperation Organization — Russian Foreign Minister [http:// indian.ruvr.ru/2013_10_02/Russia-India-SCO/], 2 October 2013. 24 См.: Бабичев Д. Расширение ШОС: позволит ли вступление в нее Ирана избежать войны с Израилем? [http:// azerros.ru/maintheme/3745-rasshirenie-shos-pozvolit-li-vstuplenie-v-nee-irana-izbezhat-voynu-s-izrailem.html], 5 июня 2012.

25 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

коллега, вице-спикер парламента В. Жириновский подчеркивал: «Иран хочет, чтобы его при- няли в ШОС. Надо этому способствовать. Это усилит ШОС и обезопасит Иран»25. Иран от- дает себе отчет в важности своего географического положения для России, и у обеих стран есть общие подходы и интересы в региональной политике. По словам иранского министра иностранных дел Али Акбара Салехи, «Иран — самый важный сосед для России», противо- стоящий стратегическому плану США «замкнуть кольцо… вокруг России»26. На 12-м заседании Совета глав государств — членов ШОС, проходившем в Китае в 2012 году, подчеркивалась необходимость урегулирования ситуации вокруг иранской ядерной про- граммы исключительно политико-дипломатическими средствами и неприемлемость планов западных государств нанести удар по Ирану из-за его программы обогащения урана. В при- нятой Декларации подчеркивается, что любая агрессия против Ирана может привести к миро- вой катастрофе. Государства-члены считают, что любые попытки решить иранскую проблему силовыми методами неприемлемы и ведут к непредсказуемым последствиям, угрожающим стабильности и безопасности в регионе и в мире в целом. В Декларации ясно выражена обе- спокоенность развитием ситуации вокруг Ирана, а упоминание о «безопасности в регионе» указывает на важность Ирана для региона27. Иранская ядерная программа вызывает отрицательную реакцию не только у США, Из- раиля и ЕС, но и у Китая и России. На встрече с президентом Ирана Ахмадинежадом китай- ский премьер-министр Вэнь Цзябао отметил, что Китай выступает против того, чтобы какая бы то ни было средневосточная страна разрабатывала ядерное оружие и обладала им28. По мнению К. Танаева, Иран занимается обогащением урана не для того, чтобы удовлетворить свои амбиции, но, главным образом, чтобы обезопасить себя. «Разумеется, никого в регионе не радует возможное обретение Ираном ядерного оружия, но нужно понимать, что гипоте- тическое стремление Ирана к обретению ядерного оружия связано не только с удовлетворе- нием своих амбиций, а в первую очередь с желанием защититься». Он полагает, что ШОС продолжает сотрудничество с Ираном, чтобы снизить напряженность в регионе. Возможно, именно поэтому речь здесь может идти о том, чтобы «лучше защитить региональные интересы»29. ШОС придерживается разумной и сбалансированной позиции по международным про- блемам и ведет очень осторожную политику, никогда не давая аналитикам повода говорить о ней как о политическом и, тем более, военном союзе. Однако времена меняются, и ШОС ме- няется вместе с ними. Кризис на Ближнем Востоке, в том числе спровоцированный «арабской весной» сирийский конфликт и недавнее образование так называемого Исламского государ- ства Ирака и Леванта (ISIS, ИГИЛ), как и предстоящий в конце 2014 года вывод американских войск из Афганистана, требуют от ШОС серьезно пересмотреть свои подходы и побуждает эту организацию к более активной внешней политике. Ситуация в Афганистане остается неста- бильной и может еще ухудшиться после ухода американских войск, что способно вызвать серьезные проблемы безопасности в регионе. Иран, у которого есть огромный опыт борьбы

25 Жириновский предлагает принять Иран в ШОС, 11октября 2007 [http://xn--80aa2bkafhg.xn--p1ai/article.php?n id=22794&sq=19,22,289&crypt]. 26 Иран — последний рубеж России перед НАТО, 28 июля 2011 [http://russian.rt.com/inotv/2011-07-28/Iran--- poslednij-rubezh-Rossii]. 27 Декларация глав государств — членов Шанхайской организации сотрудничества о построении региона дол- госрочного мира и совместного процветания, 7 июня 2012 [http://www.fmprc.gov.cn/rus/ziliao/zt/shhzzzcygys/t939179. shtml]. 28 [http://russian.china.org.cn/news/txt/2012-06/07/content_25586505.htm]. 29 Доверие между ШОС и Ираном способно гораздо лучше снизить градус напряженности в регионе, нежели жесткие санкции, 16 августа 2007 [http://www.toptj.com/m/news/2007/08/16/ekspert_doverie_mezhdu_shos_i_iranom_ sposobno_gorazdo_luchshe_snizit_gradus_napryazhennosti_v_regione_nezheli_zhestkie_sankcii].

26 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

против регионального терроризма, мог бы внести вклад в разрешение афганской проблемы и в укрепление безопасности и стабильности в регионе, что стало бы для ШОС важным приоб- ретением.

Ценность экономического сотрудничества с Ираном

Иран с его природными ресурсами и устойчивой экономикой, отнюдь не основанной на одной лишь эксплуатации природных ресурсов, в высшей степени привлекателен для любой организации и любых государств. Хотя международные санкции тяжело сказались на иран- ской экономике, она все еще остается одной из самых мощных в регионе. Однако санкции мешают Ирану расширять торговлю и деловые отношения со многими странами, включая таких его традиционных торговых партнеров, как Южная Корея, Япония и Европейский союз. Несмотря на рост объемов торговли с Россией и Китаем, Иран ищет для себя альтернативный больший рынок, с которым можно было бы поддерживать активные деловые отношения. Ки- тай, являющийся второй по величине экономикой в мире, считается самым важным торговым партнером Ирана; другой такой партнер — Индия. Иран поддерживает деловые отношения с Россией, особенно в строительстве и эксплуатации атомной электростанции, в использовании транспортных коридоров и военном сотрудничестве. Иран и лидеры ШОС высоко оценивают важность своего экономического сотрудниче- ства и даже после мирового финансового и экономического кризиса 2008 года по-прежнему стремятся всячески расширять его. По инициативе Китая «Шанхайский регион» учел обстоя- тельства, порожденные финансовым кризисом, и принял несколько программ, касающихся торговли и экономики. Такая инициатива изменила ориентацию ШОС с политики на экономи- ку. По мнению А. Ястремского, Китай хочет, чтобы удельный вес политического и экономи- ческого сотрудничества был одинаковым, но в будущем приоритет экономической стратегии в работе Организации может перевесить30. Россия, со своей стороны, усматривает в мировом финансовом кризисе и положительные стороны. По словам В. Путина, «мы сейчас четко ви- дим дефектность монополии в мировых финансах и политике экономического эгоизма»31. По словам российского лидера, мир вступил в важный переходный период, основным содержани- ем которого должно стать формирование многополярной финансовой и экономической систе- мы, что означает, по сути, формирование многополярной архитектуры международных отно- шений32. В этих условиях Россия и Китай готовы продолжать и развивать сотрудничество в регионе. Ни одно из государств — наблюдателей ШОС пока не стало ее постоянным членом, и по-прежнему остается открытым вопрос, какая страна первой получит статус полноправно- го члена и какая будет следующей в очереди. Российских экспертов также заботят отношения между самими государствами-наблюда- телями — Индией, Ираном и Пакистаном. Однако, несмотря на напряженность в отношениях между США и Ираном, ни Индия, ни Пакистан не сократили масштабы сотрудничества с Те- гераном. Напротив, Индия и Пакистан планируют совместно с Ираном реализовать трубопро- водный проект. У Пакистана есть две причины поддерживать этот проект:

30 См.: Ястремский А. Политика России по обеспечению безопасности на постсоветском пространстве // Жур- нальный клуб Интелрос «Мир и политика», 2012, № 6 [http://www.intelros.ru/readroom/mir-i-politika/m6-2012/14918- politika-rossii-po-obespecheniyu-bezopasnosti-na-postsovetskom-prostranstve.html]. 31 Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) [http://www.ereport.ru/articles/ecunions/sco.htm]. 32 См.: Шанхайский час [http://www.rg.ru/2008/10/31/putin.html].

27 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

 во-первых, Исламабад таким образом вновь подтвердил бы независимость своей внешней политики от США,  во-вторых, Пакистан взял на себя экономические обязательства в связи с проектом, и выход из него может стоить стране больших средств в виде неустойки. Отношения между Ираном и Индией вполне дружественные и, насколько можно судить по находящимся в работе совместным проектам, они не слабеют, а развиваются. Такое сотруд- ничество между государствами-наблюдателями — еще одно преимущество для ШОС, которая в будущем может перерасти в самый большой в мире общий рынок. Некоторые эксперты в России вообще предпочли бы, чтобы ШОС сосредоточилась не на политическом сотрудничестве, а на экономическом. Как заявил председатель российско-иран- ского Общества дружбы и сотрудничества Александр Полищук, «Шанхайская организация сотрудничества создана как такой союз, который, прежде всего, не направлен против каких- либо третьих стран, других стран, не входящих в это объединение… деятельность членов ШОС и наблюдателей направлена, прежде всего, на укрепление взаимного доверия, взаимно- го сотрудничества, экономического в том числе, сотрудничества… на то, чтобы… сцементи- ровать этот регион, создать… полюс безопасности»33. Его «сцементировать» относится к сфе- ре экономики, которую необходимо обезопасить от спада, и именно для этого в регионе не- обходимо развивать сотрудничество и поддерживать деловые институты, чтобы ускорить экономическое развитие. Эксперты полагают, что у Ирана есть предпосылки для того, чтобы стать образцовым участником экономического сотрудничества, и именно поэтому его стре- мятся включать во все программы ШОС, в том числе и в программы культурных, экономиче- ских и деловых форумов. С одной стороны, участие иранской делегации в таких проектах может создать платформу для сотрудничества, с другой — оно дает российским компаниям возможность находить в Иране разного рода проекты, в которые можно вкладывать средства. Российским компаниям трудно инвестировать в Иран из-за международных санкций, труд- ностей с банковскими транзакциями и т.д. По словам В. Онищенко, многие компании знают о богатом потенциале Ирана, однако им не хватает детальной инвестиционной информации. Поэтому «российские бизнесмены, которые в поисках деловых партнеров обращаются в По- сольство Ирана в Москве либо в российско-иранский деловой Совет в Торгово-промышлен- ной палате, как правило, совершенно ничего не знают об иранском рынке». Он посетовал на «белые пятна в информационном пространстве ШОС» в том, что касается Ирана34. Возмож- ность использовать механизмы ШОС для торговли и бизнеса позволила бы деловым кругам сэкономить время и заинтересовала бы компании в объединении усилий и в согласовании интересов, которые позволяют извлекать выгоду из сотрудничества. В преддверии встречи глав государств в Астане в 2008 году российские эксперты ожида- ли, что президент Путин выстроит «новый прагматический курс» страны по отношению к Ирану, что позволило бы восстановить былые позиции Ирана на мировой арене и активно вовлекать Исламскую республику в процессы экономической интеграции через механизмы ШОС. A. Князев подчеркивал, что потенциал ШОС сегодня не реализуется в полной мере и в Организации не проводится никакая целенаправленная политика. По его словам, мы до сих пор не видим реальных достижений, и ШОС должна, по крайней мере, начать выполнять свои проекты, для этого у нее есть все35.

33 Роль Ирана в ШОС неуклонно возрастает, 12 ноября 2011 [http://russian.irib.ir/analitika/reportazh/item/136909]. 34 Владимир Онищенко: интервью (см.: Там же). 35 См.: Князев А. Новая мировая реальность и ШОС как геополитический и геоэкономический феномен: про- блемы, функциональность и исторический шанс. В кн.: ШОС как фактор интеграции Центральной Евразии: потенци- ал стран-наблюдателей и стран-соседей. Бишкек, 2009.

28 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Пока неясно, какие ориентиры ШОС выбирает для своей региональной и глобальной по- литики. США во время пребывания у власти администрации Дж. Буша пытались наметить путь для сотрудничества с ШОС, однако не нашли поддержки со стороны самой Организации. Такое отвержение вызвало весьма негативную реакцию у экспертов из Америки и Европы: заговорили об антиамериканской и антиевропейской направленности политики ШОС. Правда, готовность принять Турцию в ШОС в качестве полноправного члена могла бы заставить усом- ниться в такой гипотезе. Впрочем, многие эксперты с большой осторожностью смотрят на возможность полно- правного членства Турции в Организации. Например, И. Шевырев относится к намерению Турции весьма скептически и предостерегает Организацию против того, чтобы давать Турции «доступ к некоторой секретной документации Организации». По его мнению, Турция заинте- ресована в регионе, который лежит в зоне российского влияния. Кроме того, она может ис- пользовать свою религиозную и культурную общность с большей частью населения Централь- ной Азии, для того чтобы уменьшить российское влияние в регионе. По мнению Шевырева, Россия не должна также забывать об историческом соперничестве между Турцией и Ираном, которое периодически перерастало в конфликт и в будущем способно привнести конфронта- цию в регион. Он подчеркнул, что, учитывая вышеупомянутые факторы, США будут стре- миться дестабилизировать регион и взорвать ШОС изнутри36. Турция уже на протяжении 30 лет сталкивается с трудностями на переговорах относи- тельно вступления в ЕС и ищет альтернативный рынок для своего экспорта. К тому же она зависит от импорта энергоресурсов из нескольких стран — членов ШОС. Рынки Китая, Рос- сии, Индии, Ирана и стран Центральной Азии привлекательны для любой страны, включая Турцию, которая готовится к экономическому подъему. Кроме того, Турция уже сталкивается с проблемами на границах с Сирией и Ираком, и, с учетом всего сказанного выше, какая бы то ни было конфронтация с «Шанхайским регионом» для нее абсолютно нежелательна. Турецко-иранские отношения остаются стабильными. Несмотря на санкции, Турция про- должает импортировать из Ирана нефть. Иран продолжает диалог с Турцией и другими стра- нами НАТО по проблеме Сирии, хотя на встречу в январе 2014 года его не пригласили. Мало какой из мировых торговых союзов мог бы сравниться по масштабам и мощи с эко- номическим и торговым союзом России, Китая, Индии, Ирана, Пакистана и Турции. И в этом сценарии членство Ирана могло бы помочь России воплотить в жизнь ее идею о так называемой «газовой ОПЕК», с помощью которой она хотела бы усилить позиции на мировом энергетиче- ском рынке. Да и, как замечал иранский первый вице-президент Мухаммад Реза Рахими, без участия Ирана реализация многих совместных проектов ШОС, включая проекты по транзиту грузов, будет просто невозможна. Иран ищет способ расширить географию своей торговли, особенно после того, как в январе 2014 года в Женеве он пришел с шестеркой государств к со- глашению, позволяющему частично возобновить сотрудничество с несколькими государства- ми ЕС, как и с другими прежними торговыми партнерами. Российский эксперт Р. Сафаров со- ветует Ирану не слишком стремиться к членству в ШОС, но активно развивать двустороннее сотрудничество с каждым из членов Организации, поскольку, «оставаясь вне рамок ШОС, Иран имеет возможность торговать и развивать двусторонние экономические связи со всеми странами региона, не задумываясь о том, являются ли они членами ШОС или нет»37 и неза- висимо от приоритетов Организации. Иран связан с «регионом ШОС» исторически и имеет с большинством членов Организации общие границы. Афганистан, внутреннее положение в котором после 2014 года может стать одним из центральных пунктов в международной повестке дня, является государством — на-

36 См.: Шевырев И. ШОС: путь через десятилетия, 15 ноября 2011 [http://www.proza.ru/2011/11/17/194]. 37 Сафаров Р. Указ. соч.

29 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

блюдателем ШОС и имеет протяженную границу с Ираном. Афганистан видит в Иране важ- ного торгового партнера. Кроме того, Иран приютил на своей территории миллионы афган- ских беженцев и мигрантов и играет ключевую роль в мирном процессе в этой соседней с ним стране. Многие жители двух стран говорят на одном языке, что позволяет беженцам и мигран- там работать и жить в Иране, не испытывая языковых проблем, и считать эту страну своим домом. Иран тесно связан не только с Афганистаном, но и с другими государствами — члена- ми ШОС, в частности с Таджикистаном. Вместе с Россией он сыграл ключевую роль в дости- жении мира в этой стране. Таджикский политический эксперт доктор С. Сафаров приветству- ет стремление Ирана присоединиться к Организации. По его мнению, Таджикистан должен использовать все свои дипломатические ресурсы, включая стратегическое партнерство с Рос- сией, чтобы помочь Ирану стать членом ШОС, поскольку это послужило бы укреплению ста- бильности в регионе.

Заключение

Проблема расширения ШОС обсуждается с 2005 года, а сама Организация в прошлом уже имеет опыт приема новых членов: в 2001 году в нее был включен Узбекистан. К сожале- нию, многие страны до сих пор ожидают своей очереди на прием в ШОС, что весьма негатив- но отражается на процессе формирования общей политики Организации. С одной стороны, ШОС заинтересована в расширении своих границ далее в Азию, а за- тем и в сторону Ближнего Востока. Иран при этом может сыграть роль моста, обеспечиваю- щего возможность такого расширения за счет расширения транспортных возможностей стран ШОС. Кроме того, вместе с Ираном «Шанхайский регион» может контролировать почти 30% мировых нефтяных ресурсов. Однако, хотя Организация существует уже долгие годы, ее концептуальные цели до сих пор неясны. У нее имеются различные возможности для расширения. Она может начать пря- мой процесс принятия новых членов, начав с таких стран, как Монголия, и затем следить за последствиями. Другая возможность — расширить число государств-наблюдателей и партне- ров по диалогу. Однако любой такой выбор может еще дальше оттянуть решение проблемы Ирана. Тем не менее Ирану нужно продолжать сотрудничество с ШОС и странами — партне- рами Организации: такое сотрудничество пошло бы на пользу региону. Для региона важно укрепить стабильность, особенно с учетом проблем Афганистана после 2014 года. ШОС в этой связи столкнется с серьезной проблемой и должна будет сыграть важнейшую роль в разрешении деликатных проблем стабильности, вроде тех, что упоминались выше. Иран с его традиционным влиянием в Афганистане мог бы через структуры ШОС координировать свои действия с регионом, чтобы общими силами бороться с этой проблемой. Учитывая его за- служивающее всяческих похвал досье миротворца (вспомнить хотя бы мирный процесс в Таджикистане), он мог бы выступить в качестве посредника при разрешении афганской про- блемы. Однако внутриполитическая ситуация в самом Иране и существующая там теократия могут вызвать серьезное беспокойство в регионе, страдающем от различных радикальных религиозных групп. Но несмотря на все эти обстоятельства, Иран не прекращает сотрудниче- ства и начинает многообещающую совместную работу с Организацией и ее государствами- членами. Что касается санкций в отношении Ирана, то после прихода к власти нового правитель- ства Роухани Иран добился некоторых успехов на переговорах в формате «6 + 1». По крайней мере, он согласился сократить масштабы своей программы по обогащению урана в обмен на смягчение санкций, пусть и неполное. Как уже отмечалось, у России и Ирана много общего, включая санкции, которые были наложены на Россию из-за событий в Украине. Обе страны

30 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

обеспокоены ситуацией вокруг Ирака, где усиливается так называемое ИГИЛ. Иран сотрудни- чает с Россией по многим направлениям, и, похоже, что он нужен России в ШОС не только из-за его богатых природных ресурсов, но и как возможный посредник при разрешении не- скончаемых конфликтов между государствами Центральной Азии и угроз экстремизма и во- оруженных межэтнических конфликтов, которые могут выплеснуться с территории Афгани- стана на соседние страны. В отличие от ситуации с другими государствами-наблюдателями, такими, как Индия или Пакистан, прием Ирана в члены Организации не осложнит развитие ситуации внутри ШОС, поскольку он поддерживает хорошие политические и торговые отно- шения как с Китаем, так и с Россией — главными акторами Организации.

СОВРЕМЕННЫЕ ВЫЗОВЫ ИНТЕГРАЦИОННЫМ ПРОЦЕССАМ НА ЮЖНОМ КАВКАЗЕ: ЕВРОПЕЙСКОЕ И ЕВРАЗИЙСКОЕ ИЗМЕРЕНИЯ

Ашот АЛЕКСАНЯН кандидат политических наук, доцент кафедры теории и истории политической науки факультета международных отношений Ереванского государственного университета (Ереван, Армения)

АННОТАЦИЯ

реодоление существующих поли- международной интеграции. В результа- тических, социально-экономиче- те создавались предпосылки становле- П ских и духовно-культурных про- ния демократических институтов и бы- тиворечий и конфликтов на Южном Кав- строго формирования гражданского об- казе (ЮК) возможно лишь при эффектив- щества; одновременно повышалась эф- ной европейской интеграции и евразий- фективность государственного управ- ской реинтеграции стран региона. В ления и местного самоуправления, а так- рамках европейской интеграции страны же уровень общественного капитала, ЮК проводили во всех сферах обще- правовой культуры и социальной защи- ственной жизни реформы, направленные ты населения. на устойчивое развитие и цивилиархи- Обязательства, принятые страна- ческую гармонизацию по европейской ми ЮК в рамках международных (в том социальной модели и тем самым способ- числе европейских) организаций, способ- ствовавшие внутригосударственной и ствовали преодолению политической 31 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

нестабильности, этнонациональных Важно также учесть, что евразий- конфликтов, социальной дифференциа- ский реинтеграционный проект, вопло- ции и других деструктивных процессов. щающий в себе современную концепцию Опасность дестабилизации ЮК кроется развития, находится пока в стадии в появлении новых «разделительных ли- становления; ему еще предстоит прой- ний»: речь идет о кардинальной несхоже- ти социальную верификацию и инстру- сти европейского и евразийского инте- ментализацию, столь необходимые в грационных проектов, которые вряд ли сегодняшних реалиях «общества зна- совместимы друг с другом. ний».

КЛЮЧЕВЫЕ европейская интеграция, евразийская реинтеграция, СЛОВА: Южный Кавказ, цивилиархия, политическая стабильность, эффективность государственного управления, межинтеграционные барьеры, интеграционный потенциал, эффективность межинтеграционных связей, интеграционная взаимодополняемость, региональное гражданское общество, уровень социальной ответственности, социальное партнерство.

Введение

После распада СССР в политической, социально-экономической и культурно-духовной сферах общественной жизни стран ЮК начались системные изменения. Реформа политиче- ской системы СССР, начавшаяся в конце 1980-х годов, шла под лозунгами «перестройки», «гласности» и «нового мышления» и привела к обострению межнациональных отношений и возникновению конфликтогенных ситуаций. Легитимизация новых цивилиархических движений, административный характер прово- димой реформы и попытки внедрения в советское многонациональное общество идей демо- кратического социализма привели к распаду СССР и возникновению новых независимых го- сударств. В 1990-х годах, когда на посткоммунистическом пространстве только началось сопрово- ждавшееся острыми конфликтами становление национально-государственных институтов, в странах Западной Европы и евро-атлантических организациях уже давно были разработаны механизмы межгосударственного стратегического партнерства и интеграции. Что же касается государств бывшего СССР, то между ними до сих пор существуют копившиеся годами поли- тические, социально-экономические и культурные противоречия. В дальнейшем институциональное развитие ЕС подняло на новый уровень западноевро- пейские и евро-атлантические интеграционные процессы и «включило» механизмы глобаль- ной гегемонии. В результате ЕС стал своеобразным центром интеграции как в Западной и Восточной Европе, так и в странах бывшего СССР. При этом следует отметить, что интегра- ционные процессы в нациях-государствах стали более эффективными. Та роль, которую сегодня начал играть ЮК в системе глобального управления, обусло- вила возникновение некой политической плоскости, пересекаемой линиями сближения и/или разграничения евразийских и европейских интеграционных процессов. 32 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014 Становления государственности и национальной идентификации

После обретения республиками ЮК независимости социально-экономическая и полити- ческая ситуация в регионе стала нестабильной, о чем свидетельствуют проблемы, связанные со становлением государственности и национальной идентификации. Конфликтность, за- хлестнувшая регион в начале 1990-х, нашла свое выражение в армяно-азербайджанской войне из-за Нагорного Карабаха, а также в вооруженном грузино-абхазском и грузино-осетинском противостоянии; по очевидным причинам «именно Кавказ стал своеобразным поставщиком непризнанных государственных образований на постсоветском пространстве»1. Результаты реформ в области государственного управления в странах ЮК показывают, что демократизация политической системы позитивно влияет на социально-политическую стабильность и эффективность государственного управления, однако для становления соци- ального государства и гражданского общества необходимо последовательное продолжение внедрения цивилиархических механизмов2. Согласно данным проекта «Всемирный показатель государственного управления» (the Worldwide Governance Indicators — WGI), среди стран ЮК лидером по индикатору Политиче- ская стабильность и отсутствие насилия/терроризма с 1996 года по 2012 год являлась Армения (см. рис. 1). Рисунок 1

Политическая стабильность и отсутствие насилия/терроризма (1996—2012 гг.)

60

50 Армения 40 Азербайджан

30 Грузия Рейтинг 20

10

0 1996 1998 2000 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012

И с т о ч н и к: The Worldwide Governance Indicators (WGI) project [http://info.worldbank.org/ governance/wgi/index.aspx#home].

1 Маркедонов С.М. Постсоветский Южный Кавказ: традиционализм плюс модернизация // Прогнозис, 2007, № 1 (9). С. 332—348 [http://intelros.ru/pdf/Prognozis/01/Markedonov.pdf]. 2 См.: Алексанян А.С. Цивилиархические основы демократизации политического режима в Армении // Цен- тральная Азия и Кавказ, 2011, Том 14, Вып. 3. С. 132—145; Он же. Гражданское общество: цивилицентризм и циви- литет // Политическая наука и политические процессы в РФ и новых независимых государствах. Екатеринбург: УРО РАН, 2006. С. 5—11.

33 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

По индикатору Эффективность государственного управления с 2006 года по 2012 год первое место занимала Грузия (см. рис. 2). Рисунок 2

Эффективность государственного управления (1996—2012 гг.)

60

50 Армения 40 Азербайджан

30 Грузия Рейтинг 20

10

0 1996 1998 2000 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012

И с т о ч н и к: The Worldwide Governance Indicators (WGI) project [http://info.worldbank.org/ governance/wgi/index.aspx#home].

За относительно короткий период были достигнуты определенные успехи в деле ста- новления государственного управления, от повышения качества которого зависит повыше- ние эффективности органов власти, уровня развития социального капитала, устойчивости развития, прозрачности и подотчетности, а также дальнейшее укрепление верховенства за- кона.

Таблица 1

Рейтинги Азербайджана, Армении и Грузии

Индекс Индекс Индекс Индекс Индекс внешних и потенциала институцио- государствен- качества внутренних международ- нальных основ Страна ности жизни угроз ного влияния демократии

место балл место балл место балл место балл место балл

Азербайджан 141 3,21 24 6,85 83 0,11 122 1,71 135 3,46

Армения 177 1,85 120 2,97 108 0,06 104 2,13 67 5,86

Грузия 183 1,37 38 6,32 110 0,05 114 1,91 160 1,79

И с т о ч н и к: Политический атлас современности: Опыт многомерного статистического анализа политических систем современных государств. М.: Изд-во «МГИМО-Университет», 2007. 272 с.

34 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Сравнительный анализ показателей стран ЮК в рамках проекта «Политический атлас современности» на основе пяти индексов (государственности, внешних и внутренних угроз, потенциала международного влияния, качества жизни, институциональных основ демо- кратии) позволяет судить о формах и способах функционирования их политических систем (см. табл. 1). Данные этого исследования свидетельствуют о том, что странам ЮК, где социально-по- литическая стабильность до сих пор довольно хрупка, грозит большая вероятность обострения различных угроз. В рейтинге 192 стран по индексу государственности 141-е место занимает Азербайд- жан, 177-е — Армения, а 183-e — Грузия. По индексу внешних и внутренних угроз Азербайд- жан занимает 24-е место, Грузия — 38-e, a Армения — 120-е.

Интеграционные векторы

На первоначальном этапе становления государственности в странах ЮК их интеграци- онные векторы сначала были направлены в сторону России и бывших союзных республик, а затем переориентировались на США и западноевропейские страны. Следуя реалиям современ- ной геополитической ситуации, страны ЮК начали постепенно развивать сотруднические от- ношения с ООН, ОБСЕ, Советом Европы, НАТО, ОЧЭС и ЕС. Стремление Грузии и Азербайд- жана сблизиться с расширяющейся на восток НАТО и активизация региональной политики Турции обусловили возникновение новых геополитических рисков и проблем для стран Орга- низации договора о коллективной безопасности (ОДКБ). В этом контексте необходимо упомянуть о таких моделях интеграции, как внутригосу- дарственная интеграция, региональная интеграция, геополитическая интеграция, европей- ская интеграция и евразийская реинтеграция. С политической, социально-экономической и духовно-культурной точек зрения все интеграционные модели имеют свои специфические черты; остается лишь предполагать, насколько уникальным могло бы быть их сочетание. В целях сохранения стабильности в странах ЮК и регионе в целом необходимо сфор- мировать такую модель, которая основывалась бы на взаимодополнении разнообразных на- правлений и форм интеграции. При этом интеграционная взаимодополняемость до сих пор является основной проблемой для национальных интересов и безопасности стран ЮК; ее отсутствие препятствует повышению их социально-экономического благосостояния, духов- но-культурному развитию, а также расширению сотрудничества и налаживанию диалога между ними. Углубление межинтеграционных процессов (процессов взаимодействия между различ- ными моделями и тенденциями интеграции и различными основанными на этих моделях ин- теграционными объединениями) приводит к расширению межинтеграционных связей и укре- плению межинтеграционных контактов, но, с другой стороны, и к обострению межинтеграци- онных конфликтов. Существует определенная закономерность: Повышение степени предпочтения страна- ми ЮК той или иной интеграционной модели всегда приводит к увеличению уровня и масшта- бов интеграционных конфликтов. Исходя из этого, можно сформулировать такие понятия, как «компромиссная интеграция», «вынужденная интеграция» или «принужденная интеграция»; они вполне вписываются в концепцию «Южнокавказского коридора» и логику пространствен- ных континуумов. Дихотомия межинтеграционных конфликтов и интеграционных потенциалов может при- вести как к повышению, так и к снижению позитивных/негативных воздействий на каждую из стран в отдельности и на весь регион в целом. В результате усиливается противостояние на- 35 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

циональных интеграционных интересов. Парадоксальность ситуации состоит в том, что пре- одолеть данное противоречие возможно только при реализации интеграционного потенциала входящих в состав региона ЮК стран. Это, в свою очередь, означает, что на постсоветском пространстве необходима конструктивная реинтеграция, которая приведет к эффектизации региональных, европейских и глобальных интеграционных процессов. Отсюда следует, что главной гарантией внутригосударственной стабильности и устойчивого регионального раз- вития является гармонизация межинтеграционных отношений. Современные интеграционные взаимодействия стран ЮК, на которые оказывают влия- ние преследующие свои стратегические цели внешнеполитические акторы, сформировали огромную межинтеграционную зону. Она характеризуется особыми условиями функциониро- вания, требующими соблюдать иерархию многоуровневых межинтеграционных процессов. Отметим, что межинтеграционные конфликты приводят к дезинтеграции и взаимному дистанцированию стран региона.

Стратегическая европейская интеграция

Первое заседание ЕС с участием глав государств Азербайджана, Армении и Грузии со- стоялось 22 апреля 1996 года в Люксембурге. На нем были подписаны Соглашения о партнер- стве и сотрудничестве (PCA) между Европейским сообществом, государствами — членами ЕС и странами ЮК3. Реализация этих соглашений должна была укрепить демократические инсти- туты и социально-экономическую инфраструктуру Южно-Кавказского региона путем усиления сотрудничества и политического диалога между входящими в его состав странами. 22 июня 1999 года в Люксембурге ЕС и страны ЮК подписали Совместную декларацию. Основной ее целью было продолжение демократических реформ во всех сферах общественной жизни, а также поддержание мирного процесса на ЮК4. Сильным интегратором процессов реализации подписанных с ЕС договоров и инстру- ментом гармонизации европейских и южнокавказских норм и стандартов стала разработанная в 2004 году Европейская политика соседства (ЕПС). Она была призвана обеспечить будущее расширение ЕС и его сближение со своими 16 ближайшими соседями с целью укрепления общего социального благосостояния, политической стабильности и региональной безопасно- сти на основе демократических ценностей, верховенства закона и механизмов защиты прав и свобод человека. В 2003 году в сообщении Европейской комиссии для Европейского парламента и Совета под названием «Расширенная Европа — соседство: новые рамки отношений с нашими вос- точными и южными соседями» отмечалось, что ЕС будет содействовать региональному и вну- трирегиональному сотрудничеству, чтобы объединить партнеров, снизить уровень бедности и способствовать социальному процветанию, создать зону экономической интеграции, активи- зировать политические и культурные отношения, укрепляя трансграничное сотрудничество и предлагая механизмы совместной ответственности за предотвращение конфликтов5.

3 См.: Partnership and Cooperation Agreements (PCAs): Russia, Eastern Europe, the Southern Caucasus and Central Asia [http://europa.eu/legislation_summaries/external_relations/relations_with_third_countries/ eastern_europe_and_central_ asia/r17002_en.htm]. 4 См.: Joint Declaration of the European Union and the Republics of Armenia, Azerbaijan and Georgia, 22 June 1999, Luxembourg [http://europa.eu/rapid/press-release_PRES-99-202_en.htm?locale=en]. 5 См.: Communication from the Commission to the Council and the European Parliament «Wider Europe — Neighbour- hood: A New Framework for Relations with our Eastern and Southern Neighbours», COM (2003) 104 final, Brussels, 11 March 2003 [http://eeas.europa.eu/enp/pdf/pdf/com03_104_en.pdf].

36 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Динамика расширения ЕС и институциональной интеграции стран ЮК предполагает вы- полнение ряда обязательств. В краткосрочной и долгосрочной перспективе это обеспечит их ступенчатую и постепенную интеграцию в европейское сообщество. Диалектика «европейско- го расширения» требует установления более тесных взаимоотношений с каждой из стран- партнеров на основе высокого уровня политического взаимодоверия с учетом дифференциро- ванности их политических элит и институтов гражданского общества. В частности, особое внимание следует уделить участию институтов гражданского обще- ства в процессе принятия политических решений. Доклады по странам (Country Reports) и Планы действий (Action Plans) способствовали усилению роли гражданского общества и укре- плению гражданского контроля в странах ЮК6. Институты гражданского общества играют центральную роль в интеграционных процес- сах, происходящих во всех сферах жизни. Сотрудничество между организациями гражданского общества стран ЮК открывает новые возможности для повышения устойчивости и стабильно- сти демократии, а также снижения угрозы возникновения социально-политических рисков. Совместные мероприятия организаций гражданского общества в странах ЮК направле- ны на расширение цивилиархического диалога на национальном и региональном уровнях; с его помощью разрабатываются стратегические программы управления социальными ресурса- ми. Эти программы, в свою очередь, позволят развивать региональные механизмы граждан- ского контроля. В данном контексте следует отметить, что сегодня роль профсоюзов, международных и европейских неправительственных организаций (НПО), социальных СМИ, религиозных уч- реждений и гражданских движений в эффективном управлении общественными ресурсами на ЮК недооценена. Со временем деятельность немногочисленных региональных сетей НПО и негосударственных акторов будет все больше способствовать повышению уровня граждан- ской культуры и общественного сознания. Наглядными примерами цивилиархического дискурса могут служить Национальные платформы Форума гражданского общества Восточного партнерства7 в Армении, Азербайд- жане и Грузии, чешский НКО «NESEHNUTÍ»8, совместные проекты Ереванского пресс-клуба9, Института «Открытое общество», Фонда «Евразия-сотрудничество», международной «Сети домов прав человека»10 и др. Новая цивилиархическая культура органов власти и негосударственных организаций мо- жет способствовать устойчивому региональному развитию. В этой связи необходимо совер- шенствовать не только механизмы социального партнерства и диалога, но и инструменты

6 См.: EU — Armenia Relations [http://eeas.europa.eu/armenia/index_en.htm]; EU — Azerbaijan Relations [http:// eeas.europa.eu/azerbaijan/index_en.htm]; EU — Georgia Relations [http://eeas.europa.eu/georgia/index_en.htm]. 7 См.: Форум гражданского общества Восточного партнерства (ФГО ВП) [http://www.eap-csf.eu/ru/home]; Ар- мянская национальная платформа ФГО ВП [http://www.eap-csf.eu/ru/countries/armenia]; Азербайджанская националь- ная платформа ФГО ВП [http://civilsocietyforum.az/en]; Грузинская национальная платформа ФГО ВП [http:// eapnationalplatform.ge]. 8 См.: Путь инициативы — программа поддержки развития гражданского общества на Южном Кавказе, 2014— 2015 (чешская некоммерческая организация «NESEHNUTÍ») [http://ru.cestainiciativy.cz]. 9 См.: Южнокавказская Сеть за гражданское согласие (2001—2003 гг.); Армения — Азербайджан — Турция: журналистская инициатива-2002; Армяно-азербайджанский/Азербайджано-армянский информационный центр (2002—2003 гг.); Качественное освещение в СМИ событий в странах Южного Кавказа как фактор преодоления реги- ональных проблем (2006 г.); Журналистская поддержка стабильности и сотрудничества на Кавказе (2010 г.); Оценка пристрастности он-лайн медиа при освещении армяно-азербайджанских отношений (2010—2011 гг.); Развитие диа- лога между Арменией и Турцией (2010—2011 гг.); Содействие нормализации армяно-турецких отношений (2010— 2012 гг.); Мониторинг свободы СМИ восточного региона Европейской политики соседства (2013—2015 гг.) // Ереван- ский пресс-клуб [http://www.ypc.am/projects/ln/ru]. 10 См.: Human Rights House Network [http://humanrightshouse.org].

37 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

гражданского участия в процессах принятия политических решений. Улучшить достигнутые результаты поможет активное участие институтов гражданского общества в реализации реги- ональных проектов. Индикаторами сотрудничества и устойчивого развития являются не только успешные ре- гиональные проекты, но и качество гражданских инициатив. Выдвигая различные проекты и инициативы, ООН, ЕС, Совет Европы и ОБСЕ учитывают особенности существующих в регио- не национальных противоречий, что необходимо для сохранения гражданской стабильности. Институционализация регионального гражданского общества и повышение социального статуса его членов усиливают позиции негосударственного сектора, однако для активизации партнерских взаимоотношений этого недостаточно. На стабильность организаций граждан- ского общества крайне негативное влияние оказывают коррупционные и другие правонаруше- ния, чрезмерные полномочия исполнительной власти, неразвитость рыночных механизмов, растущее экономическое неравенство, низкий уровень социальной ответственности государ- ства и слабость местного самоуправления. Необходимо признать, что «большинство должностей в органах самоуправления занима- ют представители правящей партии, которым все же не удается использовать партийные структуры для диалога с центром, и они часто не могут оказать сопротивление даже чиновни- кам среднего уровня из центральной власти, когда последние вмешиваются в исполнение экс- клюзивных прав органов самоуправления»11. В результате снижается эффективность обще- ственного управления, а также социальная и политическая активность людей, повышается уровень гражданского недоверия и социальной отчужденности и т.п. Но и при этом активное гражданское участие постепенно приводит к расширению со- циальных компетенций органов государственной власти и местного самоуправления, которые начинают более ответственно относиться к выполнению своих полномочий. Хотелось бы отметить, что Армения по Индексу устойчивости организаций гражданско- го общества 2011 (CSO) в регионе «Россия, западные страны СНГ и Кавказ» (см. табл. 2) за- нимает второе место после Украины. Взаимоотношения между странами региона на качественно новый уровень вывела про- грамма Восточного партнерства12, которая была направлена на сближение ЕС с Азербайджа- ном, Арменией, Беларусью, Грузией, Молдовой и Украиной. В 2007 году был создан Европейский инструмент соседства и партнерства (European Neighbourhood and Partnership Instrument — ENPI)13, который предоставил странам-партнерам реальную возможность для развития их институционального и интеграционного потенциалов. Для обеспечения многосторонности межинтеграционных процессов и поддержки цивилиар- хического диалога с органами государственной власти и местного самоуправления Европей- ская комиссия инициировала создание в рамках Восточного партнерства Форума гражданско- го общества14. Впервые сравнительный анализ индексов европейской интеграции стран Восточного партнерства был опубликован в 2011 году (см. табл. 3 на с. 40). Согласно его данным, среди стран ЮК по показателю поддержки инициатив ЕС лидирует Грузия.

11 Лосаберидзе Д. Местное самоуправление в Грузии. В кн.: Туманян Д., Лосаберидзе Д., Гюлалиев М. Местное самоуправление на Южном Кавказе: муниципальные финансы и услуги, взаимоотношения между органами централь- ного управления и местного самоуправления. Ереван, 2009. С. 75 [http://cfoa.am/Gorchunejutjun/Hratarakcutjunner/ LSG%20in%20South%20Caucasus_2009.pdf]. 12 См.: Joint Declaration of the Prague Eastern Partnership Summit, 7 May 2009, Prague [http://www.consilium.europa. eu/uedocs/cms_data/docs/pressdata/en/er/10758.pdf]. 13 См.: Восточное партнерство: Сообщение Европейской комиссии для Европейского парламента и Европей- ского совета, COM (2008) 823 final, Брюссель, 3 December 2008 [http://eeas.europa.eu/eastern/docs/com08_823_ru.pdf]. 14 См.: Форум гражданского общества Восточного партнерства.

38 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014 4,7 3,9 3,3 4,5 3,8 4,2 5,5 5,2 5,0 4,6 3,4 4,2 2012

4,7 3,9 3,3 4,5 3,9 4,1 5,5 5,2 5,0 4,6 3,4 4,3 2011 Таблица 2 Таблица 4,7 3,9 3,3 4,5 3,9 4,1 5,5 5,2 5,2 4,6 3,4 4,3 2010 4,8 3,9 3,3 4,5 3,8 4,2 5,5 5,2 5,3 4,6 3,4 4,4 2009

4,9 3,9 3,2 4,6 3,9 4,0 5,7 5,2 5,3 4,8 3,6 4,4 2008 5,0 3,8 3,2 4,6 3,9 3,9 5,9 5,2 5,1 4,9 3,7 4,2 2007 5,0 3,8 3,3 4,7 4,0 3,9 5,9 5,4 5,0 5,1 3,8 4,1 2006

5,0 3,8 3,3 4,7 4,0 3,8 5,9 5,5 5,0 5,1 3,8 4,0 2005 5,0 3,8 3,5 4,7 4,0 3,8 5,8 5,5 4,8 4,8 3,7 3,7 2004 5,0 3,8 3,7 4,8 3,6 4,0 5,8 5,5 4,6 4,8 3,8 4,0 (1998—2012 гг.) 2003 Результаты измерений 5,0 3,8 3,9 5,0 3,9 4,0 6,0 5,6 4,9 5,0 4,2 4,3 2002 Правовая среда — Legal environment Финансовая устойчивость — Financial viability — устойчивость Финансовая Защита общественных интересов — Advocacy Защита 5,0 4,0 4,0 5,0 4,0 4,0 6,0 6,0 5,0 5,0 4,0 4,0 2001 Организационный потенциал — Organizational capacity Организационный 6,0 4,0 3,0 5,2 5,0 4,0 6,0 6,0 6,0 5,5 5,0 2,0 2000 Индекса устойчивости организаций гражданского общества стран ЮК 7,0 4,0 3,5 5,8 5,0 3,5 6,0 6,0 4,5 6,0 5,0 3,5 1999 7,0 5,0 3,0 6,0 5,0 4,0 6,0 6,0 4,0 6,5 6,0 4,0 1998 : The 2012 CSO Sustainability Index for Central and Eastern Eu rope Eurasia [http://www.usaid.gov/europe-eurasia-civil-soc iety]. Страна/год Азербайджан Армения Грузия Азербайджан Армения Грузия Азербайджан Армения Грузия Азербайджан Армения Грузия н и к И с т о ч

39 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

Таблица 3

Индекс европейской интеграции стран Восточного партнерства за 2011—2013 годы

Измерение Измерение Измерение Страна Год «связь» «аппроксимация» «управление»

2013 0,41 0,42 0,33

Азербайджан 2012 0,36 0,44 0,31

2011 0,32 0,49 0,28

2013 0,49 0,59 0,51

Армения 2012 0,41 0,59 0,31

2011 0,42 0,57 0,32

2013 0,57 0,63 0,58

Грузия 2012 0,51 0,60 0,51

2011 0,53 0,63 0,92

И с т о ч н и к и: European Integration Index 2013 for Eastern Partnership Countries. International Renaissance Foundation in cooperation with the Open Society Foundations and Eastern Partnership Civil Society Forum [http://www.eap-index.eu/images/Index_2013.pdf]; European Integration Index 2012 for Eastern Partnership Countries. International Renaissance Foundation in cooperation with the Open Society Foundations [http://www.eap-index.eu/sites/default/files/EaP%20Index%20%202012.pdf]; European Integration Index 2011 for Eastern Partnership Countries. International Renaissance Foundation in cooperation with the Open Society Foundations [http://www.eap-index.eu/sites/default/files/EaP%20Index%202011.pdf].

С одной стороны, европейская интеграция ведет к развитию стратегического сотрудни- чества, демократии и рыночных отношений, однако, с другой стороны, она порождает соци- ально-политические, экономические, духовные и культурные проблемы. И диалектика инте- грации, и динамика дезинтеграции свидетельствуют о наличии огромного межинтеграционно- го потенциала, способного к формированию всех необходимых ресурсов. «Европейская инте- грационная эволюция» и активизация межинтеграционных процессов на постсоветском про- странстве привели к «Евразийской интеграционной революции»15. Что же касается Грузии, то она первой из южнокавказских стран подписала Соглашение об ассоциации с ЕС, которое можно разделить на три части: политическое сотрудничество, отраслевое сотрудничество и глубокое, всеобъемлющее пространство свободной торговли. Армения Соглашение об ассоциации с ЕС не подписала, однако, как заявил премьер-ми- нистр страны Т. Саркисян, «отношения с ЕС продолжат оставаться важнейшим приоритетом внешней политики Армении»16. Азербайджан не планирует становиться ассоциированным членом ЕС. В то же время, как отметил заместитель главы администрации президента этой страны Н. Мамедов, Баку пред-

15 Новая Большая Страна. Евразийский союз — единая цивилизация, много государств. Проектно-аналитиче- ский доклад. Руководитель разработки — Ю.В. Крупнов. Душанбе — Москва, 2012. 16 Подписание политической части Соглашения об ассоциации с ЕС — лучший путь для Армении: премьер, 21 марта 2014 [http://www.regnum.ru/news/polit/1781457.html].

40 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

ложил ЕС «с учетом достигнутого уровня сотрудничества подписать соглашение о партнерстве»17. Тем не менее отношения с ЕС и дальнейшая европейская интеграция имеют для Азер- байджана и Армении большое значение. Политические, социально-экономические и духовно-культурные процессы, протекаю- щие сегодня в Южно-Кавказском регионе, все больше приобретают глобальный характер. Как ни парадоксально, но даже изоляция друг от друга входящих в его состав стран не в силах препятствовать их включенности в региональную интеграцию. Глобальное общество, открытое для новых знаний и идей, основано на институтах по- лиархических и демократических взаимодействий. Противостояние между стратегическими интересами и амбициями глобальных акторов на ЮК можно назвать довольно-таки своеобраз- ным; для первого его этапа характерна «самоизоляция» как со стороны западноевропейских стран, так и России. В условиях общества знаний содержание региональных процессов определяется стремле- нием к глобальному превосходству; при этом главным критерием является социальный капи- тал. Наличие интеграционной конфликтогенности на ЮК позволяет сделать вывод, что гло- бальные акторы не имеют никаких предпосылок для пассивного сопротивления (как это подраз- умевают логика холодной войны и формат «железного занавеса»). Напротив, в регионе наблю- дается открытая конкуренция во всех сферах постиндустриального общества и непрерывное использование механизмов «теплой войны», а партнерство носит налет некой конфликтности.

Евразийская реинтеграция, или реинтеграция соотечественников

Рассуждая о целесообразности евразийской реинтеграции, хотелось бы задаться вопро- сом о том, станет ли она альтернативой европейской, «следующим, более высоким уровнем интеграции» и «многоуровневой и разноскоростной интеграцией»18. Сегодня для стран ЮК по-прежнему наиболее актуальными остаются проблемы, касаю- щиеся сохранения относительной стабильности и эффективного управления интеграционны- ми процессами. Хаотический распад СССР привел к суверенизации входивших в его состав союзных республик; 8 декабря 1991 года главами России, Белоруссии и Украины было подписано Со- глашение о создании Содружества Независимых Государств (СНГ)19. В нем констатировалось, что «СССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование». В Соглашении также говорилось о стремлении построить демократические правовые государства и создании СНГ20.

17 Азербайджан отказался от ассоциации с Евросоюзом, 25 ноября 2013 [http://www.km.ru/world/2013/11/25/ evropeiskii-soyuz-es/726011-azerbaidzhan-otkazalsya-ot-assotsiatsii-s-evrosoyuzom]. 18 Путин В.В. Новый интеграционный проект для Евразии — будущее, которое рождается сегодня, 3 октября 2011 // Известия [http://izvestia.ru/news/502761]. 19 [http://www.cis.minsk.by/page.php?id=176]. 20 «Три государства вступили в СНГ и пригласили вступить в Содружество новые государства бывшего СССР. Почему из 15 республик Союза именно эти три «присвоили» себе право отменить Договор 1922 года? Юридически только они остались к этому времени учредителями, а следовательно, и правопреемниками прежнего договора (чет- вертая договаривающаяся сторона — Закавказская СФСР давно не существовала). Это и послужило юридической зацепкой, которой решили воспользоваться инициаторы Беловежского соглашения» (Распад СССР и образование Содружества Независимых Государств [http://www.protown.ru/information/hide/3710.html]).

41 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

21 декабря 1991 года 11 бывших союзных республик, включая Азербайджан и Армению, подписали Протокол к Соглашению о создании СНГ21. В течение 1991—1994 годов к СНГ присоединились и остальные бывшие республики СССР, за исключением стран Балтии. Первоначальный этап реинтеграции, ознаменовавшийся попытками восстановить инфра- структуру, унаследованную от советской эпохи, носил инерционный и неформальный харак- тер. Одной из его основных задач была минимизация порожденных распадом СССР угроз «наиболее цивилизованным способом». Как высказался в свое время президент РФ В. Путин, «если в Европе страны ЕС совмест- но работали для объединения, то СНГ создавалось для цивилизованного развода»22. Стратегии национальной безопасности и устойчивого развития стран ЮК столкнулись с нестандартными угрозами безопасности и сложными институциональными трансформация- ми, которые проявились в процессе осуществления органами государственной власти своих полномочий и самоорганизации гражданского общества. К сожалению, реинтеграционные преимущества постсоветских стран были реализова- ны крайне нерационально, а отсутствие общей стратегии их развития привело к разрушению существовавших связей и взаимоотношений; в результате стало ясно, что достичь задуман- ного интеграционного эффекта вряд ли удастся. Относительная устойчивость интеграцион- ных процессов была во многом связана со стратегическими устремлениями западноевропей- ских стран. Они компенсировали создавшийся «вакуум», обеспечивая интеграцию «сверху» и «снизу». Формирование системных взаимоотношений стран постсоветского реинтеграционного объединения было обусловлено появлением новых политических элит, становлением граж- данского общества, либерализацией экономики, приватизацией «общественной собствен- ности» и неэффективным вмешательством государства в экономику, приводившим к ее стаг- нации. В среднесрочной перспективе реинтеграция постсоветских стран, осуществляемая в рам- ках ЕврАзЭС, ТС и ЕЭП, направлена на усиление и сочетание их социально-экономических преимуществ. Однако, в отличие от Армении, Азербайджан и Грузия лишь в том случае за- интересуются в доступе к общему рынку труда евразийского пространства, если они увидят реальную положительную динамику развития новых экономических связей. На первоначальном этапе евразийская интеграция должна быть направлена на социаль- ную консолидацию, регулирование инструментов трудовой миграции, стратегический менедж- мент трудовых ресурсов и общественного капитала, защиту прав и свобод, усиление роли про- фсоюзного движения и т.п. Очень важно учесть, что в условиях роста числа глобальных угроз и возникновения но- вых очагов противостояния не может быть и речи о демонстрации геополитического превос- ходства или доминирования. Напротив, для того чтобы создать конкурентоспособные инфра- структуры, обеспечивающие повышение качества жизни, необходимо обобщить положитель- ный и негативный опыт советского периода и тенденции глобального развития. Развитие постсоветской интеграции нашло свое воплощение в создании СНГ, Союзного государства России и Белоруссии, ОДКБ и ЕврАзЭС. Однако добиться радикальной реструк- туризации постсоветского пространства так и не удалось. Евразийская интеграция в какой-то степени была «несвоевременной». Дело в том, что для ее осуществления и углубления требовалось наличие межинтеграционных связей с дру- гими государствами и различными международными организациями. Очевидно, что суще-

21 [http://www.cismission.mid.ru/ii1_4.html]. 22 Путин: СНГ создавалось для «развода», 25 марта 2005 [http://news.bbc.co.uk/hi/russian/russia/newsid_4382 000/4382389.stm].

42 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

ствующая на данном этапе разноуровневая заинтересованность Азербайджана, Армении и Грузии в евразийской интеграции не позволит в полной мере реализовать концепцию ЕАЭС на ЮК. Удовлетворить интересы и требования всех стран региона весьма проблематично; со- трудничество между «неравными партнерами» возможно лишь в том случае, если будут учте- ны стратегические национальные приоритеты каждой из них. В рамках европейской интегра- ции страны ЮК разрабатывали национальные механизмы реализации совместной политики, стремясь «совместить» свои суверенитет и интересы с европейской моделью развития. В рам- ках же евразийской реинтеграции выработка наднациональной политики несколько затрудне- на, что объясняется существенными различиями в подходах стран СНГ. Еще более показательным является начальный этап стремления Армении на пути евра- зийской интеграции. Так, президент Казахстана Н. Назарбаев во время заседания Высшей ев- разийской экономической комиссии заявил о том, что «Армения должна вступать в ЕАЭС без Нагорного Карабаха»23. Между тем Армения еще в 2013 году подписала «дорожную карту»24 по вступлению в ТС и выполнила все ее пункты, а в сентябре того же года заявила о намерении участвовать в формировании ЕАЭС25. Еще одним примером может служить письмо президен- та Азербайджана, направленное главам государств — членов ЕАЭС, по поводу членства Ар- мении в ТС и ЕАЭС.

Заключение

Учитывая интеграционный потенциал и стратегическую значимость стран ЮК, глобаль- ным акторам следует способствовать укреплению и развитию внутрирегиональных взаимоот- ношений. При этом различия интеграционных стратегий Азербайджана, Армении и Грузии можно сгладить за счет расширения регионального сотрудничества между этими странами. Процессы европейской интеграции и евразийской реинтеграции происходят в условиях формирования многополярного мира, который носит не только глобальный, региональный и национальный, но и цивилиархический, антропоцентрический и социократический характер. Для европейской интеграции XXI века ключевое значение имеет социально-культурное измерение протекающих в странах ЮК экономических и политических процессов. Гарантия- ми ее успешности являются в первую очередь человеческое измерение, социальные ценности, национальные особенности, активное гражданское общество, механизмы защиты прав и сво- бод населения, развитие социального капитала, повышение качества жизни, социальное пар- тнерство и социальный диалог и др. В основе процесса европейской интеграции лежит цивилицентризм и реализация челове- ческого капитала, которые обеспечивают «гражданское правление, осуществляемое граждана- ми ради граждан». Европейская интеграция стратегически укрепила геополитическое положе- ние региона и дала начало принципиально новому типу межгосударственных отношений.

23 См.: Нурсултан Назарбаев считает, что Армения должна вступать в ЕАЭС без Нагорного Карабаха, 2 июня 2014 [http://eurasianews.md/eurasia/nursultan-nazarbaev-schitaet-chto-armeniya-dolzhna-vstupat-eaes-bez-nagornogo- karabaha.htm]. 24 См.: График действий, направленных на осуществление программы мероприятий («дорожная карта») с целью членства в Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве Республики Беларусь, Республики Казахстан и Российской Федерации [https://www.e-gov.am/u_files/file/decrees/kar/2014/01/ Mar1maqsayin.pdf]. 25 См.: Армения выполнила практически все пункты «дорожной карты» по вступлению в Таможенный союз — Налбандян, 22 апреля 2014 [http://novostink.ru/armenia/67354-armeniya-vypolnila-prakticheski-vse-punkty-dorozhnoy- karty-po-vstupleniyu-v-tamozhennyy-soyuz-nalbandyan.html].

43 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

Процессы интеграции охватили практически все сферы общественной жизни стран ЮК; кроме того, они затронули систему государственной власти и органов местного самоуправления, а также институтов гражданского общества. Их усиление способно помочь странам региона пре- одолеть различные кризисные ситуации, укрепить свою политическую стабильность и создать предпосылки для развития кавказской модели социального партнерства и рыночных отношений. Интеграционные процессы создают благоприятные условия для формирования на ЮК единого политического, социально-экономического и духовно-культурного пространства.

ДИСКУССИЯ ПО ПРОБЛЕМАМ ЕВРАЗИЙСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ

Мурат ЛАУМУЛИН доктор политических наук, главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований при Президенте Республики Казахстан (Алматы, Казахстан)

АННОТАЦИЯ нализ оценок, мнений и установок своих государств и национального биз- относительно евразийской инте- неса в формировании единого, преферен­ А грации в целом и Евразийского циального по отношению к ним экономи- экономического союза в отдельности ческого пространства. С другой сторо- выявляет довольно противоречивую ны, страхи и суеверия по поводу потери картину. С одной стороны, значитель- национального суверенитета и незави- ная часть политических и бизнес-элит симости сковывают инициативу поли- стран СНГ обнаруживает практиче- тиков и тормо­зят экономическое со- скую заинтересованность в участии трудничество.

КЛЮЧЕВЫЕ Таможенный союз, Евразийский экономический союз, СЛОВА: Единое экономическое пространство, интеграция на постсоветском пространстве.

Введение

С подписанием в Астане 29 мая 2014 года Договора о создании ЕАЭС Евразийский эко- номический союз становится реальностью. Хотя надо отметить, что корни вопроса о возмож- 44 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

ности и/или необходимости евразийской интеграции (постсоветской реинтеграции) уходят в более отдаленное прошлое1. Начать следует с попыток в начале 1990-х годов выработать новый Союзный договор (Новоогаревский процесс); затем можно вспомнить знаменитое выступление Н. Назарбаева в МГУ в апреле 1994 года с предложением создать Евразийский союз. К этому же ряду относят- ся и многочисленные попытки в 1990-х—2000-х годах создать региональные формулы инте- грации — ЦАС, ЕврАзЭС, Таможенный союз-1, ЕЭП (2004 г.) и т.д. Только с образованием в 2010 году новой версии Таможенного союза (ТС) с переходом его в Единое экономическое пространство (ЕЭП), а затем в 2015 году — в Евразийский экономический союз (ЕАЭС) идея евразийской интеграции обрела реальные международно-правовые и политико-экономиче- ские очертания. С 1 января 2012 года вступили в силу 17 соглашений, которые призваны сформировать договорно-правовую базу Единого эко­номического пространства и создать фундамент взаи- моотношений входящих в него стран по широкому кругу проблем — от макроэкономической политики и финансовых рынков до вопросов технического регулирования и защиты прав ин- теллектуальной собственности. Тогда же начала работу и Евразийская экономическая комис- сия (ЕЭК) — наднациональ­ный орган управления интеграционным строительством пока трех стран — России, Беларуси и Казахстана. В октябре и декабре 2013 года достигнуто принципи- альное решение о заключении договора о создании ЕАЭС к 1 января 2015 года. Следует отметить, что сторонников и противников интеграции хватает не только за пре- делами круга непосредственных участников, но и внутри политического истеблишмента и политологического сообщества в каждой из стран-участниц. Все стороны дискуссии условно можно разделить на 4 группы: 1) представители самих стран ТС — ЕЭП — ЕАЭС; 2) представители государств-кандидатов, в том числе потенциальных (Армения, Кыр- гызстан и, с оговорками, — Таджикистан); 3) наблюдатели — остальные республики СНГ, которые оказываются затронуты инте- грационным процессом; 4) наблюдатели из «внешнего мира» (в основном западные, но не только).

Казахстанское видение проблемы

Казахстан принадлежит к числу активных­ участников интеграционных объединений и по-прежнему заинтере­сован в продвижении евразийской интеграции в рамках Евразийского экономического союза и ЕЭП. Дискуссии вокруг данной проблемы продолжаются в стране не первый год. Можно ска- зать, что весь круг вопросов, связанных с евразийской интеграцией, в Республике основатель- но разработан как на фундаментальном академическом уровне, так и на экспертно-аналитиче- ском. В этой области лидируют такие учреждения, как Казахстанский институт стратегиче- ских исследований (КИСИ), Институт мировой экономики и политики при Фонде Первого Президента РК (ИМЭП), Институт политических решений (ИПР), Агентство по изучению рентабельности инвестиций (АИРИ), Институт экономики Министерства образования и науки (МОН) РК и ряд других.

1 О предыстории предмета см.: Сыздыкова Е.С. Евразийская интеграция в оценках научно-исследовательского и экспертно-аналитического сообщества стран ТС-ЕЭП // Казахстан-Спектр (КИСИ), 2013, № 3. С. 5—29.

45 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

В рамках КИСИ на протяжении последних лет был подготовлен ряд фундаментальных исследований, посвященных различным формам евразийской интеграции2. Кроме того, специ- алисты института выражали свою точку зрения на различные аспекты интеграционного про- цесса в многочисленных публикациях3. Отражая официальную точку зрения, эксперты КИСИ считают, что в процессе евразийской экономической интеграции следует избегать поспеш- ности, не забегать вперед и осуществлять его поэтапно: от ЕврАзЭС к Таможенному союзу, затем — к Единому экономическому пространству и наконец к Евразийскому экономическому союзу. При этом одной из главных задач должно быть доведение до соотечественников про- стой истины: евразийская интеграция является важным фактором общерегиональной стабиль- ности, повышения конкурентоспособности экономик стран ТС4. В целом эксперты института делают вывод, что промежуточные итоги членства Казах- стана в Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве заслуживают положитель- ной оценки. С 2011 года, после начала полноценного функционирования ТС, улучшилось большинство основных макроэкономических показателей, включая темпы роста ВВП, инве- стиционное сотрудничество со странами ТС, приток инвестиций в прогрессивные отрасли казахстанской экономики, сокращение относительных размеров торгового дефицита в торгов- ле с Россией, замедление темпов инфляции, рост налоговых поступлений. По мнению экспертов КИСИ, асинхронность в рамках ЕврАзЭС означает наличие двух пространств интеграции: пространства Союзного государства России и Беларуси и простран- ства, формируемого государствами Центральной Азии (Казахстан, Кыргызстан и Таджики- стан), или, условно говоря, «европейского» и «азиатского» фрагментов общего пространства ЕврАзЭС. Новым вызовом «евразийству» является вероятность распада экономического про- странства ЕврАзЭС, в частности его «азиатского» фрагмента. Таким образом, казахстанская политическая элита в большинстве сво­ем не только поддерживает интеграционные проекты в экономике (но не в других сферах), но и относит президента Н. Назарбаева к лидерам и авторам идеи Евразийского союза. В казахстанской

2 См.: Таможенный союз Беларуси, Казахстана и России: состояние, проблемы, перспективы. Алматы: КИСИ, 2009. 368 с.; Таможенный союз Беларуси, Казахстана и России: реалии и перспективы. Материалы международной конференции, 25 ноября 2009 г. / Под ред. Б.К. Султанова. Алматы: КИСИ, 2010. 128 с.; Мухамеджанова Д.Ш. Ка- захстан и международные интеграционные процессы. Алматы: КИСИ, 2011. 200 с.; Таможенный союз и Единое экономическое пространство: проблемы экономической интеграции. Алматы: КИСИ, 2013. 176 с.; Формирование ЕЭП: состояние, проблемы, перспективы. Алматы: КИСИ, 2012. 200 с.; Башмаков А.А. От приграничного сотруд- ничества к евразийской экономической интеграции: сборник научных трудов. Алматы, КИСИ, 2013. 216 с.; Берен- таев К.Б. Экономика Казахстана и вызовы XXI века. Сборник научных трудов / Под общ. ред. Б.К. Султанова. Ал- маты: КИСИ, 2013. 244 с.; Интеграционные процессы в евразийском пространстве и современный мир. Алматы: КИСИ, 2013. 234 с. 3 См.: Музапарова Л. Таможенный союз и Единое экономическое пространство: перспективы развития и воз- можности для стран-участниц // Analytic (КИСИ), 2011, № 4; Она же. Евразийский экономический союз: новая реаль- ность в глобальной экономике // Analytic, 2012, № 12; Она же. Таможенный союз и Единое экономическое простран- ство: возможности и перспективы // Россия и новые государства Евразии (ИМЭМО), 2011, № III. С. 1—7; Мухамед- жанова Д.Ш. Новые аспекты экономической политики в условиях Единого экономического пространства // Analytic, 2009, № 6. С. 76—89. Она же. Проблемы постсоветского регионализма // Казахстан-Спектр, 2011, № 2. С. 63—67. Она же. Становление единого экономического пространства: взгляд из Алматы // Россия и новые государства Евра- зии, 2013, № I. С. 14—23; Она же. Национальная экономическая стратегия в условиях ЕЭП // Россия и новые госу- дарства Евразии, 2011, № IV. С. 44—56; Нугербеков С. Анализ торгово-экономических отношений и состояния экономик РК, РФ и РБ в условиях предстоящего вхождения в Таможенный союз // Analytic, 2009, № 3. С. 48—57; Рахматулина Г. Таможенный союз в рамках ЕврАзЭС: перспективы для Казахстана // Мировая экономика и между- народные отношения (ИМЭМО), 2010, № 11. С. 75—81; Она же. Нефтегазовый сектор Казахстана в условиях ЕЭП // Россия и новые государства Евразии, 2012, № I. С. 18—31. 4 См.: Таможенный союз и Единое экономическое пространство: проблемы экономической интеграции. С. 11—12.

46 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

аналитике отмечается, что интеграционный про­ект уже дает определенные плоды. Идея ин- теграции имеет в Казахстане довольно ощутимую массовую поддержку. Активным сторон- ником евразийской интеграции является сенатор парламента Республики Казахстан А. Баш- маков5. Тем не менее в раз­личных политических, экономических и общественных группах суще- ствует недоверие к интеграционным проектам. Один из пунктов критики ТС — ЕЭП — ут- верждение об отсутствии четкой концеп­ции интеграции и общей для Казахстана и России национальной идеи. Некоторые казахстанские эксперты полагают, что консолидирующей мо­ жет стать идея сложения потенциалов двух стран ради использования природных ресурсов для обустройства собственных территорий и насе­ления. В определенных экспертных кругах высказываются опасения, что в случае создания над- национальных институтов Казахстан рискует по­терять суверенитет. Среди представителей экспертного сообщества и общественных струк­тур Казахстана нет единого мнения в отноше- нии Евразийского парла­мента. Выборы в него некоторые воспринимают как дополнительное средство контроля Москвы за политикой Астаны. По всей видимости, позиция этой части политической элиты Казахстана, усиленно и постоянно транслируемая в СМИ, в конце концов вы­нудила президента Н. Назарбаева выступить с рядом примечательных за­явлений. В январе 2013 года он отметил: «Вопросы политического суверенитета страны не обсуждаются. Любое деяние, которое будет вызывать угрозу нашей независимости, [приведет к тому, что] мы из такого объединения будем выходить». Однако чисто экономическая ин­теграция, по его ут- верждению, необходима экономике Казахстана. Следующим пунктом критики участия Казахстана в ТС — ЕЭП явля­ется сохранение сы- рьевой направленности экономики страны. Аргументы здесь простые: скоротечное решение властей Казахстана вступить в эти объединения якобы отвечает интересам только сырьевых компаний, получающих новые беспошлинные рынки сбыта. Еще один повод для опасений — уязвимость казахстанского мел­кого и среднего бизнеса перед более конкурентоспособным рос- сийским. Важным пунктом критики ТС — ЕЭП можно назвать увеличиваю­щийся уровень бю- рократизации внутри интеграционного объединения. В качестве слабых мест ТС — ЕЭП вы- деляется и отсутствие единой си­стемы технического регулирования. Неудовольствие вызывает и излишне протекционистская политика России на региональ- ном уровне. Россия — федеративное государство, и часто бывает, что местные власти издают свои регламенты, ставящие препоны казахстанским товарам. Недовольны в Казахстане и вы- нужденным частичным свертыванием торговых отношений с Китаем, на которое пришлось пойти по условиям членства в ТС — ЕЭП 6. В Казахстане делаются попытки осмыслить евразийскую интеграцию и на теоретическом уровне. Так, директор ИМЭП С. Акимбеков считает, что на фоне острых дискуссий по поли- тическим и экономическим вопросам несколько теряется проблема идеологии интеграции. По его мнению, идеологическая проблематика полностью отсутствует в политическом простран- стве. Идеология сегодня связана в основном с вопросом, собирается ли Россия на самом деле восстанавливать прежнюю империю, а также с отношением к этому всех остальных госу- дарств и народов на пространстве бывшего СССР. Отсюда возникает другой вполне идеоло- гический вопрос: что Россия подразумевает под ролью и влиянием империи в истории наро-

5 См.: Башмаков А.А. Казахстан и Россия — пассионарное ядро евразийской интеграции // Россия и новые го- сударства Евразии, 2013, № IV. С. 18—23. 6 О критике участия РК в ТС — ЕЭП — ЕАЭС см.: Kassenova N. Kazakhstan and Eurasian Economic Integration: Quick Start, Mixed Results and Uncertain Future. Paris: IFRI, 2012. 29 pp.; Vielmini F. The Challenges of Eurasian Integration for Kazakhstan // ISPI — Analysis (Roma), 2013, № 151. 7 рp.; Ибрашев Ж., Абдугазиева С. Политический аспект евразийской интеграции // Analytic, 2012, № 4. С. 198—110.

47 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

дов, некогда ее населявших? Очевидно, что такая постановка вопроса неизбежно способству- ет его политизации7.

Россия и евразийская интеграция

Естественно, что в России, которая является наиболее активным двигателем интеграци- онных процессов в самых разных формах, этому комплексу вопросов уделяется наиболее при- стальное внимание. Здесь также хватает энтузиастов и скептиков в академическом сообществе и в политическом истеблишменте. На интеллектуальном уровне данное направление прорабатывается в таких структурах, как Институт мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН, Российский институт стратегических исследований (РИСИ), Московский государственный институт меж- дународных отношений (Университет) МИД РФ (МГИМО-У), Институт экономки РАН и мно- гие другие учреждения. Рупор Министерства иностранных дел РФ журнал «Международная жизнь» уделяет немало внимания данной проблематике8. В стенах ИМЭМО ярым сторонником евразийской интеграции является известный рос- сийский ученый Г. Чуфрин, написавший немало работ по указанной проблематике9. Он счита- ет, что России необходимо всемерно активизировать информационно-пропагандистское обе- спечение своих действий, акцентируя внимание на том, что развитие именно экономического сотрудничества в рамках ТС, ЕЭП, а затем — Евразийского экономического союза будет оста- ваться на обозримую перспективу магистральным направлением ее взаимодействия с партне- рами по интеграции. Чуфрин подчеркивает также, что при проведении интеграционных меро- приятий Россия и ее партнеры намерены не только последовательно добиваться взаимовыгод- ного согласования позиций, но и искать наиболее эффективные решения, с тем чтобы начатый процесс взаимного сближения стал необратимым. Возможность же трансформации Евразийского экономического союза в некую ассоциа- цию государств на конфедеративных началах, которую бы объединяли общие цели также и в вопросах внутренней и международной политики и безопасности, гуманитарной и культурной областях, — такая возможность, по мнению этого исследователя, реально может рассматри- ваться лишь в отдаленном будущем, после того как для этого будут созданы необходимые предпосылки10. В другой работе российский эксперт отмечает, что без решительного прорыва на этих направлениях участникам евразийской интеграции не удастся добиться структурной перестройки их национальных экономик и обеспечить отход от действующей сегодня модели топливно-сырьевого развития. А это означает сохранение и даже закрепление их зависимого развития в глобальной системе мирового хозяйства11.

7 См.: Акимбеков С. Евразийская теория для интеграции и Казахстана // Казахстан в глобальных процессах (ИМЭП), 2013, № 1. С. 6—17. 8 См.: Архитектура интеграционных процессов на постсоветском пространстве: Россия — Украина — Бело- руссия // Международная жизнь (МИД РФ), 2012, № 1; Ялта-2012. Евразийский вектор развития: проблемы и перспек- тивы // Международная жизнь, 2013, № 1. С. 112—175. 9 См.: Чуфрин Г.И. Очерки евразийской интеграции. Москва: Весь мир, 2013. 128 с.; Он же. Евразийская инте- грация: первые итоги и новые вызовы. В кн.: Двусторонние политические и экономические отношения Казахстана и России. Алматы: КИСИ, 2013. С. 20—31; Он же. Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана // Россия и новые государства Евразии, 2010, № II. С. 5—14. Он же. После СССР: от СНГ к Евразийскому союзу // Казахстан- Спектр, 2011, № 3. С. 35—42; Он же. 20 лет без СССР: от СНГ к Евразийскому союзу // Россия и новые государства Евразии, 2011, № IV. С. 5—13. 10 См.: Чуфрин Г. О задачах евразийской интеграции // Россия и новые государства Евразии, 2013, № I. С. 5—13. 11 См.: Чуфрин Г.И. Достижения и проблемы евразийской интеграции // Россия и новые государства Евразии, 2013, № IV. С. 8—17.

48 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Между тем в российском научном и экспертном сообществе разброс мнений относитель- но эффективности предполагаемого объединения весьма велик. Одни заранее объявляют Ев- разийский союз обреченным на неудачу. Другие, напротив, априори воспринимают его как уже воплощенную действительность и предвкушают большие выгоды от его создания. Третьи, считая данный проект полезным и своевременным, убеждены, что его создание потребует большой напряженной работы, причем речь идет не только о согласованных действиях сторон и о признании не на словах, а на деле наднационального характера Союза. Главное состоит в том, смогут ли объединяющиеся страны в чрезвычайно короткий срок модернизировать свои экономические, а следовательно, и политические системы12. Так, известный политолог В. Иноземцев однозначно заявляет, что претензии России, Бе- ларуси и Казахстана на роль одного из геоэкономических центров мира не имеют под собой реальных оснований. Критически в отношении новой интеграционной структуры настроен профессор Высшей школы экономики А. Портанский. Он считает, что побудительным моти- вом для российского руководства в деле создания Таможенного союза и Единого экономиче- ского пространства явились в первую очередь «внешнеполитические цели, а именно создание мощного экономического и территориального образования, с которым в большей степени бу- дут считаться в мире, а также (о чем меньше говорят вслух) — удержание постсоветских го- сударств в сфере влияния Москвы». Полярно противоположной точки зрения придерживается директор Департамента эконо- мического сотрудничества со странами СНГ Министерства экономического развития России С. Чернышев. Он не сомневается в эффективности Таможенного союза и Единого экономиче- ского пространства России, Беларуси и Казахстана. Более сбалансированной выглядит точка зрения главного научного сотрудника Институ- та экономики РАН А. Быкова. По его мнению, несмотря на исходные слабости, «при правиль- ной организации работ, выборе оптимальных и достижимых целей, построении эффективного механизма можно рассчитывать на результативность планируемого союза и полезность для его членов». Однако из текста статьи явствует, что успех здесь не гарантирован. Некоторые российские специалисты внимательно изучают других участников интегра- ционных процессов, в частности Казахстан13. Н. Работяжев подчеркивает, что выстраивание более тесных интеграционных связей между постсоветскими государствами отвечает нацио- нальным интересам России и ее партнеров по СНГ. Однако на практике внешнеполитический курс новых независимых государств нередко не соответствует их национальным интересам, что является еще одним немаловажным фактором, затрудняющим интеграцию. Интеграция на постсоветском пространстве, несомненно, не должна ограничиваться рамками России, Бела- руси и Казахстана14. В поле зрения российских экспертов попадают также проблемы интеграции, имеющие более широкий контекст глобального уровня15. Немало для изучения проблем евразийской интеграции сделали петербургские исследователи Е. Винокуров и А. Либман. В своей фунда- ментальной работе «Евразийская континентальная интеграция» они изложили концептуаль- ное видение проблемы. Главной идеей монографии стало положение о новой конфигурации интеграционных процессов на евроазиатском континенте. Авторы считают, что уже идущие

12 См.: Федулова Н. Перспективы Евразийского экономического союза // Россия и новые государства Евразии, 2012, № III. С. 5—20. 13 См.: Ионова Е. Казахстан и развитие экономической интеграции на постсоветском пространстве // Россия и новые государства Евразии, 2012, № III. С. 81—86. 14 См.: Работяжев Н. Интеграция на постсоветском пространстве: новый старт // Россия и новые государства Евразии, 2011, № IV. С. 28—43. 15 См.: Будущее Евразии: БРИКС или Евразийский союз? Вопросы устойчивости союзов. Москва: ЦСОП, 2012. 28 с.

49 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

процессы интеграции между государствами в различных частях этого мегарегиона сегодня все больше дополняются континентальной интеграцией. По их мнению, форматом континенталь- ной интеграции должно стать разветвленное сотрудничество уже существующих интеграци- онных объединений, форумов, различных межгосударственных объединений «по интересам». На смену преобладающей в настоящее время обособленности функционирующих объедине- ний придет практика одновременного участия субъектов интеграции в нескольких интеграци- онных структурах16. Евразийская интеграция потенциально исключительно важна для всех стран континента и имеет особое значение для России и государств Центральной Азии. Эти страны в особен- ности выигрывают от сочетания двух «ипостасей» такой интеграции — «евразийской постсо- ветской» и «евразийской континентальной»17. Представляется важным, что российские эксперты изучают проблему интеграции в са- мых различных ракурсах, в том числе ее гражданского измерения18. А. Портанский отмечает, что слабость нынешнего евразийского интеграционного проекта заключается еще и в явно неравномерном распределении ответственности за него между участниками. Скорее, учиты- вая состояние этих экономик, сегодня каждый из них параллельно нуждается в сотрудниче- стве с мощными партнерами извне, обладающими современной развитой технологической базой19. Ксения Боришполец не уверена, что позиции России как лидера интеграционного про- цесса так уж бесспорны. Россия является ведущим экономическим субъектом интеграционной деятельности, чей сырьевой, демографический и производственный потенциал превосходит совокупные возможности других стран. Однако начавшееся движение по евразийской траек- тории не закрепляет автоматически за российской стороной статус абсолютного лидера20. А. Суздальцев (НИУ ВШЭ) задается вопросом: заменит ли собой Евразийский экономи- ческий союз Союзное государство России и Беларуси? Он отмечает, что Союзное государство занимает уникальное место в ряду интеграционных проектов на постсоветском пространстве, представляя собой единственную попытку политической интеграции среди стран — членов СНГ. Со вступлением в 2010 году Беларуси в Таможенный союз российско-белорусская по- литическая интеграция, то есть само Союзное государство, лишилось, по сути, своей экономи- ческой составляющей. Он заключает, что Союзное государство остается своеобразным соци- ально-политическим мостом между Россией и Беларусью, сохраняя чувство сопричастности и добрососедства21.

16 См.: Винокуров Е., Либман А. Евразийская континентальная интеграция. Санкт-Петербург: Центр интеграци- онных исследований, 2012. 224 с. 17 См. также: Винокуров Е. Прагматическое евразийство // Россия в глобальной политике (Москва), 2013, Т. 11, № 2; Винокуров Е., Либман А. Тренды региональной интеграции на постсоветском пространстве: результаты количе- ственного анализа // Вопросы экономики (ИЭ РАН), 2010, № 7. С. 94—107; Они же. Постсоветский интеграционный прорыв. Почему Таможенный союз имеет больше шансов, чем его предшественники // Россия в глобальной политике, 2012, Т. 10. № 2; Либман А. Постсоветская интеграция и политические системы постсоветских государств // Россия и новые государства Евразии, 2012, № IV. С. 5—20; Он же. Оптимальное пространство евразийской интеграции // Россия и новые государства Евразии, 2010, № IV. С. 5—17; Винокуров Е., Либман А. Две евразийские интеграции // Вопросы экономики, 2013, № 2. С. 47—72. 18 См.: Гузенкова Т.С. Евразийский экономический союз: гражданское измерение // Проблемы национальной стратегии (РИСИ), 2012, № 6. С. 75—89. 19 См.: Портанский А. Проблемы и дилеммы евразийского выбора России // Россия и новые государства Евра- зии, 2013, № I. С. 24—31. 20 См.: Боришполец К. Евразийский экономический союз: интеграционный проект в действии // Россия и новые государства Евразии, 2012, № II. С. 5—15; Боришполец К., Чернявский С. Единое экономическое пространство России, Беларуси и Казахстана: реальность и перспективы // Центральная Азия и Кавказ, 2012, Том 15, Выпуск 1. С. 142—151. 21 См.: Суздальцев А. Сменит ли Евразийский экономический союз Союзное государство Белоруссии и Рос- сии? // Мировая экономика и международные отношения, 2013, № 8. C. 71—75 (см. также: Суздальцев А.И. Политика

50 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Исследование С.М. Борисова (ИМЭМО) посвящено совершенно новому явлению пост- советского периода — интеграционным мероприятиям валютно-финансового характера в рам- ках Таможенного союза и Единого экономического пространства22. Автор исходит из того, что евразийская интеграция делает первые реальные шаги, прошло слишком мало времени и на- копилось слишком мало информационного материала, чтобы обоснованно и объективно оце- нить ее эффективность, выявить достоинства и недостатки. Он обращает внимание на то, что Россия, безусловно, выиграла от соглашения, сохранив поступления в бюджет от экспорта сырой нефти. Российская сторона должна изменить валютный режим расчетов за энергоноси- тели, поставляемые в Беларусь, отменив обязательную их оплату в свободно конвертируемых валютах и разрешив использовать для этого российский рубль, как это делается при расчетах за другие товары. Казахстан должен последовать примеру Беларуси и наделить российский рубль в своем внутреннем законодательстве статусом конвертируемой и резервной валюты. В заключение автор рассматривает возможность появления единой валюты, которая в интегрирующихся странах стала бы внутренними деньгами, заменив существующие национальные денежные единицы. По его мнению, это, судя по происходящим событиям, явление настолько отдален- ного будущего, что в лучшем случае может служить предметом теоретических предположе- ний и академических дискуссий.

Дискуссии в Беларуси

Белорусская сторона в лице руководства Республики заявляет о себе как о флагмане ев- разийской интеграции и претендует на особую роль в интеграционных процессах. Основанием для этого является ак­тивное участие Беларуси во всех интеграционных проектах, включая Союзное государство России и Беларуси (СГРБ). По ряду позиций она действительно высту- пает привилегированным членом интеграционных объединений. Следует отметить, что пре- зидент А. Лукашенко является главным (если не единственным) проводником идей интегра- ции с Россией в поли­тических верхах РБ23. Однако проекты интеграции с Россией вызывают в правящих кругах Беларуси и немало опасений. Во-первых, в экспертных кругах, поддер­живающих власть, распространено убеж- дение о несовместимости якобы уникальной белорусской модели с российским политико-эко- номическим путем развития. Существуют опасения, что при объединении в одном экономи- ческом пространстве с Россией белорусская модель социального государства, как и белорус- ский суверенитет, окажутся под угрозой. Аргументация противников участия Беларуси в бу- дущем Союзе чаще всего строится на ряде уже довольно привычных тезисов и ка­сается «ци- вилизационного выбора между Западом и Востоком». Характер интеграционных­ процессов видится как постепенное принятие белорусской стороной российских условий, что описыва- ется уже не столько в инте­грационных терминах, сколько через понятия подчинения и погло- щения. Представления о вынужденном характере евразийской интеграции соче­таются с со- мнениями в ее перспективах.

впереди экономики: риски и перспективы Таможенного союза ЕврАзЭС // Россия в глобальной политике, 2010, Т. 8, № 1. С. 89—90; Он же. Формирование российской политики в отношении Белоруссии (2005—2008) // Мировая эко- номика и международные отношения, 2009, № 3. C. 64—74). 22 См.: Борисов С.М. Валютно-финансовые проблемы евразийской интеграции. М.: ИМЭМО РАН, 2014. 92 с. 23 См.: Евразийский экономический союз: отношение к проекту в странах СНГ // Проблемы национальной стратегии, 2013, № 1. С. 9—14.

51 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

Интеграцию на постсоветском пространстве некоторые эксперты рассматривают как способ «рас­крыть двери» в Китай, в его быстро растущую экономику. Именно Китай пред- ставляется им альтернативой Европе в качестве источника современных­ технологий и инве- стиций (Центр по проблемам европей­ской интеграции Министерства информации РБ). Также евразийская интеграция пре­доставляет шанс стране превратиться в один из ключевых транс- портных коридоров для китайской экономики. Все это может радикально изменить и усилить геополитическую роль Беларуси. Есть, однако, еще один интеграционный проект, который активно предлагается Белару- си. Это польская модель создания «Междуморья», то есть целостного региона из Украины, Беларуси, Латвии, Литвы и Польши. Такое объединение с населением около 100 млн человек при союзных отношениях с Вашингтоном могло бы контролировать бóльшую часть западных экономических связей России, участвовать в тех же про­ектах трансевразийских торговых пу- тей и при этом быть достаточно сильным, чтобы отстаивать свои интересы перед Брюсселем. Польские проекты строятся на представлении (ложном) о хрупкости белорусского режима. Поэтому эти планы не имеют значимой под­держки ни среди белорусских политиков и экс- пертов, ни в белорусском обществе.

Интеграция и страны-кандидаты

Заявление премьер-министра А. Атамбаева в 2013 году о необходимости для Кыргызста- на вступить в Таможенный союз и создание межведомственной комиссии для переговоров о присоединении к этой организации вызвало неоднозначный отклик в экспертном сообществе и в парламенте страны. Было проведено несколько публичных обсуждений перспектив и воз- можных последствий вступления в Таможенный союз, опубликовано большое количество ста- тей в средствах массовой информации. Особенностью Кыргызстана является то, что даже националистически и прозападно на- строенные политики и об­щественные деятели в большинстве своем вынуждены в публичных заявлениях поддерживать, хотя и с большим количеством оговорок, идеи евразийской инте- грации, в том числе идею Евразийского экономического союза. Важной темой для Кыргызста- на является облегчение поло­жения трудовых мигрантов. Положительную оценку процессы евразийской интеграции получили и в деловой среде. Одним из самых серьезных затруднений здесь является ориентированность Кыргызстана на реэкспорт, который сильно осложнится после вступления в ТС. Надеждами являются открытие внутренних рынков и попытка созда- ния новых рабочих мест. Следует, однако, отметить, что, несмотря на постепенное ослабление культурных позиций России в регионе, положительное отношение к евразийской интеграции со стороны населения Кыргызстана сохраняется. Как отмечают кыргызские эксперты, из структуры товарообмена Кыргызстана со страна- ми Таможенного союза видно, что изменение условий торговли может существенно повлиять практически на все секторы экономики страны и, соответственно, на бюджет, а также на за- нятость и доходы населения. Ученые подчеркивают, что, как уже говорилось, значительная часть внешней торговли Кыргызстана приходится на реэкспорт24. В свое время при финансовой поддержке ЮСАИД группой независимых экспертов было проведено исследование «Влияние Таможенного союза на экономику Кыргызстана». Главный

24 См.: Дыйканбаева Т. Таможенный союз и Кыргызстан // Россия и новые государства Евразии, 2011, № III. С. 1—7.

52 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

вывод доклада заключается в том, что основный риск в случае вступления страны в Таможен- ный союз состоит в неизбежном снижении импорта и реэкспорта, что, в свою очередь, при- ведет к сокращению доходов бюджета. Вместе с тем среди условий ВТО, оговаривающих допущение зон свободной торговли и таможенных союзов, есть положение, затрудняющее вхождение Кыргызстана, как члена ВТО, в новый Таможенный союз. Особые дебаты в кыргызском обществе вызывает абсолютное экономическое и полити- ческое доминирование РФ в Таможенном союзе. Пристальное внимание к этому обстоятель- ству ведет к политизации всей проблемы участия в ТС. С другой стороны, очевидно, что эко- номика Кыргызстана настолько мала и слаба, что в качестве полноценной рыночной экономи- ки, а не экономики выживания, она может реализоваться только в составе более крупной эко- номической ассоциации. Членство страны в Таможенном союзе могло бы снять и многие проблемы, связанные с трудовой миграцией граждан КР в странах ТС. Дефицит реальных успехов в вопросах интеграции стран СНГ, противоречия между ин- теграционными установками и стремлением сохранить национальную независимость, фраг- ментация интеграционного процесса — все это вызвало в Кыргызстане острые общественные дискуссии по вопросу о присоединении к Таможенному союзу. Однако после визита в страну президента России В.В. Путина в 2013 году и подписания соглашений между Кыргызстаном и Россией по крупным инвестиционным проектам в сфере энергетики стало очевидным, что руководство страны твердо намерено участвовать в новой интеграционной организации. В случае вступления Кыргызстана в ТС необходимо решать проблему расхождений меж- ду условиями участия в Таможенном союзе и в ВТО, членом которой является Кыргызстан. Действующий таможенный тариф Кыргызстана должен будет повыситься в среднем в два раза. Но необходимо учитывать, что вступление Российской Федерации в ВТО и соответству- ющие намерения Казахстана и Беларуси могут создать условия к тому, что Единый таможен- ный тариф ТС будет претерпевать дальнейшие изменения. Общественные дебаты о целесообразности присоединения к Таможенному союзу сопро- вождаются в Кыргызстане паническими заявлениями о возможных последствиях этого шага для реэкспорта и о неизбежной потере в связи с этим большого количества рабочих мест. Другой проблемой может стать вопрос о распределении доходов от импорта. При этом формы предоставления преференций, как указывают кыргызские эксперты, могут быть следующими: параллельное действие национального режима и режима ТС в течение 3—5 лет; оказание тех- нической помощи со стороны стран — членов ТС в модернизации производства, необходимой для повышения качества производимой продукции; содействие бизнес-сообществу Кыргыз- стана во внедрении системы обеспечения безопасности и качества продукции, основанной на международных стандартах25. Министерство экономики Кыргызстана и Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК) совместно с представителями Беларуси, Казахстана и России на заседании 19 сентября 2013 года одобрили окончательный вариант «дорожной карты» по вступлению Республики в Тамо- женный союз. Некоторые кыргызские эксперты высказывают неординарную точку зрения на проблему. По их мнению, Таможенный союз, Единое экономиче­ское пространство, Евразий- ский экономический союз — это не что иное, как практическое воплощение либеральной по своей сути теории рыночной экономики. То есть, такой си­стемы, где свободно, с минималь- ными государственными ограничениями циркулируют товары, капиталы, услуги и рабочая сила. Россия при этом получает немалые риски в ходе осуществления данного проекта26.

25 См.: Дыйканбаева Т. Таможенный союз и Кыргызстан // Россия и новые государства Евразии, 2013, № IV. С. 24—32. 26 См.: Салиев А.Л. Кыргызстан и интеграционные процессы в Центральной Азии. В кн.: Интеграционные про- цессы в евразийском пространстве и современный мир. С. 160—169.

53 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

Армения участвует в существующих интеграционных проектах: СНГ, ОДКБ, состояла наблюдателем в ЕврАзЭС. Власти страны на официальном­ уровне декларируют заинтересо- ванность в углублении экономиче­ских связей на евразийском пространстве. В частности, в октябре 2011 года премьер-министр Армении Т. Саркисян положительно оценил создание подобной формы самоорганизации государств и пообещал, что Республи­ка примет активное участие в этом процессе. В августе 2012 года по итогам встречи президентов России и Арме- нии была создана спецкомиссия, ко­торая призвана рассмотреть возможность участия Еревана в интеграцион­ных процессах в рамках Таможенного союза и Единого экономического про- странства. Характерно, что на основных армянских интернет-ресурсах, в провластных СМИ, тема создания ЕАЭС и участия в нем Армении освещается преимущественно в не­гативном ключе. Официальная позиция долгое время заключалась в том, что обсуждение этого вопроса возможно только после подготовки документа, определяющего формат, инструменты и механизмы буду- щих членов ЕАЭС. А полноценное участие в текущих форматах ТС и ЕЭП невозможно в силу геополи­тических причин — отсутствия общих границ с Россией, Казахстаном и Беларусью. В начале сентября 2013 года Армения объявила о желании присоединиться к Таможен- ному союзу, а в дальнейшем участвовать в формировании Евразийского экономического со- юза. Армения сразу получила согласие России и Казахстана. Однако в Минске возобладало мнение, что со вступлением Армении в ТС у Беларуси появится прямой конкурент в борьбе за российские дотации для своей экономики. Действия Армении, которые в России могли быть расценены как готовность к геополи- тическому развороту (от Москвы), были продиктованы, с одной стороны, тяжелым блокадным положением, а с другой — несбывшимися ожиданиями (а уровень их был высок) от стратеги- ческого партнерства с РФ. Подавляющее большинство предприятий, уступленных России в счет госдолга, так и не заработали. Безответной остается неоднократная просьба о кредите в 2 млрд долл., который мог бы стабилизировать местную экономику. Не все ясно с получением российского гранта на минимизацию последствий от подорожания российского же газа. На этот негатив наложились такие факторы, как продажа Россией вооружений Азербайджану. Справедливости ради надо отметить, что С. Саргсян первоначально планировал парафи- ровать Соглашение об ассоциации с ЕС в Вильнюсе на саммите стран Восточного партнерства в ноябре 2013 года. Дело в том, что армянская элита рассматривает свой альянс с Москвой как временный и вынужденный из-за неблагоприятного геополитического окружения — сосед- ство с Турцией и фактически состояние войны с Азербайджаном. Однако перспективы для своей страны она видит не в союзе с Россией и в целом не в интеграционных структурах СНГ. Как считает новое поколение армянской элиты, будущее Армении — это Евросоюз и НАТО. При этом исходят из того, что на этом пути Армения должна оставаться другом (но не союз- ником) России. Однако и Россия не должна «становиться на пути Еревана в Европу». При этом, когда Армения вышла на финишную прямую в проекте «Восточное партнерство» и шла к парафированию Соглашения об ассоциации с ЕС, В. Путин совершенно четко дал понять, что никакие экономические дивиденды не в состоянии заменить ей то, что обеспечивает Рос- сия, — безопасность. Некоторые армянские специалисты крайне категоричны в своих выводах относительно перспектив евразийской интеграции. Так, А. Искандарян (директор Института Кавказа, Ере- ван), считает, что между бывшими союзными республиками невозможно ничего «восстано- вить». Сотрудничество постсоветских стран друг с другом строится на совершенно новой ос- нове, почти ничего общего не имеющей с былым пребыванием в одной стране27.

27 См.: Искандарян А. Почему мы разъединяемся? Диалектика интеграции и дезинтеграции // Россия в глобаль- ной политике, 2013, Т. 11, № 4.

54 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Разнообразные проблемы, связанные с членством Таджикистана в ТС, стали актуальны с 2005 года и с этого времени не сходят с общественно-политической повестки дня Республи- ки. В связи с этим, следуя тенденции глобализации, РТ рассматривает дальнейшую инте­ грацию как один из важных приоритетов своей внешней политики; этот курс поддерживает общественность страны. Что касается Таджикистана как потенциального кандидата на вступление в ТС, то от- ношение к идее создания Евразийского экономического союза было озвучено представите- лями политических партий еще до президентских выборов в России, в октябре 2011 года, сразу по­сле публикации программной статьи В. Путина. Примечательно, что сама идея ин- теграции уже тогда оценивалась преимущественно положительно.­ В дальнейшем публичное обсуждение перспектив Евразийского экономического союза было отодвинуто на второй план более насущными вопросами вступления в Таможенный союз. В целом отношение к идее Таможенного союза в Республике положительное, хотя и высказываются опасения на- счет возможности экономических потерь на первом этапе. В частности, такую позицию оз- вучил посол Таджикистана в Республике Беларусь К. Коимдодов. В то же время до появле- ния общей границы с ТС, то есть до присоединения к нему Кыргызстана, наиболее актуаль- ными для Таджикистана остаются двусторонние соглашения. По опросам общественного мнения, идеи евразийской интеграции в целом поддерживают большинство политических сил и граждан Таджикистана28.

Позиции других стран СНГ

После кровавого Евро-майдана в феврале 2014 года в центре Киева, которому предше- ствовали внешнеполитические кульбиты В. Януковича в течение 2013 года и на Вильнюсском саммите программы Восточного партнерства ЕС, трудно говорить и оценивать позицию Укра- ины по этому и любому другому вопросу международных отношений. Поэтому речь может идти только о тенденциях, которые намечались до 2014 года в политологическом сообществе этой Республики в контексте нашей проблемы. Украина, как безусловно считают российские эксперты, оставалась самым слабым и проблем­ным европейским звеном евразийской интеграции29. Она явно находится за пределами интеграционного поля. Упорное нежелание киевских властей подключаться к интеграцион­ ным проектам имеет глубокие корни. Фактически в Украине не наблюдается ни одной влия- тельной политической силы или общественной груп­пы правого спектра, которая была бы ак- тивным сторонником участия в интеграционных проектах России и публично отстаивала свою позицию.­ Среди финансовой и политической элит убежден­ных сторонников интеграции почти нет. Исключение составляют отдельные политики и небольшие движения, привычно находящиеся на периферии большой политики. Но иную ситуацию можно наблюдать в общественных на- строениях. По результатам опросов за 2009—2012 годы около 54% населения поддерживают идею интеграции в СНГ, а изоляционистские настроения характерны даже для меньшей доли граждан, чем в России (23% против 36% соответственно).

28 См.: Зойиров Р. Проблемы вступления Республики Таджикистан в Таможенный союз // Центральная Азия и Кавказ, 2013, № 1. С. 187—198; Олимов М.А. Конкуренция глобальных проектов в пространстве Евразии и позиция Таджикистана в Азии. В кн.: Интеграционные процессы в евразийском пространстве и современный мир. С. 170—175. 29 См.: Евразийский экономический союз: отношение к проекту в странах СНГ // Проблемы национальной стратегии, 2013, № 1. С. 37—38.

55 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

В целом до событий 2014 года наблюдалось сильнейшее расхождение во мнениях между народ­ными массами и элитой страны, что вообще характерно для современной Украины. Эко- номическая (и тесно связанная с нею политическая) элита отвергает воссоединение в основ- ном по идеологическим и деловым сооб­ражениям. Ценностное противо­поставление всего украинского всему русскому и мнение о наличии цивилизационной пропасти между двумя народами стали нормой обще­ственной жизни в Украине, абсолютно господствующей в мест- ной информационной­ среде. Идеологический запрет на пророссийские взгляды, идея о несовместимо­сти симпатий к России с украинским патриотизмом — все это блокирует инте- грацию. Большую роль играет также и структура бизнес-интересов современ­ной украинской финансово-промышленной элиты. В деловой украинской среде распространен страх перед российскими «олигархами» и «силови­ками». Начиная примерно с 2012 года в Украине стало распространяться мнение о принудитель- ном характере российских интеграционных предложений. Кроме того, усилиями проевропей- ского лобби и собствен­но Запада активно противопоставляются проект Евразийского экономи­ ческого и Европейского союзов. Открытым сторонником евразийской интеграции в большой укра­инской политике выступал только первый секретарь ЦК Компартии Украины П. Симо- ненко. Бурные события 2014 года — отторжение Крыма от Украины, фактическая война на востоке Республики, санкции и т.д. — навсегда сняли, как представляется сейчас, вопрос о вероятной интеграции Украины с другими частями постсоветского пространства. Российский эксперт Ю. Андреев отмечал за год до Евро-майдана: на Западе, и прежде всего в США, хотели бы поставить препоны на пути создания Евразийского союза, который без Украины теряет существенного часть своего значения и международного веса30. Бурные события конца 2013-го и, особенно, в 2014 году и фактическое свержение В. Януковича, который и сам не был активным сторонником интеграции, подтвердили этот прогноз и фактически перечеркнули робкие надежды даже на ограниченное участие Киева в евразий- ских интеграционных процессах. Этого не произошло бы без активного вмешательства внешних сил. В Молдове и ПМР даются взаимоисключающие трактовки харак­тера и целей интегра- ционных инициатив России. Так, для правящих и гуманитарных элит Молдовы с их подчер- кнутой европейской и прору­мынской ориентацией инициативы России по интеграции пост- советского пространства — это очередной план «имперской» политики в отношении Респу- блики Молдова, предполагающий «отрыв ее от румынской культур­ной общности и от евро- пейской цивилизации». В полную противоположность такой позиции приднестровское об­ щество традиционно воспринимает свою республику как неотъемлемую часть исторической России, а мотивы и цели евразийской интеграции под эгидой РФ трактуются как совершенно оправданные. Данные социологии, как и в случае с Украиной, демонстрируют устойчивый рост в ши- роких слоях населения настроений «евроскептицизма» и повышения привлекательности Рос- сии и евразийских интеграционных объединений. Примечательно, что политики и эксперты из прозападного лагеря, признавая такие данные социологии весьма тревожным сигналом для процесса европейской интеграции Молдовы, дают крайне тенденциоз­ные объяснения причин подобной эволюции взглядов населения. В свою очередь, местная оппозиция стала эксплуати- ровать «евразий­скую» тему в своих целях. Партии левой части политического спектра активно используют проевразийскую риторику в своих политических выступлениях, стараясь пред- ставить себя наиболее последовательными сторонниками идеи сближения­ с Россией через интеграционные проекты.

30 См.: Андреев Ю.В. Киевское уравнение в евразийском проекте // Пути к миру и безопасности (ИМЭМО), 2013, № 1. С. 120—122.

56 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Страны Южного Кавказа, каждая по-своему, являют­ся важным элементом в общей кон- фигурации евразийского интеграци­онного поля, особенно в среднесрочной и более отдален- ной перспективе. Поэтому то, как будут выстраиваться отношения Армении, Азербайджана и, отчасти, Грузии вокруг евразийской тематики, имеет большое значение для закладывающихся в настоящее время тенденций. Дополнительным фактором интеграции, который в дальнейшем все труднее будет игнори­ровать, стало появление на политической карте новых независимых госу­дарств — Абхазии и Южной Осетии. Отношение в Азербайджане к проекту Евразийского экономического союза неоднознач- ное, что напрямую связано с российско-азербайджанскими­ отношениями. В свою очередь, отношения с Беларусью и Казахстаном не имеют большого значения для восприятия в Азер- байджане интеграционных процессов. Тем более что Азербайджан связан с Казахстаном дру- гим интеграционным проектом — совместным участием в Тюркском совете. На уровне широ- ких слоев населения Азербайджана отношение к интеграции с Россией в целом положитель- ное. Оно подпитывается наличием, с одной стороны, крупнейшей азербайджанской диаспоры в России, с другой — этнических меньшинств в Азербайджане, которые возлагают особые надежды на Россию как на возможного гаранта своих этнических прав. Позиция политической элиты Азербайджана не отличается от позиции высшего руковод- ства страны, которая выражается в соблюдении баланса во внешнеполитической ориентации между западным, российским (евразийским) и турецким (пантюркистским) векторами. Офи- циальные лица заявляют, что Азербайджан не заинтересован во вступлении в Таможенный союз. Камнем преткновения остается пробле­ма территориальной целостности Азербайджана, в связи с чем большин­ство азербайджанских комментаторов высказываются по вопросу евра- зийской интеграции весьма обтекаемо, указывая, что все стороны процесса интеграции долж- ны прежде всего уважать территориальную целостность Азербайджанской Республики31. Бизнес-круги Азербайджана делятся на тех, кто группируется вокруг­ основного для стра- ны нефтегазового сектора, и всех остальных. Нефтегазовый сектор азербайджанской экономи- ки является естествен­ным конкурентом аналогичного российского сектора, что ведет к проти­ водействию интеграционным идеям. Однако значительная часть прочего бизнеса Республики (торговля, сельское хозяйство, промышленность) тесно связана с Россией и другими странами СНГ. Для этих кругов ин­теграция — безусловное благо, и там можно найти сторонников ин- теграционных идей. В силу определенных нюансов рос­сийско-югоосетинских и российско-абхазских отно- шений, прежде всего нежелания создавать России сложности на международной арене, власти Цхинвала и Сухума не поднимают вопрос о присоединении к ЕАЭС. РЮО и РА не признаны ни одним (кроме России) государством постсоветского пространства, что ставит на пути их евразийской интеграции формальные препятствия. Рассматривая отношение Узбекистана к вопросам евразийской интеграции и, в частно- сти, к перспективам Евразийского экономического союза, следует прежде всего отметить его слабое по сравнению с большинством стран Центрально-Азиатского региона (Кыргызстан, Таджикистан, Казахстан) участие в суще­ствующих межгосударственных объединениях пост- советских государств. Так, Узбекистан в 2008 году приостановил свое членство в Евразийском экономическом сообществе (ЕврАзЭС), а в 2012 году во второй раз — в Ор­ганизации догово- ра о коллективной безопасности (ОДКБ). Тем не менее в июне 2012 года руководство Узбеки- стана приняло решение о вхождении в Зону свободной торговли СНГ. В декабре 2011 года в Москве И. Каримов назвал существующие и пла­нируемые формы экономической интеграции постсоветского простран­ства развитием СНГ и закономерным следствием мировых процессов. По мнению Ташкента, процессы дезинтеграции на постсовет-

31 См.: Евразийский экономический союз: отношение к проекту в странах СНГ. С. 14—20.

57 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

ском пространстве только усиливаются. Это не исключает реализацию совместных проектов, но только тех, что не затрагивают суверенитет и независимость государств. Очевидно, поли- тика ны­нешнего руководства Узбекистана практически исключает возможность реального сближения с Россией, а перспективы участия страны в раз­витых формах евразийской интегра- ции, таких как Таможенный союз, Единое экономическое пространство, Евразийский эконо- мический союз, в ближайшее время сомнительны. Политика Туркменистана, основанная на тактике международного изоляционизма, офи- циально называемого ней­тралитетом, не дает сколько-нибудь серьезных оснований причис- лять страну к потенциальным участникам Евразийского союза в ближайшей перспективе. Од- нако даже в этой ситуации не следует игнорировать любую заинтересованность Ашхабада в экономическом сотрудничестве с Россией, соседними государствами ЦА и прикаспийскими странами. На официальном уровне Ашхабад дистанцируется от любых интеграционных пред- ложений и инициатив.

Внешние оценки

Процесс евразийской интеграции, как отмечалось выше, изучается в самых различных ракурсах. Некоторые специалисты даже прибегают к сравнительному анализу опыта других регионов. Так, российский исследователь Анна Лавут (ИЛА РАН) приходит к выводу, что в латиноамериканских группировках, созданных в разные периоды, все начиналось очень дина- мично, но через пять — семь лет накапливались и обострялись трения, связанные с взаимной торговлей, иногда они провоцировали и политические противоречия, и процесс интеграции резко замедлялся32. Любопытно, что к аналогичным выводам пришел посол Бразилии в Беларуси Р. Маркес, который является не только дипломатом, но и крупным академическим исследователем, име- ющим большой опыт работы в Меркосур (общий рынок стран Южной Америки, экономиче- ское и политическое соглашение между Аргентиной, Бразилией, Уругваем, Парагваем, Вене- суэлой и Боливией) и Евросоюзе. Маркес проводит параллели между парами участников двух интеграционных процессов: с одной стороны, Россия — Казахстан, с другой — Бразилия — Парагвай. То есть, по его мнению, более массивные экономики, как российская и бразильская, буду неизбежно втягивать в свою орбиту мелкие экономические субъекты. В Университете Дж. Вашингтона в США действует целая программа, нацеленная на изучение евразийской интеграции33. Зарубежные аналитики, рассматривая нынешний евра- зийский проект интеграции на постсоветском пространстве, в качестве его главных мотивов называют стремление Москвы стать центром силы в современном мире, способным проти- востоять США, не допустить ухода республик СНГ под чужое влияние. Упоминается и по- пытка «собирания постсоветских государств». Из этого делается вывод о доминировании политико-стратегических целей данного проекта над целями и задачами экономического развития34. Безусловное лидерство в проведении евразийских исследований принадлежит Центру интеграционных исследований при Евразийском банке развития (ЦИИ ЕАБР). За 2013 год

32 См.: Лавут А.А. Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана в свете латиноамериканского опыта региональной интеграции // Латинская Америка (ИЛА РАН), 2013, № 8. C. 97—103. 33 См.: Libman A., Ushkalova D. Foreign Trade Effects of the Customs Union between Belarus, Kazakhstan, and Rus- sia // Central Asia Economic Paper, May 2013, No. 8. The George Washington University. 6 pp. 34 См.: Mankoff J. Eurasian Integration: The Next Stage // Central Asia Policy Brief, December 2013, No. 13. The George Washington University. 8 pp.

58 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

ЦИИ ЕАБР провел более 10 исследований, касающихся проблематики евразийской интегра- ции. Западные мозговые центры, как правило, делали акцент на геополитическом аспекте ев- разийских интеграционных процессов35. Американский консервативный фонд «Наследие» также уделяет преимущественное вни- мание геополитической составляющей евразийского проекта. В аналитической записке бри- танского Центра внешней политики Евразийский союз рассматривается в качестве инструмен- та неоимперского доминирования России в ближнем зарубежье через установление структур- ной экономической зависимости. Ведущий британский исследовательский центр Королевский институт международных отношений в аналитической записке приходит к выводам, что до недавнего времени регио- нальная интеграция на постсоветском пространстве носила во многом декларативный харак- тер. Проект Евразийского союза, предлагающий перспективную, продвинутую форму эконо- мической интеграция, имеет серьезные последствия для отношений ЕС и России в целом и стратегии ЕС на постсоветской общей «окрестности» в частности. В этом контексте Украина превратилась в арену нормативной битвы с Россией. Поэтому, столкнувшись с этой пробле- мой, ЕС должен пересмотреть свой подход «внешнего управления» восточными соседями с точки зрения краткосрочных и долгосрочных возможностей и проблем. Проведенный тем же институтом экспертный круглый стол «Евразийская экономическая интеграция: риторика и реальность» констатировал, что Таможенный союз сталкивается с се- рьезными проблемами, имеющими переходный и структурный характер. До сих пор имеются серые зоны вокруг сложных юридических вопросов. Кроме того, каждый член ТС имеет раз- личные мотивы и приоритеты экономической интеграции. Роль России в экономической ин- теграции создает определенные проблемы. На основе анализа общественного мнения и про- катившейся волны антимигрантских беспорядков в Москве вскрываются противоречия между внешнеполитическим курсом России, направленным на создание Евразийского союза за счет включения в него постсоветских стран, и российским общественным мнением, предпочитаю- щим держать ее бывшие имперские территории за пределами России, а не вовлекать их в сферу влияния Москвы. Американский Институт мировой экономики Петерсона опубликовал аналитическую записку «Выбор Украины: Договор об ассоциации с ЕС или Евразийский союз», в которой утверждается, что Соглашение об ассоциации принесет существенные выгоды для Украины, в то время как Таможенный союз менее конкурентоспособен и не предлагает Украине никаких существенных преимуществ. Россия должна понять, что это не в ее национальных интересах заставлять страны присоединяться к Таможенному союзу. В свою очередь, Соединенные Шта- ты и Европейский союз должны защищать Украину от российской экономической агрессии в ВТО и обеспечить моральную и экономическую поддержку. Своим вниманием тему евразийской интеграции не обошел и авторитетный Фонд Карне- ги. С точки зрения экспертов Фонда Карнеги, Евразийский союз является первым собствен- ным геополитическим проектом России со времен распада СССР и представляет альтернативу любым попыткам присоединиться к каким-то другим объединениям. Существуют четкие эко- номические, стратегические и гуманитарные интересы, которые требуют серьезных усилий для интеграции в тесном сотрудничестве с государствами, которые появились на границах с Россией. Однако, несмотря на то что Евразийский союз — это реальный и полезный проект, он пока что относительно скромен. Для того чтобы стать центром силы, этот проект должен набрать критическую массу. Возможное расширение Евразийского союза за счет таких государств, как Кыргызстан, Тад-

35 См.: Сивицкий А. Евразийская интеграция в исследованиях иностранных «фабрик мысли» за 2013 год. Минск: ЦСВИ, 2014. 10 с.

59 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

жикистан и Армения недостаточно для того, чтобы превратиться в мощный центр силы в Ев- разии. Чтобы существенно изменить ситуацию, Евразийский союз должен еще включить в свой состав 46-миллионную Украину и 30-миллионный Узбекистан. Украина, очевидно, явля- ется сегодня более важной для евразийского проекта. Ее экономический, демографический, и культурный потенциал превратит Евразийский союз в более серьезного игрока. Американский Институт Брукингса провел круглый стол на тему «Американо-россий- ские отношения: что дальше?», в ходе которого немалое внимание было уделено российской инициативе по созданию Евразийского союза. Аналитики пришли к выводу, что Евразийский союз — это идея объединения многих постсоветских стран в еще более тесный экономиче- ский союз, чтобы обеспечить больший рынок, наподобие старого советского. Тем не менее пока что это очень незначительный рынок. Без присоединения Украины этот проект не имеет смысла. Международный институт стратегических исследований (Лондон) рассматривает иной ракурс евразийского проекта, анализируя аспекты безопасности. Россия активно стремится сорвать политику ЕС и сокрушить европейские устремления граждан региона. Москва якобы стремится реинтегрировать соседние государства в свою сферу влияния и восстановить го- сподство в советском стиле над регионом. Однако это глубокое заблуждение. На самом деле российские мотивы гораздо более оборонительные и реактивные, поэтому достижение взаи- моприемлемого компромисса между Москвой и Брюсселем невозможно. Любопытно, что интерес к евразийской интеграции проявляют и в Китае. Так, недавно в РИСИ было опубликовано исследование директора Юридического института Гуандунского универ­ситета иностранных языков и международной торговли Ван Шучуня (в соавторстве) о вероятных последствиях этого процесса для КНР. Авторы ставят в этой связи следующие во- просы: почему В. Путин предложил проект евразийской интеграции; какие истинные намере- ния у Путина; какие перспекти­вы будут у нее; как КНР относится к инициативе Путина; как интегра­ционные усилия на постсоветском пространстве могут быть совместимы с политикой Китая, особенно с ее экономической составляющей; какие плюсы и минусы существуют для Китая. И нельзя сказать, что китайские эксперты с энтузиазмом приветствуют успех будущей интеграции. Тем не менее формирование ЕАЭС заставит Китай считаться с новой геоэконо- мической и геополитической реальностью в Евразии36. В этой связи можно заметить, что, по мнению казахстанских экспертов, благодаря ШОС Китай получил легитимную и не вызывающую не только возражений со стороны России и государств Центральной Азии, но и одо­бряемую ими возможность непосредственно действо- вать на постсоветском пространстве по принятым в СНГ неписаным правилам. Иными слова- ми, получил возможность беспре­пятственно играть на противоречиях между странами евра- зийского пространства и, соответственно, влиять на процесс евразийской интеграции37. Международный дискуссионный Валдайский клуб совместно с Центром российских ис- следований при Восточно-Китайском педагогическом университете в Шанхае проанализиро- вал евразийскую интеграцию в четырех ее измерениях: экономическом, политическом, соци- альном и с точки зрения безопасности, а также с четырех ракурсов: с точки зрения ее значения для России, Центральной Азии, Китая и ЕС/США. С точки зрения экспертов, евразийская интеграция является предтечей полицентричного миропорядка. Находившаяся с конца ХХ века на периферии международных отношений Евразия теперь выходит на первый план. На- чав процесс интеграции, Россия в настоящее время сталкивается с двумя основными пробле-

36 См.: Ван Шучунь, Вань Цинсун. Перспективы евразийского интеграционного проекта и его последствия для Китая // Проблемы национальной стратегии, 2013, № 3. С. 84—101. 37 См.: Сыроежкин К.Л. Евразийское пространство и китайский фактор. В кн.: Интеграционные процессы в евразийском пространстве и современный мир. С. 156—165.

60 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

мами. Первая — это необходимость вести себя с более мелкими странами как равными, не- смотря на различия в размерах их экономик и их политического влияния, а вторая связана с идентичностью России: вследствие привлечения таких стран, как Китай и Южная Корея, в процесс интеграции, Россия может потерять свой статус лидера. Еще один чувствительный вопрос для евразийских стран — потенциальных членов интеграционного процесса — это страх потерять свой суверенитет. Китай старается быть очень осторожным, чтобы не посягать на интересы России в Центральной Азии. Значительный интерес к евразийским интеграционным процессам проявил и ряд турец- ких мозговых центров. Турецкая фабрика мысли Академия международной политики (Uluslarası Politika Akademisi) в аналитической статье «Евразийский союз: российская гегемо- ния, конструируемая в тени экономической интеграции» констатируется тот факт, что Россия стремится к созданию многополярного мира и наряду с Китаем является главным апологетом идеи многополярности, которая призвана поставить под сомнение евро-атлантическую геге- монию. Каждая присоединяющаяся к этому проекту страна будет понимать, что Евразийский союз — это «организация-зонт», возглавляемая Россией и отражающая процесс возникнове- ния российской региональной гегемонии. Можно сказать, что проект Евразийского союза представляет собой попытку России создать определенную региональную гегемонию на пост- советском пространстве в соответствии с ее глобальными интересами. Замысел евразийского проекта турецких националистов из Совета национальной безо- пасности Турции состоит в союзе с Россией и Ираном. Главная проблема на пути реализации проекта Евразийского союза заключается в том, что союз будет рассматриваться как попытка интеграции, противоречащая глобальным и региональным интересам ЕС и США в Восточной Европе и бассейне Черного моря, а также Китая в Центральной Азии. Кроме того, существуют круги, которые желают, чтобы в состав этого проекта вошла и Турция. Однако, чтобы присо- единиться к проекту Евразийского союза, Турции потребуется отказаться от получения член- ства в ЕС, выйти из общего рынка с ЕС и к тому же выйти из состава НАТО. Такой выбор полностью изменит направление турецкой внешней политики и включит Турцию в зону рос- сийской гегемонии.

Заключение

На постсоветском пространстве выделяют несколько групп оппонентов идей евразий- ской интеграции. К первой относятся правящие политические группы, декларирующие так называемые европей­ские ценности. Другая категория оппонентов — представители новых социальных слоев, возникших в результате перехода от плановой экономики к ры­ночной, а также часть управленческой элиты тех государственных струк­тур, которые возникли в ходе строительства национальных государств. Наконец, нельзя не видеть очевидного: против идеи создания Евразийского экономического союза активно работают геополитические конкуренты­ России во главе с Соединенными Штатами, что наглядно продемонстрировали последние со- бытия в Украине. К сожалению, пока в обществах постсоветских государств отсутствует критическая мас- са, поддерживающая идею Евразийского экономического союза. Как отмечают наши коллеги из РИСИ, определенная вина в таком положении, как ни странно, лежит и на руководящих органах новой интеграционной структуры. В частности, деятельность Евразийской экономи- ческой комиссии (ЕАК) недостаточно прозрачна, ее решения плохо доводятся до обществен- ности, а сами решения форму­лируются без должной общественной дискуссии, что заведомо снижает их «легитимность» в глазах простого человека. 61 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

Тем не менее действующий Таможенный союз и создаваемый Евразийский экономиче- ский союз — это новый тип региональной инте­грации, предполагающий значительно более строгую финансовую и ис­полнительскую дисциплину, передачу части экономического суве- ренитета наднациональным управляющим органам, внутренние общие стандарты и регла- менты. Таким образом, мы видим, что в ситуации принципиального выбора, перед которым сто- ит целый ряд стран СНГ, неизбежны сомнения, раз­думья, учет всех «за» и «против». Следует отметить, что не все постсоветские по­литические элиты адекватно предвидят будущее — не групповое или корпоративное, а будущее своей страны и нации. Кроме того, в соперничестве европейского и евразийского интеграционных проектов правящие круги некоторых стран СНГ нередко ведут себя не столько как самостоятельные игроки, сколько как объекты глобаль­ной политики.

62 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

РЕГИОНАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА

ОПЕРАЦИИ ИСЛАМСКОГО БАНКА РАЗВИТИЯ В ЮЖНОЙ ЕВРАЗИИ: ЧТО ЭТО — СОТРУДНИЧЕСТВО НА ОБЩЕЙ ПОЧВЕ ИДЕНТИЧНОСТИ ИЛИ КАНАЛ ДЛЯ ИНВЕСТИРОВАНИЯ КАПИТАЛОВ ПЕРСИДСКОГО ЗАЛИВА?

Д-р Бруно ДЕ КОРДЬЕ профессор, эксперт группы по исследованию конфликтов факультета изучения конфликтов и развития Гентского университета (Гент, Бельгия)

АННОТАЦИЯ

сследуется деятельность Ис- литический обзор работы в регионе ламского банка развития в Азер- этого относительно малоизвестного И байджане, Казахстане и четырех института развития. Показано, что других странах Южной Евразии с му- де-факто он действует как разведчик сульманским по преимуществу населе- путей и канал для инвестирования капи- нием: здесь эта организация на протя- талов из арабского мира и конкретно из жении последних 15 лет осторожно, но стран Персидского залива и что его вполне целенаправленно вела операции присутствие в регионе вполне вписыва- в таких областях, как транспортная, ется в политику правительств и эконо- энергетическая и водохозяйственная мических элит стран Южной Евразии по инфраструктура, финансы и промыш- диверсификации источников экономиче- ленное развитие. Дается краткий ана- ской помощи и инвестиций. 63 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

КЛЮЧЕВЫЕ помощь в целях развития, альтернативная торговля, СЛОВА: Исламский банк развития, Организация исламского сотрудничества, сотрудничество Юг — Юг, страны Персидского залива.

Введение

Исламский банк развития (ИБР, по-арабски — аль-банк аль-ислами ли-т-танмийя) уни- кален среди международных институтов развития: членство в этой организации и ее подходы определяются на основе религиозной идентичности и религиозных норм и тем самым идут вразрез со стандартными представлениями международных организаций о развитии и содей- ствии развитию. Вот уже около полутора десятилетий Исламский банк развития, соблюдая осторожность, ведет операции в регионе Южной Евразии. В настоящей статье рассматрива- ется вопрос: прослеживаются ли в действиях банка в регионе какие-то модели, закономер- ности и стоящие за ними интересы — как самого банка, так и принимающих сторон. Анализ деятельности банка позволяет предположить, что его присутствие в регионе вписывается в намечающуюся тенденцию: власти стран Южной Евразии стремятся диверсифицировать ис- точники помощи и ищут других доноров, помимо преобладающих сегодня в этой сфере го- сударств — членов западной по преимуществу Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), так что многосторонние учреждения, не относящиеся к Организации и не руководствующиеся ее идеологией, приобретают в регионе растущую роль и все более широ- кое поле деятельности1.

Группа ИБР и Южная Евразия

Исламский банк развития был учрежден министрами финансов государств — членов Организации Исламская конференция, как она тогда называлась (с 2011 г. — Организация исламского сотрудничества, ОИС), в 1973 году, после начала нефтяного бума. Полтора года спустя банк приступил к деятельности и постепенно вырос в то, что сам он называет «много- сторонней организацией для финансирования развития в рамках сотрудничества Юг — Юг». Его официальная цель — «способствовать экономическому развитию и социальному прогрес- су стран-членов и мусульманских общин, как по отдельности, так и совместно, в соответствии с принципами мусульманского права»2. ИБР — специализированное учреждение ОИС и на- ряду с дочерней организацией ОИС «Исламский фонд солидарности» является одним из клю- чевых учреждений этой организации. Банк пользуется операционной независимостью, однако его деятельность подчинена приоритетам ОИС в сфере развития. Кроме того, государства — члены или предполагаемые члены ИБР должны входить в ОИС или, по крайней мере, разде- лять приверженность целям и деятельности Организации3. В состав членов — учредителей

1 Другая версия этой статьи публиковалась в сетевом продолжающемся издании Школы международных от- ношений им. Эллиота «Central Asia Economic Papers» (Экономические материалы по Центральной Азии). 2 The Islamic Development Bank Group in Brief. Islamic Development Bank. IDB Economic Research and Policy Department, 1433 H. (2012). P. 1; портал ИБР, раздел «About IDB» (О нас) [www.isdb.org]. 3 Одно из основных условий членства в ОИС (помимо того, что государство должно быть признано ООН) — требование, чтобы большинство его населения, или, по крайней мере, значительная его часть придерживалась ислама

64 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

ИБР входит 56 государств. Среди них есть монархии и республики, государства со светской формой правления и государства, официально объявляющие себя исламскими. В этом отно- шении банк уникален: это единственное международное финансовое учреждение и единствен- ный банк развития, в котором членство и принципы работы определяются прежде всего кон- фессиональными и культурными факторами, а не региональной географией или светскими неолиберальными императивами развития. Как и некоторые другие международные банки развития, Исламский банк развития пред- ставляет собой группу из нескольких финансовых учреждений и организаций, занимающихся проблемами развития. Помимо самого Исламского банка развития она включает Исламскую корпорацию по страхованию инвестиций и экспортных кредитов (ИКСИЭК), Исламскую кор- порацию по развитию частного сектора (ИКРЧС), Международную исламскую торгово-фи- нансовую корпорацию (МИТФК) и Исламский исследовательский и учебный институт (ИИУИ). Первыми из стран Южной Евразии в группу ИБР вступили Азербайджан и Кыргызстан — в середине 1992 и в конце 1993 года соответственно. За ними последовал Туркменистан в 1994 году, Казахстан в 1995-м, Таджикистан в 1996-м и Узбекистан осенью 2003 года — через семь лет после того, как он вступил в ОИС. Что касается присоединения к тем или иным организа- циям группы ИБР, то, как видно из табл. 1, все государства Южной Евразии вступили в члены ИБР и ИКРЧС, и один лишь Казахстан является также и членом ИКСИЭК. Кроме того, в Ка- захстане располагается один из четырех имеющихся в мире региональных офисов ИБР. Этот офис был основан в 1997 году и сфера его деятельности охватывает шесть стран Южной Ев- разии с мусульманским по преимуществу населением и, как это ни покажется странным, Ал- банию4. У ИБР также есть полевые представители в Узбекистане и в Азербайджане. Такой уровень представительства заставляет предположить, что региону, безусловно, придается не- малое значение в долгосрочной стратегии ИБР. Таблица 1

Участие стран Южной Евразии в организациях группы ИБР

ИБР ИКСИЭК ИКРЧС МИТФК

Азербайджан R R

Казахстан R R R

Кыргызстан R R

Таджикистан R R

Туркменистан R R

Узбекистан R R

И с т о ч н и к: The Islamic Development Bank Group in Brief. Islamic Development Bank. IDB Economic Research and Policy Department, 1433 H. (2012). P. 17.

или хотя бы культурно идентифицировала себя с ним. Страны Южной Евразии, упоминающиеся в настоящем кратком обзоре, являются членами ОИС с 1992 года. Исключение составляют Казахстан и Узбекистан, вступившие в Органи- зацию соответственно в 1995 и 1996 годах. 4 Впрочем, для этого имеются вполне рациональные основания: и шесть стран Южной Евразии, и Албания переживают сходные процессы трансформации прежних социалистических обществ, и все они долгие десятилетия были оторваны от мусульманской уммы. В этом смысле, с точки зрения ИБР, у них если не единая, то очень близкая задача и стратегия развития.

65 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Получают больше, чем вложили?

Как видно из диаграммы (рис. 1), на которой показан относительный размер паев госу- дарств — членов группы ИБР, суммарная доля всех шести стран Южной Евразии в совокуп- ном капитале ИБР составляет всего 0,35%, что немногим превышает долю одного лишь Ира- ка5. Легко видеть, что в капитале группы явно преобладают Саудовская Аравия и другие госу- дарства Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (орган, объединяю- щий также и другие богатые страны Персидского залива: Кувейт, Катар, Объединенные Араб- ские Эмираты и Оман). На их долю приходится более 40% всех паев в группе ИБР. В этой связи нужно отметить, что одним из решающих соображений, побудивших правительства некоторых (если не большинства) стран Южной Евразии присоединиться к ИБР, как раз и была надежда привлечь инвестиции из стран Залива. Кроме того, в помощи международных организаций, занимающихся содействием развитию, — ИБР и других — видели возможность поддержать и развить общественную инфраструктуру — задача, которую прежде решало со- ветское государство. Были, конечно, и другие побуждения, помимо голого практицизма и фи- нансового оппортунизма. В Азербайджане, например, сразу после обретения независимости к власти вновь пришло правительство национального возрождения и господствовало идеологи- чески мотивированное стремление восстановить связи с более широким исламским миром. Разумеется, в дальнейшем укреплению сотрудничества страны с ОИС и ИБР во многом спо- собствовало открытое осуждение Организацией армянской агрессии и этнических чисток в Нагорном Карабахе. Общий объем финансовых операций и инвестиций ИБР в Южной Евразии за период с на- чала его деятельности в регионе по середину 2012 года официально составил 3,34 млрд долл. Это составляет 4,28% общей суммы всех утвержденных и реализованных проектов группы за период между 1976 и 2011 годами, что примерно равно доле населения стран Южной Евразии в населении широко понимаемого географического ареала деятельности ИБР и ОИС. Эта доля представляется достаточно большой, если учесть, что банк действует в Юж- ной Евразии не больше полутора десятилетий, в то время как в некоторых других частях мира — вдвое дольше. Это также означает, что страны Южной Евразии, три из которых классифицируются (по классификации Всемирного банка) как страны со средним уровнем дохода и две — как страны с низким уровнем дохода, получают от ИБР значительно больше совокупной суммы их взносов, составляющей 0,35% паев банка. Что касается распределения проектов и инвестиций по странам, то, как видно из диаграммы (рис. 2), приблизительно треть всех операций и инвестиций ИБР в Южной Евразии сконцентрирована в одном только Азербайджане. Это не вызывает большого удивления, так как Азербайджан — старейший в регионе член ИБР. Что еще важнее, Азербайджан наряду с Казахстаном, который в 2011 году председатель- ствовал в ОИС, официально является для ИБР «страной приоритетного интереса», тогда как остальные четыре страны представляют второстепенный интерес. И Казахстан, и Азербайд- жан — быстроразвивающиеся нефте- и газодобывающие страны, и у некоторых влиятельных стран — членов ИБР имеются (по крайней мере, по их собственному мнению) важные интере- сы и возможности в энергетическом секторе страны и во всех видах сопряженной с ним дело- вой активности. Это же относится и к Туркменистану, хотя его положение в рейтинге приори- тетов ИБР отличается от места в нем Азербайджана и Казахстана. Соответственно, эти три страны пользуются гораздо большим вниманием банка, чем другие страны Южной Евразии с такой же или даже значительно большей численностью населения и более низким уровнем

5 Эти 0,35% распределяются по странам следующим образом: 0,10% у Азербайджана, 0,11 у Казахстана, по 0,03% у Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана и 0,05% у Кыргызстана.

66 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Рисунок 1

Держатели паев в Исламском банке развития по состоянию на 2011 год и место среди них стран Южной Евразии

Саудовская Другие Аравия 26,31% 23,61%

страны Южной Евразии, входящие в ИБР 0,35% Иран Египет 8,28% 7,1%

Ливия ОАЭ 9,47% 5,81% Катар Кувейт 7,21% Турция 5,48% 6,48%

И с т о ч н и к: Диаграмма построена автором на основе данных с портала ИБР [http://www.isdb. org] (раздел членов организации) и публикации: The Islamic Development Bank Group in Brief. Islamic Development Bank. IDB Economic Research and Policy Department, 1433 H. (2012). P. 4.

дохода по той же классификации6. Но это вполне объяснимо: в быстроразвивающихся «не- фтяных» странах не только больше инвестиционных возможностей, но и теоретически больше возможностей вернуть займы. Каково же значение деятельности ИБР по сравнению с другими многосторонними донор- скими организациями и банками развития, работающими в Южной Евразии? В табл. 2 представ- лена сравнительная сводка данных о деятельности крупных донорских организаций, связанных с ОЭСР (Европейский банк реконструкции и развития); организаций, относящихся к группе ИБР, а также донорской организации, в которой преобладают несколько нефтедобывающих стран из числа наиболее влиятельных членов ИБР, но участвуют и неисламские страны-экспор- теры нефти (Фонд международного развития ОПЕК). В общей картине межгосударственных источников помощи для Южной Евразии преобладают доноры из ОЭСР, однако, даже если ИБР и не относится к числу важнейших источников помощи для целей развития в отношении Южной Евразии, нельзя сказать, что его роль вовсе незначительна. Его место в списке доноров можно было бы определить как нижнюю часть среднего сегмента. Потенциальная сфера и масштаб его деятельности в регионе, по всей видимости, достаточно велики, однако на практике эта деятель-

6 Так, Туркменистан и Кыргызстан имеют сопоставимую численность населения, однако, хотя Кыргызстан ис- пытывает не менее острую потребность в средствах для восстановления и развития, Туркменистан получает инвести- ций от ИБР в пять раз больше. Похожая картина наблюдается при сравнении Таджикистана с Азербайджаном.

67 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

Рисунок 2

Распределение инвестиций Исламского банка развития в Южной Евразии по странам за период до середины 2012 года (млн долл. и доля от общей суммы, %)

Узбекистан 589,7 (17,9%)

Туркменистан 637,6 (19%)

Таджикистан 212,4 (6%)

Кыргызстан 159 (4,7%)

Казахстан 695,1 (21%)

Азербайджан 1,051 (31,4%)

0 200 400 600 800 1 000 1 200

И с т о ч н и к: Рассчитано автором по данным сводки агентства Казинформ «IDB’s Operations in Central Asia Exceed $3.3 Billion» (Операции ИБР в Центральной Азии превышают 3,3 млрд долл.), 2012 [inform.kz].

Таблица 2

Общий объем операций Исламского банка развития в Южной Евразии за время с начала деятельности в регионе в сравнении с объемом аналогичных операций других банков развития и фондов (млн долл.)

Европейский банк Исламский Фонд реконструкции и банк развития международного развития (ЕБРР) (ИБР) развития ОПЕК

Азербайджан 6 600 1 051 44

Казахстан 11 000 695,1 —

Кыргызстан 886,1 159 23,98

Таджикистан 355,4 212,4 53,75

Туркменистан 616,4 637,6 15,2

Узбекистан 1 500 589,7 44,73

Общая сумма средств, ассигнованных или выданных 20 957,9 3 344,8 181,66 за период деятельности в стране

И с т о ч н и к: Рассчитано автором по данным сводки агентства Казинформ «IDB’s Operations in Central Asia Exceed $3.3 Billion» (Операции ИБР в Центральной Азии превышают 3,3 млрд долл.), 2012 [inform.kz].

68 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

ность, скорее всего, наталкивается на препятствия и ограничения со стороны некоторых мест- ных режимов, весьма настороженно относящихся к арабско-исламскому идеологическому про- екту, лежащему, как им представляется, в основе всей деятельности ИБР. Этот фактор частично объясняет весьма позднее вступление Узбекистана в члены банка. Поскольку штаб-квартира ИБР располагается в Саудовской Аравии — государстве, являющемся также держателем круп- нейшего пая в банке и крупнейшим донором его проектов, — государственные руководители и лидеры общественного мнения нередко воспринимают сам банк как многосторонний канал, ис- пользуемый Саудовской Аравией для оказания помощи и влияния. Саудовская Аравия, которая владеет двумя из трех священных городов ислама, Меккой и Мединой (третий, Аль-Кудс, или Иерусалим, оккупирован Израилем), никогда не претендо- вала открыто на какое-то официально закрепленное лидерство в мусульманской умме, не же- лая вступать в противостояние с западными покровителями Саудовской монархии, которые когда-то помогли династии Саудитов прийти к власти. Однако с конца 1960-х — начала 1970- х годов Саудовская Аравия играет ведущую и руководящую роль в разного рода межправи- тельственных форумах и в таких межгосударственных институтах исламских стран, как ОИС и ИБР, действующих от имени или во имя Уммы7. В то же время в Южной Евразии в связи с радикальными социальными переменами и бессилием классических светских идеологий перед лицом этих перемен упорные и даже агрессивные в своей светскости правящие режимы и элиты сталкиваются с нарастающей во многих сегментах обществ, «подведомственных» этим режимам и элитам, религиозностью и идентификацией себя с исламом. Режимы пытаются противостоять этой тенденции или перевести ее в иное русло, где ее можно было бы держать под контролем. Отсюда — сильнейшее отторжение любой попытки (или любых действий, в которых усматривают попытку) подтолкнуть извне развитие или возрождение религиозности, подрывающее легитимность правящих режимов. Еще один фактор, время от времени затруд- няющий сотрудничество, — резкое несоответствие между политикой ключевых членов ИБР и ОИС по отношению к Израилю и тесными дипломатическими, экономическими связями и сотрудничеством в сфере безопасности, которые поддерживают с Израилем некоторые из ре- жимов Южной Евразии (прежде всего Азербайджан, Узбекистан и Казахстан).

Контуры торговли по линии Юг — Юг

Если посмотреть на «ассортимент» проектов в Южной Евразии, финансировавшихся группой ИБР или реализованных при ее участии в период между 1999 и 2011 годами, мы увидим, что из 90 осуществленных или утвержденных за это время проектов ИБР в регионе 45 относились к сфере транспортной, энергетической и водохозяйственной инфраструктуры, 23 были связаны с развитием финансового сектора, 13 — с социальной инфраструктурой, из них половина — со здравоохранением и половина — с образованием, 3 были направлены на развитие промышленности, конкретнее, текстильного производства и газового сектора, 4 — на развитие институтов и, наконец, 2 проекта относились к категории «другие» или «выходящие за границы одного сектора»8. Совокупный объем инвестиций и обязательств по этим проектам за указанный период, на который приходится около двух третей всех вложений ИБР в Южной Евразии, составил 2,36 млрд долл. Распределение этих вложений по секторам показано на

7 См.: Upadhyay R. The Saudi Monarchy: Against the Revival of the Caliphate? // South Asia Analysis Group. Paper No. 3935, 2010; Al-Yahya Kh., Fustier N. Saudi Arabia as a Humanitarian Donor: High Potential, Little Institutionalization // GPPI Research Paper No. 14, 2011. 8 Детальные списки проектов можно найти во всех годовых отчетах Исламского банка развития за 1420—1432 (1999—2011) годы. Эти данные автор и использовал в данной сводке.

69 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

диаграмме (рис. 3). Как можно видеть, приоритеты ИБР в Южной Евразии вырисовываются достаточно четко. Это, во-первых, транспортная, энергетическая и ирригационная инфра- структура, во-вторых, финансовый сектор. Оба направления, как представляется, вполне соот- ветствуют тому приоритетному значению, которое ИБР придает активизации торговли внутри ОИС и по линии Юг — Юг, это задача, требующая улучшить сообщение между Персидским заливом, Ираном и китайским рынком нефти и газа через территорию Южной Евразии. В эту схему хорошо вписывается предоставление банком льготных кредитов и использование ряда согласующихся с нормами шариата инструментов финансирования для участия в строитель- стве железной дороги Узень — Горган, которая должна связать Мангистаускую область Ка- захстана с Ираном, и в прокладке автострады, соединяющей Мургаб с перевалом Кульма на таджикско-китайской границе, — если ограничиться этими двумя примерами.

Рисунок 3

Распределение инвестиций и операций ИБР в Южной Евразии за период 1999—2011 годов по секторам (млн. долл. и доля от общей суммы, %)

46,63 1,07 (2%) (0,04%) 78,11 115,47 (3%) (5%)

260,88 Транспортная, энергетическая (11%) и водохозяйственная инфраструктура

Финансовый сектор Здравоохранение Образование Промышленность Другое

1,863,97 (78,96%)

И с т о ч н и к: Диаграмма построена автором на основе данных, представленных в годовых отчетах Исламского банка развития за 1420—1432 (1999—2011) годы. Департамент внешних сношений и внутренних коммуникаций ИБР.

Аналогичным образом группа ИБР финансирует (или участвует в финансировании) немалое число проектов по восстановлению транспортных связей внутри самого региона Южной Евразии. Это направление деятельности и инвестиционный интерес объясняются характером внутрирегиональной торговли между членами ИБР. Как видно из диаграммы (рис. 4), за указанный период доля, приходящаяся на торговлю с другими странами — члена- ми ИБР и ОИС, составляла от 8,7% до 40,1% от общего объема внешнеторгового оборота стран Южной Евразии — цифра весьма внушительная. Но при этом нужно иметь в виду, что 70 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Рисунок 4

Динамика доли торгового оборота стран Южной Евразии, приходящейся на страны — члены ИБР, между 2000 и 2010 годами (доля от общего объема внешней торговли, %)

50

45

40

35

30

25

20

15

10

5

0 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010

Азербайджан Казахстан Кыргызстан Таджикистан Туркменистан Узбекистан В среднем по региону

И с т о ч н и к: Диаграмма построена автором на основе данных страновых обзоров Исламского центра развития торговли (ICDT) при Организации исламского сотрудничества.

основная часть торгового оборота каждой из этих стран приходится на торговлю с другими странами — членами ИБР самой Южной Евразии и с Турцией. Да, безусловно, быстроразви- вающиеся нефтедобывающие страны Южной Евразии — Азербайджан и Казахстан — все активнее ведут операции и со странами Персидского залива в таких сферах, как энергетика и банковское дело, но все же это направление пока еще мало влияет на общую структуру внеш- ней торговли региона. Многие периферийные страны — члены ИБР экономически и психо- логически связаны с его ключевыми странами трудовой миграцией: она связывает, например, Египет и Пакистан со странами Персидского залива. Экономические и социальные системы стран Южной Евразии также испытывают сильное влияние трудовой миграции, и экономика их существенно зависит от денежных переводов мигрантов. В 2009 году трудовая миграция охватывала в среднем 12,7% населения региона, и переводы мигрантов давали в этих странах, по оценкам, от одной десятой до трети валового национального продукта9. Однако трудовая миграция в основном направлена не в страны Персидского залива, а в Россию, или происхо- дит внутри самого региона Южной Евразии, если конкретнее, — из сельской провинции в урбанизирующиеся районы10.

9 Об этом подробнее см.: Куддусов Д. Влияние мирового финансового кризиса на трудовых мигрантов из Тад- жикистана: мнение мигрантов. М.: Субрегиональное бюро Международной организации труда для стран Восточной Европы и Центральной Азии; Душанбе: Минтруд РТ — МОТ, 2009. Таблица 2. С. 5. 10 Но при этом активная нишевая трудовая миграция и довольно широкое финансовое взаимодействие уже обе- спечили странам Персидского залива, прежде всего Дубаю, место на ментальной и экономической карте жителей и властей стран Южной Евразии.

71 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

Интеграция энергетического сектора Южной Евразии в мировую экономику, наряду с трудовой миграцией и формированием экономики денежных переводов, вызвали к жизни по- всеместный спрос на стабильное финансовое обслуживание. Это создало основу для второго приоритетного направления работы ИБР — развития и совершенствования банковского сек- тора. Помимо оказания классической «технической помощи», банк и его филиалы с 2003 года настойчиво продвигают исламский банкинг. После финансового кризиса 2008 года их усилия в этом направлении стали еще активнее. В этом эпохальном событии увидели новую возмож- ность для того, чтобы ввести в практику альтернативу традиционной банковской деятельно- сти, ставшей, как полагают, причиной кризиса, и таким образом расширить рынок для бан- ковских и экспертно-консультационных услуг, предлагаемых ключевыми странами — члена- ми ИБР. К тому же эта деятельность очевидным образом укладывается и в приоритетную для банка задачу по расширению торговли между странами ОИС. При этом если транспорт- ная и энергетическая инфраструктура в религиозном отношении вполне нейтральны, то, например, такие действия, как поддержка практики исламского банкинга или строительство и оснащение лаборатории для сертификации пищевых продуктов на халяльность, вполне конфессионально специфичны и несут религиозный смысл, — во всяком случае, если не ограничивать понимание религиозно ориентированной деятельности одним лишь финанси- рованием строительства мечетей, выплатой жалования духовенству и рассылкой экземпля- ров Корана и мусульманской литературы на языках народов региона. Подобные проекты в полной мере отвечают не только идеологическим принципам и задачам ИБР, но и растущему нишевому спросу со стороны по преимуществу мусульманского населения и мусульманских общин в странах Южной Евразии. Что касается гуманитарной помощи населению Южной Евразии со стороны собственно группы ИБР или «региона ИБР», — то в период, о котором здесь идет речь, ИБР финанси- ровал ряд проектов в области образования и здравоохранения в местах размещения внутрен- не перемещенных лиц, покинувших Нагорный Карабах. Но гуманитарная помощь не отно- сится к числу основных направлений деятельности группы ИБР. Во время и после вооружен- ного конфликта в Нагорном Карабахе (1988—1994 гг.) и гражданской войны в Таджикиста- не (1992—1997 гг.) — самых масштабных политических бедствий, которые до сих пор пере- живала Южная Евразия, — такие государства — члены ИБР, как Саудовская Аравия, Кувейт и Иран предоставляли гуманитарную помощь в определенных объемах на двусторонней основе, но делалось это безотносительно к какому бы то ни было мандату ИБР. Ведь оба конфликта не так хорошо вписывались в «ментальную карту» сферы деятельности ИБР в широком смысле слова, как события, примерно тогда же происходившие с мусульманами в бывшей Югославии, или как то, что сегодня происходит в Дарфуре. Но зато в Азербайджан и Таджикистан пришли полуправительственные организации по оказанию гуманитарной помощи, такие как саудовская «аль-Игата», больше известная как Международная ислам- ская организация помощи, и иранский «Имдад». В Азербайджане деятельность обеих этих организаций сильно тормозится официальным неодобрением их реальной и воображаемой политической активности, тогда как в Таджикистане иранский «Имдад» весьма активно уча- ствует в самых разнообразных благотворительных и социальных акциях, хотя соблюдает при этом осторожность.

Заключение. Прочь от помощи, обставляемой условиями?

Подход ИБР имеет свои достоинства. Так, он нацелен на осуществление конкретных про- ектов в жизненно важных секторах. Однако в регионе работу банка нередко осуждают. В бе- 72 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

седе с автором этой статьи критики жаловались как на недостатки в принципах и методах деятельности банка, так и на общий эффект от его присутствия для состояния дел в регионе. В частности, говорили о слабости используемых ИБР механизмов мониторинга и о том, что в большинстве случаев банк выбирает и реализует свои проекты в партнерстве с министер- ствами, государственными агентствами и компаниями, подконтрольными представителям властных элит. Куда слабее сотрудничество с исламским гражданским обществом, которое в Южной Евразии еще только формируется, слабо институциализировано и не склонно сотруд- ничать с международными структурами: многие там считают, что эти структуры своей дея- тельностью поддерживают местные режимы и даже превратились в их элемент. При этом, как и в случае с другими многосторонними донорскими организациями, стремление группы ИБР действовать в основном через официальные структуры нельзя объяснить одним лишь меж- правительственным характером банка. Дело еще и в том, что подобная практика создает пло- щадку для непрекращающегося переговорного процесса с властями о дальнейшем присут- ствии доноров в стране. А для этого необходимо обмениваться с властями любезностями. Так, инициатива ИБР по выделению в период между 2005 и 2009 годами льготных кредитов на суму 25,67 млн долл. для восстановления больницы и ирригационной системы в таджик- ском районе Дангара была, скажем так, с большой долей вероятности продиктована не толь- ко какими-то особыми инфраструктурными потребностями этого района, но и не в меньшей степени другой его особенностью — это родина и важнейшая база политической поддержки президента страны. Без таких компромиссов ИБР, как и другие подобные структуры, не сумел бы обеспечить себе постоянное присутствие в регионе при существующей настороженности официальных властей и более широких светских кругов в той идеологической повестке дня, которую банк, по их мнению, воплощает в своей деятельности. Как уже упоминалось, шесть государств — членов Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива контролируют 40% капитала ИБР. Если добавить к этому паи Ливии, Египта и небольших арабских стран — уч- редителей ИБР, то окажется, что совокупная доля арабских стран в капитале группы ИБР пре- вышает 60%, в то время как доля их в общем населении стран — членов ИБР и ОСИС — все- го 16,8%. Такое соотношение говорит о том, что ИБР — это не столько инструмент экспорта идеологии, сколько разведчик путей и канал для инвестирования капиталов из арабского мира, конкретнее из стран Персидского залива в страны Южной Евразии11. Это, конечно, не исклю- чает того, что многие действия банка имеют четкую конфессиональную идеологическую на- правленность. Здесь можно вспомнить, в частности, о содействии распространению практики исламского банкинга и производству халяльных пищевых продуктов. Для этого последнего, безусловно, существует и значимая ниша на региональном рынке, так как растущая доля на- селения или, по крайней мере, определенные круги общества все более явно обращаются или возвращаются к идентификации себя с исламом. Присутствие экономических субъектов из стран Персидского залива сегодня заметно и в такой сфере, как вспомогательная инфраструктура нефтяного и газового сектора, а также и в солнечной энергетике и в использовании других возобновляемых источников энергии. И по- следнее, но не менее важное, — если вспомнить о резком скачке цен на продукты питания во время продовольственного кризиса 2007 и 2008 годов, — это еще и возможность приобретения инвестиционными холдингами и агропромышленными компаниями из стран Персидского за- лива земель и сельскохозяйственных товаров, прежде всего в Казахстане, снова превратив-

11 То, что ИБР де-факто выполняет роль канала для арабских инвестиций, станет очевидным, если обратить внимание на тот факт, что такие крупные неарабские страны — члены ИБР, как Турция и Иран, активно действуют в странах Южной Евразии вне структур банка. Они же играют ключевую роль в другом, определяемом уже по регио- нальному признаку, банке развития — Банке торговли и развития Организации экономического сотрудничества.

73 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

шемся в экспортера зерна12, — но не только там. В противоположность многим проектам по- мощи, исходящим из круга западной по преимуществу ОЭСР, — помощь и инвестиции ИБР не были или почти не были обусловлены какими-то требованиями демократических реформ. С этой точки зрения для режимов Южной Евразии лояльность и сотрудничество с ИБР оста- ются не столько вопросом панисламской солидарности, сколько элементом общей стратегии по диверсификации источников помощи и инвестиций — не для того, чтобы заменить помощь и инвестиции из круга стран и учреждений ОЭСР, но для того, чтобы иметь возможность не уступать выдвигаемым ими требованиям.

12 См.: Woertz E., Pradhan S., Biberovic N., Jingzhong Ch. Potential for GCC Agro-investments in Africa and Central Asia. Gulf Research Centre: GRC Report, 2008. P. 6—7. Весной 2014 года ИБР взял на себя обязательство предоставить Казахстану многосекторное финансирование в размере 2 млрд долл. на период 2015—2017 годов, в том числе и для поддержки инициативы Казахстана по созданию Исламской организации продовольственной безопасности в рамках ОИС. Штаб-квартира Организации должна располагаться в Астане.

ПОЗИЦИЯ КЫРГЫЗСТАНА В МЕЖДУНАРОДНЫХ РЕЙТИНГАХ (динамика за 2005—2013 гг.)

Талант СУЛТАНОВ директор Национального института стратегических исследований КР (НИСИ) (Бишкек, Кыргызстан)

Бермет ИМАНАЛИЕВА научный сотрудник НИСИ (Бишкек, Кыргызстан)

Исабек АСАНБАЕВ научный сотрудник НИСИ (Бишкек, Кыргызстан)

АННОТАЦИЯ

редставлен анализ изменения по- жен занять определенные места к 2017 зиций Кыргызстана в международ- году согласно Национальной стратегии П ных рейтингах за период с 2005 устойчивого развития Кыргызской Ре- года по 2013 год. Рассмотрены также спублики (НСУР КР) на период 2013— рейтинги, по которым Кыргызстан дол- 2017 годов. 74 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

КЛЮЧЕВЫЕ международный рейтинг, индекс, развитие, показатели, СЛОВА: инвестиционный климат, Кыргызстан.

Введение

В современном мире степень внешней привлекательности и развитости страны опреде- ляется международными рейтингами. Показатели, используемые при их составлении, обу- славливают инвестиционный потенциал страны и влияют на ее репутацию. Для изучения возможностей достижения устойчивого развития в долгосрочной и кратко- срочной перспективе, а также выявления закономерностей в динамике улучшения имиджа Кыргызстана были рассмотрены его позиции в различных международных индексах. При этом основной целью было определить взаимосвязи между отображенной в них динамикой и по- литикой, проводимой правительством страны. Рейтинговые индексы рассчитываются и составляются такими международными органи- зациями, как Всемирный банк, Всемирный экономический форум, Швейцарский институт экономики, Фонд «Наследие», ООН, ПРООН, Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Бостонская консалтинговая группа (БКГ), Европейский институт делового администрирования, Международный институт исследований продовольственной политики, Международная правозащитная организация «Репортеры без границ», Стокгольмский между- народный институт исследований проблем мира, «Экономист интелидженс юнит», Институт экономики и мира, Фонд «Спасем детей» (Великобритания), Международный союз электро- связи, Международная дорожная федерация и др. В методологическую основу проведенного нами анализа легли периодические отчеты и доклады международных организаций, публикующих результаты исследований по каждому рейтингу. Для рассмотрения позиций Кыргызстана в 43 мировых рейтингах по таким основ- ным направлениям, как экономика, политика, сельское хозяйство, инновации в образовании, здоровье, общество, окружающая среда, технологии и др. были применены комплексный под- ход, статистический анализ данных и корреляционный метод. Для сравнительного анализа и составления графиков были использованы процентили (мера расположения данных выборки или распределения) занимаемых Кыргызстаном пози- ций. Отметим, что процентильные значения облегчают сравнение международных рейтингов стран.

Как рассчитывают рейтинги

Каждый рейтинг состоит из отдельных индикаторов, объединенные баллы которых опре- деляют место страны в нем. Одним из популярных рейтингов является индекс «Счастливая планета» (Happy Planet Index), предложенный Фондом новой экономики (New Economics Foundation [NEF]) в июле 2006 года. Он отражает реальное благосостояние людей и состояние окружающей среды в разных странах мира; на его примере можно понять, каким образом рас- считываются международные индексы. Индекс «Счастливая планета» основывается на общих утилитарных принципах, подраз- умевающих, что большинство людей хотят прожить долгую и полноценную жизнь, а прави- тельства стран стремятся сделать все возможное для достижения максимального благополу- 75 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

чия своих граждан, разумно используя имеющиеся ресурсы и не нанося ущерба окружающей среде. Для расчета этого индекса используются три показателя: удовлетворенность уровнем жизни, ожидаемая продолжительность жизни и так называемый экологический след (см. ри- сунок). Данные по уровню удовлетворенностью жизнью основываются на результатах опросов Института Гэллапа, в котором участвуют около 1 000 чел. в возрасте от 15 лет и старше из каждой страны, включенной в индекс «Счастливая планета». Экологический след — это условный показатель, наглядно иллюстрирующий потребле- ние человечеством ресурсов Земли; он широко используется НПО, ООН и правительствами некоторых стран. Экологический след измеряет количество земли, которая необходима для производства ресурсов, потребляемых той или иной страной. Рисунок

Оценка Кыргызстана по индексу «Счастливая планета» за 2012 год

Удовлетворенность уровнем жизни 5,0

Общий балл индекса «Счастливая 49,1 планета» Ожидаемая продолжительность Экологический жизни след 67,7 1,3

Аналитики британского исследовательского центра NEF, рассчитывая компоненты ин- декса «Счастливая планета», по показателю удовлетворенности жизнью дали Кыргызстану 5 баллов из 10 возможных; это немного ниже, чем средние мировые показатели (5,28). По данным разработчиков центра, ожидаемая продолжительность жизни в Кыргызстане составляет 67,7 лет; по этому показателю он занимает 103-е место среди 151 оцениваемой страны. Эта цифра ниже, чем по совокупности всех анализируемых стран (69,9), но выше, чем, например, в Индии (65,4). Оценка Кыргызстана по показателю Экологический след составила 1,29 глобальных га на душу населения. Как отмечают составители расчета, если бы у каждого человека на плане- те был такой же экологический след, как у среднего гражданина Кыргызстана, то мир смог бы свободно развиваться в экологически устойчивых пределах. Таким образом, среднее значение трех показателей, образующих индекс «Счастливая планета», для Кыргызстана составило 49,1 балла. Это позволило ему занять 38-е место среди 151 страны, то есть оказаться в числе 25% стран с лучшими показателями. 76 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014 Текущие позиции Кыргызстана в международных рейтингах

Анализ занимаемых текущих позиций по таким направлениям, как экономика, политика, сельское хозяйство, инновации в образовании, здоровье, состояние общества, окружающая среда и технологии, показал, что на сегодняшний день Кыргызстан занимает хорошие позиции в 14 из 43 рейтингов и входит в 50% стран с лучшими показателями: 1. Глобальный индекс голода (The Global Hunger Index). Является многомерным стати- стическим инструментом, используемым для описания состояния ситуации с голо- дом в различных странах. Он измеряет прогресс и неудачи в глобальной борьбе с голодом. В этом рейтинге Кыргызстан занимает 9-е место среди 187 стран. 2. Рейтинг защиты инвесторов (Protecting Investors). Измеряет уровень защиты мино- ритарных акционеров от злоупотреблений корпоративными активами для личной выгоды директоров. Кыргызстан занимает 13-е место среди 185 стран. 3. Индекс экологической уязвимости (The Environmental Performance Index). Это изме- рение разработано Южнотихоокеанской комиссией, Программой ООН по охране окружающей среды и др. для характеристики относительной тяжести различных ви- дов экологических стрессов. Кыргызстан занимает 26-е место среди 234 стран и тер- риторий. 4. Показатель уровня грамотности (The Literacy Rate Index). Отражает процент на- селения, умеющего читать и писать. Содержащиеся в нем показатели представляют собой соединение данных, собранных Всемирной книгой фактов ЦРУ и показателей национальной самооценки. В этом списке Кыргызстан занимает 40-е место среди 176 стран. 5. Индекс «Счастливая планета» (The Happy Planet Index). Отражает благосостояние людей и состояние окружающей среды в разных странах мира. Кыргызстан, как уже отмечалось, занимает 38-е место среди 151 страны. 6. Показатель обеспечения исполнения контрактов (The Contract Performance Security Index). Оценивает эффективность исполнения контрактов и судебной системы путем рассмотрения продвижения коммерческих споров и отслеживания времени, финан- совых затрат и количества необходимых процедур с момента подачи иска в суд до получения компенсации. В данном рейтинге Кыргызстан находится на 47-м месте среди 185 стран. 7. Индекс эффективности входящих прямых иностранных инвестиций (ПИИ) (The Inward FDI Performance Index). Показывает отношение доли страны в глобальных потоках прямых иностранных инвестиций к ее доле в мировом ВВП. Кыргызстан занимает 36-е место из 141 страны. 8. Уровень этнического и культурного разнообразия (The Ethnic and Cultural Diversity Level). Мера вычисления раздробленности определяет вероятность того, что два лица из одной и той же страны не являются представителями одной и той же группы ее населения (этнической, религиозной или любой другой). По уровню этнического многообразия Кыргызстан оказался на 42-м месте среди 159 стран. 9. Индекс образования (The Education Index). Рассчитывается на основе средней и ожи- даемой продолжительности школьного образования. Кыргызстан занимает 50-е ме- сто среди 181 страны. 77 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

10. Индекс легкости ведения бизнеса (The Ease of Doing Business Index). Разрабатывается ВБ. Высокие показатели указывают на лучшие (обычно простые) правила для пред- приятий и сильную защиту прав собственности. Кыргызстан занимает 70-е место среди 189 стран. 11. Индекс устойчивости общества (The Sustainable Society Index). Измеряет достиже- ния стран мира и отдельных регионов с точки зрения устойчивости общественного развития. Кыргызстан занимает 59-е место среди 151 страны. 12. Индекс гендерного разрыва (The Global Gender Gap Index). Определяет рейтинг стран мира по показателю равноправия полов. Рассчитан по методике междуна- родной организации World Economic Forum, основанной на комбинации общедо- ступных статистических данных в области социально-экономического развития по различным странам мира. В данном рейтинге Кыргызстан занимает 54-е место среди 134 стран. 13. Индекс глобализации (The KOF Index of Globalization). Позиционируется как комби- нированный показатель, который позволяет оценить масштаб интеграции стран в мировое пространство и сравнить разные страны по его компонентам. По уровню глобализации Кыргызстан занимает 88-е место среди 208 стран. 14. Рейтинг крупнейших стран-производителей сельскохозяйственной продукции (The Rating of Largest Producing Countries of Agricultural Commodities). Производство и потребление сельскохозяйственной продукции имеют разнообразное географическое распределение. Наряду с климатом и соответствующими типами растительности на их объемы серьезно влияет уровень экономического развития страны. Среди оценен- ных 69 стран Кыргызстан занимает 34-е место. В остальных 29 рейтингах Кыргызстан имеет средние и плохие результаты и находится в нижней половине списка стран с соответствующими показателями: 15. Индекс экономической свободы (The Index of Economic Freedom). Определяется как «отсутствие правительственного вмешательства или воспрепятствования произ- водству, распределению и потреблению товаров и услуг, за исключением необходи- мой гражданам защиты и поддержки свободы как таковой». Кыргызстан занимает 89-е место среди 177 стран. 16. Индекс развития ребенка (The Child Development Index). Представляет собой индекс специфичных для детей объединенных показателей (образование, здравоохранение и питание); подсчет баллов производится по шкале от 0 до 100. Кыргызстан находит- ся на 69-м месте среди 134 стран. 17. Индекс экономической сложности (The Economic Complexity Index). Цель этого ин- декса заключается в оценке экономической системы в целом (а не суммы составля- ющих ее частей), которая основана на оценке общего знания, накопленного в про- цессе развития общественного производства. Иными словами, этот индекс является попыткой синтезировать коллективные знания общества. Кыргызстан занимает 69-е место среди 128 стран. 18. Всемирный индекс свободы прессы (The Worldwide Press Freedom Index). Отражает степень свободы, которой пользуются журналисты, агентства новостей и пользова- тели сети Интернет в каждой стране. Кроме того, он свидетельствует об усилиях властей по обеспечению уважения к этой свободе. По уровню свободы прессы Кыр- гызстан занимает 109-е место среди 179 стран. 78 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

19. Индекс процветания Института Legatum (The Legatum Prosperity Index). Измеряет достижения стран мира с точки зрения их благополучия и процветания. В данном индексе Кыргызстан занимает 89-е место среди 142 стран. 20. Индекс демократии (The Democracy Index). Основан на рейтинге по 60 показателям, сгруппированным в пять категорий: выборы и плюрализм, гражданские свободы, де- ятельность правительства, участие в политической жизни и политическая культура. Кыргызстан занимает 106-е место среди 167 стран. 21. Индекс потенциала входящих ПИИ (The Inward FDI Potential Index). Отражает спо- собности принимающей страны по привлечению прямых иностранных инвестиций по отношению к другим странам. Кыргызстан занимает 90-е место среди 141 страны. 22. Индекс детской смертности (The Child Mortality Rate). Основан на показателе смерт- ности детей в возрасте до 5 лет. Кыргызстан занимает 125-е место среди 193 стран. 23. Количество автомобилей на 1 000 чел. населения (The Number of Road Motor Vehicles per 1,000 Inhabitants). Учитываются все автомобили, внедорожники, микроавтобусы и транспортные средства коммерческого назначения (мотоциклы и другие двухко- лесные транспортные средства во внимание не принимаются). По количеству авто- мобилей Кыргызстан занимает 120-е место среди 183 стран. 24. Сводный индекс национального потенциала (The Composite Index of National Capability). Использует среднюю величину 6 различных показателей, отражающих демографическую, экономическую и военную мощь. По этим показателям Кыргыз- стан занимает 128-е место среди 193 стран. 25. Рейтинг по количеству пользователей широкополосного доступа в Интернет (The Number of Broadband Internet Subscribers Rating). Включает данные об общем числе абонентов высокоскоростного общедоступного интернета (TCP/IP соединения), со скоростью трафика 256 кбит/с или больше. В данном списке Кыргызстан находится на 124-е месте среди 186 стран. 26. Индекс ожидаемой продолжительности жизни, скорректированный с учетом не- равенства (The Inequality-adjusted Life Expectancy at Birth Index). Является «мерой среднего уровня человеческого развития людей в обществе, с учетом неравенства». Чем больше разница между Индексом ожидаемой продолжительности и Индексом человеческого развития, тем больше неравенство. Данный индекс является компо- нентом Индекса человеческого развития с учетом неравенства, рейтинг по отдельно взятым компонентам не проводится и не публикуется. Кыргызстан занимает 125-е место среди 187 стран. 27. Индекс человеческого развития (The Human Development Index). Интегральный по- казатель, рассчитываемый ежегодно для межстранового сравнения и измерения уровня жизни, грамотности, образованности и долголетия как основных характери- стик человеческого потенциала исследуемой территории. Он является стандартным инструментом при общем сравнении уровня жизни различных стран и регионов. Ин- декс публикуется в рамках Программы развития ООН в отчетах о развитии челове- ческого потенциала. Кыргызстан занимает 125-е месте среди 187 стран. 28. Глобальный инновационный индекс (The Global Innovation Index). Обобщенный по- казатель для измерения уровня инноваций в стране, разработанный сообща БКГ, На- циональной ассоциацией производителей и аффилированным с ней Институтом про- изводства, являющимся независимым научно-исследовательским центром. По этому индексу Кыргызстан занимает 81-е место среди 110 стран. 79 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

29. Рейтинг стран по военным расходам (The Military Expenditures Index). При его со- ставлении принимаются во внимание суммы, потраченные за год. По военным рас- ходам Кыргызстан занял 109-е место среди 155 стран. 30. Коэффициент Джини (The Gini Coefficient). Является статистическим показателем неравномерности распределения доходов в обществе и заработной платы различных групп населения; используется в странах с развитой рыночной экономикой. Состав- ляется на основе данных ООН, ВБ, ЦРУ и ОЭСР. Кыргызстан занимает 96-е место среди 136 стран. 31. Глобальный инновационный индекс Европейского института делового администри- рования (The Global Innovation Index of the European Institute of Business Administration). Является ежегодным изданием, которое содержит, в частности, композитный инди- катор, ранжирующий страны/экономики с точки зрения условий для осуществления инновационной деятельности. Кыргызстан занимает 131-е место среди 142 стран. 32. Индекс экологической эффективности (The Environmental Performance Index). Пред- ставляет собой глобальное исследование и сопровождающий его рейтинг стран мира по показателю нагрузки на окружающую среду и рационального использования при- родных ресурсов. Кыргызстан занимает 101-е место среди 132 стран. 33. Рейтинг недееспособности государств (The Failed States Index). Является индексом, призванным оценить неспособность властей контролировать целостность террито- рии, а также демографическую, политическую и экономическую ситуацию в стране. Кыргызстан занял 41-е место среди 177 стран. 34. Глобальный индекс терроризма (The Global Terrorism Index). Комплексное исследо- вание, которое измеряет уровень террористической активности и показывает, какие из стран мира и в каких масштабах сталкиваются с террористической угрозой. Кыр- гызстан занял 92-е место среди 116 стран. 35. Расходы на научные исследования и разработки (R&D Expenditures). Таковыми при- знаются текущие и капитальные расходы (как государственные, так и частные) на творческую работу, проделанную в целях систематического повышения уровня зна- ний (включая знания человечества, культуры и общества), а также их приложения к различным сферам человеческой жизни. Кыргызстан находится на 74-м месте среди 91 страны. 36. Индекс миролюбия (The Global Peace Index). Измеряет уровень насилия внутри госу- дарства и агрессивность его внешней политики. По этому индексу Кыргызстан за- нимает 131-е место среди 158 стран. 37. Индекс вовлеченности стран в международную торговлю (The Global Enabling Trade Index). Кыргызстан занимает 111-е место среди 132 стран. 38. Индекс глобальной конкурентоспособности (The Global Competitiveness Index). Ис- следование и сопровождающий его рейтинг стран мира по показателю их экономи- ческой конкурентоспособности (т.е. способности страны и ее институтов обеспечи- вать стабильные темпы экономического роста, которые были бы устойчивы в средне- срочной перспективе) по версии Всемирного экономического форума. Кыргызстан занимает 127-е место среди 144 стран. 39. Индекс восприятия коррупции (The Corruption Perceptions Index). Измеряет общую распространенность коррупции (частотность и/или объем взяток) в государственном и экономическом секторах. Кыргызстан занял 154-е место среди 174 стран.

80

ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Международная программа по оценке учащихся оценке по программа Международная

Показатель трансграничной торговли трансграничной Показатель

Индекс качества жизни качества Индекс

Показатель налоговой нагрузки налоговой Показатель Индекс восприятия коррупции восприятия Индекс

Диаграмма

Индекс глобальной конкурентоспособности глобальной Индекс

Индекс вовлеченности стран в международную торговлю международную в стран вовлеченности Индекс

Индекс миролюбия Индекс

Расходы на научные исследования и разработки и исследования научные на Расходы

Глобальный индекс терроризма индекс Глобальный

Рейтинг недееспособности государств недееспособности Рейтинг

Индекс экологической эффективности экологической Индекс

Глобальный инновационный индекс ЕИДА индекс инновационный Глобальный

Коэффициент Джини Коэффициент

Рейтинг стран по военным расходам военным по стран Рейтинг

Глобальный инновационный индекс БКГ индекс инновационный Глобальный

Индекс человеческого развития человеческого Индекс

Индекс ожидаемой продолжительности жизни продолжительности ожидаемой Индекс

Рейтинг по кол. пользователей широкополосного Интернета широкополосного пользователей кол. по Рейтинг

Сводный индекс национального потенциала национального индекс Сводный

Количество автомобилей на 1 000 чел. населения чел. 000 1 на автомобилей Количество

Индекс детской смертности детской Индекс Индекс потенциала входящих ПИИ входящих потенциала Индекс

в международных рейтингах

Индекс демократии Индекс

Индекс процветания Института Legatum Института процветания Индекс

Всемирный индекс свободы прессы свободы индекс Всемирный

Индекс экономической сложности экономической Индекс

Индекс развития ребенка развития Индекс

Индекс экономической свободы экономической Индекс

Рейтинг крупнейших стран-производителей с/х продукции с/х стран-производителей крупнейших Рейтинг

Индекс глобализации Индекс

Индекс гендерного разрыва гендерного Индекс

Индекс устойчивости общества устойчивости Индекс

Индекс легкости ведения бизнеса ведения легкости Индекс

Текущие позиции Кыргызстана образования Индекс

Уровень этнического и культурного разнообразия культурного и этнического Уровень

Индекс эффективности входящих ПИИ входящих эффективности Индекс

Показатель обеспечения исполнения контрактов исполнения обеспечения Показатель

Индекс «Счастливая планета» «Счастливая Индекс

Показатель уровня грамотности уровня Показатель

Индекс экологической уязвимости экологической Индекс

Рейтинг защиты инвесторов защиты Рейтинг Глобальный индекс голода индекс Глобальный 0,00% 90,00% 80,00% 70,00% 60,00% 50,00% 40,00% 30,00% 20,00% 10,00% 100,00%

81 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

40. Показатель налоговой нагрузки (The Tax Rate Index). Позволяет оценить налоговые системы стран мира; исследование проводится на примере условной компании мало- го или среднего бизнеса. При этом рассматриваются налоговые и обязательные от- числения, которые она должна платить или удерживать в определенном году. По уплате налогов Кыргызстан находится на 168-м месте среди 185 стран. 41. Индекс качества жизни (The Quality of Life Index). Измеряет достижения стран мира и отдельных регионов с точки зрения их способности обеспечить своему населению благополучную жизнь. В данном рейтинге Кыргызстан находится на 103-м месте среди 197 стран. 42. Показатель трансграничной торговли (Trading across Borders). Рассматривает про- цедурные требования для экспорта и импорта грузов стандартизированных товаров. Кыргызстан находится на 174-м месте среди 185 стран. 43. Международная программа по оценке учащихся (Program for International Student Assessment). Это тест, оценивающий грамотность школьников в разных странах мира и их умение применять знания на практике. Здесь Кыргызстан продемонстрировал наихудшие показатели, заняв 65-е место среди 65 стран. Анализ вышеуказанных рейтингов показал, что самых лучших показателей в междуна- родных рейтингах Кыргызстан достиг по следующим индексам. 1. Глобальный индекс голода — 9-е место среди 187 стран (2012 г.) и вхождение в 5% стран с лучшими показателями. 2. Рейтинг защиты инвесторов — 13-е место среди 185 стран (2012 г.) и вхождение в 7% стран с лучшими показателями. 3. Индекс экологической уязвимости — 26-е место среди 234 стран и вхождение в 11% процентов стран с лучшими показателями. 4. Показатель уровня грамотности — 40-е место среди 176 стран и вхождение в 23% стран с лучшими показателями. 5. Индекс «Счастливая планета» — 38-е место среди 151 страны (2011 г.) и вхождение в первые 25% стран с лучшими показателями. Далее приводим список пяти худших показателей Кыргызстана. 1. Международная программа — последнее место среди 65 стран (2009 г.). по оценке учащихся 2. Показатель трансграничной торговли — 174-е место среди 185 стран и вхождение в 6% стран с худшими показателями (2012 г.). 3. Индекс качества жизни — 103-е место среди 197 стран и вхождение в 7% стран с худшими показателями. 4. Глобальный инновационный индекс — 131-е место среди 142 стран и вхождение Европейского института делового в 8% стран с худшими показателями. администрирования 82 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

5. Показатель налоговой нагрузки — 168-е место среди 185 стран и вхождение в 9% стран с худшими показателями (2012 г.).

Динамика изменения позиций Кыргызстана с 2005 по 2013 год

За период с 2005 года по 2013 год динамика изменения позиций Кыргызстана в между- народных рейтингах имела разнонаправленный характер. На нее влияли такие факторы, как проведение реформ в экономической, политической и социальной сферах, внутриполитиче- ские процессы в виде «мартовской» и «апрельской» революций (произошедших соответствен- но в 2005 и 2010 гг.) и т.д.

Динамика за 2005—2010 годы

При выявлении динамики позиций Кыргызстана в международных рейтингах подсчиты- валась разница между значениями показателей в 2005 и 2010 годах. Как уже отмечалось выше, оба эти года ознаменовались для страны политической нестабильностью, которая приводила к серьезным переменам. За 2005—2010 годы Кыргызстан достиг заметного улучшения своих позиций в трех рей- тингах: индексах ПИИ, легкости ведения бизнеса и экологической уязвимости. Так, индекс эффективности входящих ПИИ улучшился на 42 процентных пункта, легкости ведения бизне- са — на 26, а экологической эффективности — на 12. Заметно ухудшились позиции страны также по трем индексам: «Счастливая планета» — на 28, свобода прессы — на 27 и восприятие коррупции — на 20 процентных пунктов.

Динамика с 2010 по 2013 год

На наш взгляд, на изменение позиций Кыргызстана за период с 2010 года по 2013 год (так же, как и за 2005—2010 гг.) повлияли смена правящего режима и политика, проводившаяся властями в основных сферах общественной жизни. В период 2010—2013 годов заметно улучшились позиции по трем индексам: развитие ребенка — на 51, свобода прессы — на 28 и «Счастливая планета» — на 15 процентных пун- ктов. Заметно ухудшились за данный период позиции по трем индексам: Глобальный иннова- ционный индекс Бостонской консалтинговой группы — на 35, Глобальный инновационный индекс Европейского института делового администрирования — на 35 и Индекс экологиче- ской эффективности — на 28 процентных пунктов. 83 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Цели Национальной стратегии устойчивого развития КР на 2013—2017 годы

Апрельские события 2010 года, обусловившие необходимость принятия новой конститу- ции КР, повлекли за собой выработку нового видения основных направлений и приоритетов деятельности государства. В связи с этим 21 января 2013 года Указом Президента КР была утверждена Национальная стратегия устойчивого развития (НСУР) на период 2013—2017 го- дов. Данный документ должен стать ориентиром в развитии государства и нацелен на то, чтобы «показать вектор совместного движения государственной власти и общества по пути построения новой страны»1. Одной из главных целей НСУР является вхождение Кыргызстана в число развитых стран с высоким уровнем образования, здоровой окружающей средой, внутренней стабильностью, положительным международным имиджем, устойчивым ростом экономики и высокой при- влекательностью для инвесторов. В качестве индикаторов, отражающих степень достижения заданных целей, могут слу- жить позиции страны в международных рейтингах. Так, в НСУР обозначена цель к 2017 году улучшить позиции Кыргызстана в индексах вовлеченности в мировую торговлю, экономиче- ской свободы и восприятия коррупции, а также в рейтинге легкости ведения бизнеса. Еще одной поставленной целью стало достижение заданного объема ВВП на душу населения. Рассмотрим каждый из вышеуказанных рейтингов. 1. Индекс легкости ведения бизнеса. Согласно НСУР, Кыргызстан должен войти в груп- пу из 30 стран с наилучшими показателями. Однако по данным, опубликованным в 2012 году, страна занимала в этом рейтинге 70-е место из 189 и входит в «верхние» 38% стран. Следует отметить, что в разные периоды показатели Кыргызстана коле- бались в ту или иную сторону. 2. Индекс вовлеченности стран в международную торговлю. По этому индексу Кыр- гызстан планирует занять место не ниже 60. Согласно последним исследованиям (2012 г.), Кыргызстан занимает 111-ю позицию среди 132 стран мира, то есть входит в 15% стран с худшими показателями. В предшествовавшие годы позиции Кыргыз- стана по данному индексу держались примерно на том же уровне, почти не меняясь. 3. Индекс экономической свободы. НСУР ставит целью сохранение позиций страны по этому показателю не ниже 40 места. В 2012 году Кыргызстан занял 89-е место из 177 и вошел в нижнюю половину рейтинга показателя экономической свободы (49,7%). В предшествовавшие годы место КР в этом индексе почти не менялось. 4. Индекс восприятия коррупции. Кыргызстан планирует к 2017 году оказаться по это- му индексу в числе 50 наиболее благополучных стран. В 2012 году КР вошла в 11,5% стран с худшими показателями и заняла 154-е место из 174. Однако динамика пока- зателей по этому индексу обнаруживает слабую тенденцию к улучшению. 5. ВВП на душу населения. В НСУР обозначено достижение к 2017 году уровня ВВП на душу населения, равного 2 500 долл. Однако динамика показателей предыдущих лет позволяет прогнозировать, что в 2017 году ВВП на душу населения составит 1 600 долл., то есть на 900 долл. меньше.

1 Национальная стратегия устойчивого развития Кыргызской Республики на период 2013—2017 годов. Утверждена Указом Президента Кыргызской Республики от 21 января 2013 года № 11.

84 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014 Пути улучшения позиций в основных рейтингах

Приняв НСУР, правительство КР приступило к ее реализации, предполагающей, в част- ности, повышение внешней привлекательности страны и улучшение показателей в четырех вышеперечисленных рейтингах. Был разработан и утвержден План по реализации программы по переходу КР к устойчивому развитию на 2013—2017 годы. Уже в 2013 году системная работа над реализацией НСУР принесла определенные пло- ды. Так, в указанном году Кыргызстан улучшил свой рейтинг по следующим показателям: Легкость ведения бизнеса — на 2 позиции, Разрешение неплатежеспособности — на 23 по- зиции (со 155-й на 132-ю), Индекс экономической свободы — на 4 позиции (с 89-й на 85-ю), Индекс свободы прессы — на 9 позиций (со 106-й на 97-ю), Индекс восприятия коррупции — на 4 позиции (со 154-й на 150-ю), Индекс глобальной конкурентоспособности — на 6 позиций (со 127-й на 121-ю) и Индекс процветания — на 9 позиций (с 89-й на 80-ю). Улучшение позиций Кыргызстана в вышеперечисленных рейтингах способствовало улучшению инвестиционного климата и бизнес-среды страны. В результате объем инвестиций в основной капитал за счет всех источников финансирования увеличился на 2,3%. Проведение реформ, нацеленных на упрощение процедур открытия бизнеса, на создание благоприятных условий для ведения международной торговли и либерализацию законода- тельства о банкротстве позволили КР переместиться в индексе легкости ведения бизнеса с 70-го на 68-е место. Согласно исследованию, по показателю легкости открытия бизнеса КР занимает 12-е мес- то в мире. Подобный результат стал возможен благодаря реализации проекта по внедрению автоматизированной системы регистрации юридических лиц по принципу «одного окна». Это позволило сократить, упростить и удешевить процедуры регистрации юридического лица. Что касается индекса восприятия коррупции, то, на наш взгляд, улучшение в нем пози- ции Кыргызстана на четыре пункта в 2013 году напрямую связано с комплексной работой по пресечению коррупционных проявлений, проделанной президентом страны А. Атамбаевым. Так, 12 ноября 2013 года он подписал Указ «О мерах по устранению причин политической и системной коррупции в органах власти». Кроме того, вскоре после своего вступления в должность А. Атамбаев издал указы «Об образовании Антикоррупционной службы в Государственном комитете национальной без- опасности Кыргызской Республики» (от 14 декабря 2011 г. № 27) и «О Государственной стратегии антикоррупционной политики Кыргызской Республики и мерах по противодей- ствию коррупции» (от 2 февраля 2012 г. № 26), а также подписал Решение Совета оборо- ны КР «О мерах по противодействию коррупционным проявлениям в обществе» (от 2 фев- раля 2012 г.). При реализации этих документов в качестве ориентира используется индекс восприятия коррупции, формируемый международной организацией «Transparency Interna- tional». Следует отметить, что в Кыргызстане уже сделаны первые шаги по борьбе с коррупцией: приняты соответствующие организационные меры, активизирована деятельность правоохра- нительных органов и начато обновление законодательной базы. В 2012 году впервые были заведены уголовные дела коррупционной направленности против представителей высшего звена органов власти и управления. Антикоррупционная 85 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

борьба затронула и судебную систему: были отстранены от должностей десять судей местных судов, включая двух представителей судов2. По оценкам экспертов Министерства экономики КР, улучшение позиций страны в рейтин- ге глобальной конкурентоспособности произошло за счет реформ по стабилизации макроэконо- мической среды, оптимизации структуры и деятельности государственных учреждений и улуч- шения инфраструктуры путем строительства новых и реабилитации имеющихся автомобильных дорог. В данном контексте следует также упомянуть о реформах в социальном секторе. Кроме того, проводимые в РК реформы в сфере законодательства о банкротстве, пред- усматривающие рационализацию и оптимизацию требований к администраторам, способству- ют значительному улучшению индикаторов страны в рейтинге Разрешение неплатежеспособ- ности. Так, согласно исследованиям, проведенным по методике Doing Business, разрешение проблем неплатежеспособности предприятий в Кыргызстане занимает четыре года и обходит- ся в сумму, составляющую 15% активов предприятия. Тем не менее, несмотря на небольшую положительную динамику, для достижения высо- ких целей, обозначенных в НСУР КР на период 2013—2017 годов, требуется более глубокий анализ компонентов индексов и сопутствующих им рейтингов, а также своевременное выяв- ление причин низких показателей и разработка комплексных мер по их улучшению. Не мень- шее внимание следует уделять ускорению темпов роста ВВП.

Рекомендации по улучшению показателей Кыргызстана в международных рейтингах По итогам исследования, проведенного экспертами Национального института стратеги- ческих исследований КР, предлагаются следующие рекомендации по улучшению показателей страны в международных рейтингах: 1. Принять меры по недопущению деградации человеческих ресурсов и обеспечению оптимального функционирования четырех базовых факторов развития (благоприят- ная институциональная среда, макроэкономическая и политическая стабильность, развитая инфраструктура и поддержка образования и здравоохранения). 2. Уделять внимание факторам, способствующим росту эффективности производства. 3. Усилить работу над обеспечением легкости ведения бизнеса на практике. 4. Разработать собственную политику, направленную на повышение конкурентоспо- собности экономики и непосредственно внешней привлекательности страны.

Меры, рекомендуемые к осуществлению в краткосрочной перспективе 1. С целью недопущения деградации человеческих ресурсов и обеспечения оптимально- го функционирования четырех базовых факторов развития3 необходимо осуще- ствить нижеперечисленное:

2 См.: Антикоррупционный фронт А. Атамбаева. Год второй // Слово Кыргызстана — общенациональная газета, 29 ноября 2013 [http://slovo.kg/?p=27868]. 3 Об этом подробнее см.: Аналитическая записка «Оценка внешней привлекательности экономики Кыргызстана». Национальный институт стратегических исследований Кыргызской Республики, 2012.

86 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

 Улучшить показатели доступа к медицинским услугам, в том числе за счет таких показателей, как количество больных туберкулезом, СПИД, детская смертность и продолжительность жизни.  Улучшить показатели школьного образования за счет повышения его качества и обеспечения обязательного бесплатного обучения всех детей школьного воз- раста.  Обеспечить исполнение уже существующего законодательства, в особенности в области защиты прав инвесторов.  При разработке новых правовых реформ отдавать абсолютный приоритет защите прав собственности и прав кредиторов.  Усилить борьбу с коррупцией в исполнительной ветви власти и судебной си- стеме.  Уделить особое внимание развитию транспортно-коммуникационной инфра- структуры.  Обеспечить макроэкономическую стабильность посредством оптимизации госу- дарственных расходов, ограничения бюджетного дефицита, снижения темпов инфляции, сокращения спреда процентных ставок, наращивания валютных ре- зервов, стимулирования экспорта, уменьшения внешнего долга, проведения адекватной валютной политики и т.д. 2. Для усиления работы по улучшению показателей легкости ведения бизнеса на прак- тике4 потребуется:  Упростить процедуры подключения к сетям электроснабжения и сократить соот- ветствующие издержки.  Упростить процедуры по выплатам налогов, количество которых должно быть снижено.  Стремиться к сокращению издержек, связанных с ведением внешней торговли (имеются в виду как экспорт, так и импорт).  Ввести в систему управления качеством государственных услуг дополнительные критерии качества (в том числе обязательства по срокам) и проводить регуляр- ный мониторинг их соблюдения.  Разработать и ввести в действие эффективные механизмы защиты прав кредито- ров. 3. Под разработкой собственной политики по улучшению конкурентоспособности экономики и непосредственно внешней привлекательности5 подразумевается следу- ющее:  Реализация комплекса целенаправленных мер индустриальной политики, на- правленной на улучшение конкурентоспособности в рамках стратегии долго- срочного экономического развития. При этом между различными направлениями экономической и социальной политики руководства Кыргызстана должна суще- ствовать высокая степень координации.

4 См.: Там же. 5 См.: Там же.

87 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

 Срочное создание комитета на министерском уровне, призванного отслеживать разработку политики по улучшению конкурентоспособности и способного на регулярной основе оценивать эффективность и внешнюю привлекательность экономики по собственной методике.

88 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

ГЕОПОЛИТИКА И БЕЗОПАСНОСТЬ

АМЕРИКАНСКАЯ ПОЛИТИКА «ПЕРЕЗАГРУЗКИ» ОТНОШЕНИЙ С РОССИЕЙ И ЮЖНЫЙ КАВКАЗ

Махир ХАЛИФАЗАДЕ кандидат политических наук, член Канадской ассоциации политической науки, профессор политической науки Международной экоэнергетической академии (Торонто, Канада)

АННОТАЦИЯ ассматриваются основные прио- путем «перезагрузки» отношений с ритеты проводимой администра- Россией, прежде всего в том, что каса- Р цией президента Обамы политики ется Южного Кавказа. Затем рассма- «перезагрузки» отношений с Россией и триваются приоритеты доктрины Пу- ее воздействие на положение дел на тина и оценивается значение и вероят- Южном Кавказе. Подчеркивается стра- ные последствия крымского кризиса. тегическое значение региона для аме- Автор призывает Америку к новым ини- риканской политики как на Большом циативам, направленным на то, чтобы Ближнем Востоке, так и на постсовет- обеспечить соблюдение мира, неруши- ском пространстве. Автор анализиру- мость международных границ и стра- ет неудачную попытку более эффек- тегические интересы Америки на Юж- тивно реализовать интересы Америки ном Кавказе и в Центральной Азии.

КЛЮЧЕВЫЕ политика «перезагрузки» президента Обамы, Россия, СЛОВА: Южный Кавказ, Центральная Азия, Азербайджан, «контракт века», Евразийский союз.

89 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Введение

После распада СССР Южный Кавказ превратился в арену ожесточенной борьбы между Западом и Россией. Особую важность Южному Кавказу придают его геостратегическое по- ложение и доступ к энергетическим ресурсам Каспийского региона: в географическом плане эта территория представляет собой мост между Черным и Каспийским морями. Соседство с Ближним Востоком делает этот регион чрезвычайно важным для ближневосточной политики Соединенных Штатов. К тому же Южный Кавказ — одна из «горячих точек» постсоветского пространства. Огромные энергетические ресурсы Каспийского региона увеличивают роль Южного Кавказа в обеспечении энергетической безопасности Европы.

Первые месяцы после распада СССР

Известно, что Южный Кавказ всегда был одним из главных направлений американской политики в отношении СССР. А после распада Советского Союза состоялись первые контак- ты высокопоставленного американского представителя с лидерами всех трех государств Юж- ного Кавказа. Это случилось в ходе исторических визитов госсекретаря Джеймса Бейкера III в Азербайджан, Армению и страны Центральной Азии 12 февраля 1992 года и в Грузию 26 мая 1992 года. Поездка произошла вскоре после того, как в декабре 1991 года распался СССР. Визит свидетельствовал о том, что государства Южного Кавказа занимают стратегическое место с точки зрения интересов Америки на постсоветском пространстве, и недвусмысленно давал понять, что Соединенные Штаты всерьез намерены развернуть активное дипломатиче- ское взаимодействие со всеми тремя недавно провозглашенными государствами Южного Кавказа без всякой дискриминации. Так, несмотря на возражения армянской диаспоры в США, Соединенные Штаты без всякого отлагательства открыли в марте 1992 года посоль- ство в Баку. В первое время после распада Советского Союза не все вновь образованные государства Южного Кавказа пользовались одинаковым влиянием на Капитолийском холме. В отличие от Армении, у Азербайджана и Грузии в это время не было ни влиятельных диаспор в Аме- рике, ни политического опыта, позволявшего напрямую и без церемоний взаимодействовать с конгрессом и правительством США. Армения же имела в Соединенных Штатах мощную диаспору и достаточно прочные позиции и широко использовала сетевые связи своей диа- споры, чтобы подтолкнуть политику Америки на Южном Кавказе к более проармянской по- зиции. Конгресс даже исключил Азербайджан из числа получателей помощи, предоставлявшей- ся правительством США в соответствии с 907-й поправкой Закона о поддержке свободы от 1992 года. Несмотря на резкие возражения администрации Джорджа Буша-старшего, положе- ния 907-й поправки Закона накладывали запрет на межправительственную помощь Азербайд- жану со стороны США. Пользуясь своими временными преимуществами, армянская диаспора в США пыталась сделать Армению центральным звеном американской политики в регионе, а Армению, в свою очередь, подталкивала к тому, чтобы стать ключевым проводником амери- канских интересов на Южном Кавказе. Немалые усилия прилагались и для того, чтобы зару- читься американской поддержкой позиции Армении в конфликте с Азербайджаном из-за На- горного Карабаха. Однако, как показало последующее развитие событий, армянская диаспора неверно оценила или сильно переоценила возможности Армении способствовать реализации 90 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

американских интересов в регионе. А позже цели и армянской диаспоры, и самой Армении вступили в противоречие со стратегическими интересами Америки на Южном Кавказе и в бассейне Каспия.

Азербайджанский «контракт века» и вовлечение Америки в дела региона

20 сентября 1994 года Азербайджан подписал с консорциумом международных нефтяных компаний (британских и американских нефтяных гигантов) договор о разделе продукции — «контракт века», предусматривавший проведение разведки на нефть в азербайджанском сек- торе Каспийского моря. Открытие в этом секторе месторождений Азери, Чираг и Гюнешли подстегнуло усилия американской политики и дипломатии по превращению региона в важный источник энергоресурсов, способный послужить альтернативой Ближнему Востоку. Огром- ные запасы нефти и газа месторождения Азери заставили искать новые маршруты транспор- тировки энергоносителей в обход России. Некоторые эксперты в этой связи обращали особое внимание на три главных фактора, направлявших тогда американскую внешнюю политику: роль добычи энергоресурсов в укреплении суверенитета государств Южного Кавказа; интере- сы американских корпораций и роль каспийских энергоресурсов в укреплении глобальной энергетической безопасности1. Вне всякого сомнения, решение ныне покойного азербайджанского президента Г. Алие- ва привлечь к делам Южного Кавказа и Каспия американские и британские нефтяные гиганты очень помогло в реализации его политики, целью которой был поиск хрупкого равновесия, которое одновременно и обеспечивало бы безопасность Азербайджана, и соответствовало бы американским интересам. Вместе с президентом Грузии Э. Шеварднадзе они старались по- местить Азербайджан и Грузию в центр внимания американской политики, уравновешивая таким образом влияние России. После распада Советского Союза Азербайджан стремился укрепить свою национальную независимость и безопасность, а также освободить земли, оккупированные Арменией. Азер- байджану приходилось выдерживать сильное давление со стороны как Ирана, так и России, оказывавшей масштабную помощь Армении — сопернику Азербайджана в регионе. Пытаясь стабилизировать и укрепить независимость Азербайджана, Г. Алиев ориентировал внешнюю политику страны на Запад и на Израиль. Таким образом, «контракт века» был стратегическим шагом президента Алиева, направленным на то, чтобы упрочить связь Азербайджана с За- падом. Несомненно, контракт изменил конфигурацию политических сил в регионе. Он еще раз подтвердил стратегическую роль Азербайджана как силы, содействующей реализации амери- канских интересов в регионе, и стал долгосрочным инструментом для проецирования амери- канской мощи вглубь Центральной Азии. Таким образом, контракт «открыл двери» для пря- мого вовлечения Запада в дела Южного Кавказа и Каспийского бассейна. Можно утверждать, что контракт был и сигналом в адрес России: Запад возвращается; после ухода англичан из Баку в августе 1919 года, положившего конец присутствию Запада на Южном Кавказе, он вновь вернулся туда как сильный и влиятельный игрок. После этого Соединенные Штаты, ЕС, а также Турция и Израиль начали играть все более значимую роль в делах Южного Кавказа, где традиционно первую скрипку играли Иран и

1 См.: Cornell S. U.S. Engagement in the South Caucasus: Changing Gears // Helsinki Monitor, 2005, No. 2 [http:// www.silkroadstudies.org/new/inside/publications/0506_hmonitor.pdf].

91 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

Россия. Администрация Клинтона приняла пакет долгосрочных программ, расширенный впо- следствии администрацией Дж. Буша-младшего («Партнерство во имя мира», Закон о стра- тегии Шелкового пути, а позже «Каспийский страж» и Восточное партнерство ЕС), которые были призваны усилить присутствие Запада и свести к минимуму иранское и российское влияние. После трагических событий 11 сентября 2001 года США значительно расширили поли- тическое, военное сотрудничество и сотрудничество в сфере безопасности со странами Юж- ного Кавказа, привлекли их к участию в своей войне против терроризма. Все три страны раз- решили пролет через свое воздушное пространство. 16 декабря 2001 года министр обороны Соединенных Штатов Дональд Рамсфельд посетил столицы всех трех государств Южного Кавказа, чтобы укрепить военные связи США с этим жизненно важным регионом. В Баку Рамсфельд также заявил, что «Конгресс Соединенных Штатов со дня на день должен снять санкции, наложенные в 1992 году в рамках Закона о поддержке свободы»2. К началу 2002 года США начали программу «Обучение и оснащение» для грузинских Вооруженных сил. Наблю- дались также определенные признаки того, что у Министерства обороны Соединенных Шта- тов есть какие-то планы военного присутствия в Азербайджане. В декабре 2003 года на встре- че с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым Рамсфельд выразил заинтересованность в создании американской авиабазы на полуострове Апшерон3. Однако Азербайджан заявил о невозможности этого, чтобы не раздражать Иран и Россию. Через несколько лет Азербайджан и Грузия уже стали числиться среди самых надежных и преданных партнеров НАТО, участвующих в поддержке операций Международных сил со- действия безопасности в Афганистане (ISAF). Соединенные Штаты также поняли, что именно Азербайджан и Грузия, а не Армения жизненно важны для обеспечения американских интере- сов в регионе и за его пределами. В этом контексте ввод в строй нефтепровода Баку — Тбили- си — Джейхан (BTC) — главного экспортного трубопровода, по которому каспийская нефть через территорию Грузии идет на мировые рынки — стал следующим стратегическим шагом, еще более усиливающим американское влияние с привлечением при этом Азербайджана и Грузии. Нефтепровод BTC также содействовал реализации стратегии, воплощенной в «кон- тракте века»: привлекать Запад, чтобы уравновесить влияние России. Тем временем масштабные и долгосрочные международные проекты по перекачке и транспортировке каспийских энергоресурсов в обход России породили перемены в американ- ской политике в регионе. Южный Кавказ становился все более важным звеном американской внешней политики. Азербайджан и Грузия ориентировались на союз с Соединенными Штата- ми и стремились интегрироваться в евро-атлантические структуры, в то время как Армения укрепляла связи с Москвой. Таким образом, Соединенные Штаты поставили Азербайджан и Грузию в центр своей региональной политики и увеличили прямую помощь Баку и Тбилиси4. В конце концов крупные энергетические проекты побудили Вашингтон перейти к более дина- мичной стратегии в Каспийском бассейне, что вызвало сильнейшее недовольство Москвы. После ввода в строй в 2005 году нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан Россия убе- дилась, что Соединенные Штаты быстро наращивают оперативные механизмы, позволяющие им ограничить ее влияние. Москва поняла, что Вашингтон становится сильным актором, се- рьезно угрожающим интересам Москвы в этой лежащей на пересечении множества интересов и чувствительной к воздействиям части мира.

2 Shanker Th. A Nation Challenged: The Allies; Rumsfeld to Visit Troops Stationed in Afghanistan // The New York Times, 16 December 2001 [http://www.nytimes.com/2001/12/16/world/a-nation-challenged-the-allies-rumsfeld-to-visit-troops- stationed-in-afghanistan.html]. 3 См.: Graham B. Rumsfeld Discuss Tighter Ties with Azerbaijan // Washington Post, 4 December 2003. 4 См.: U.S. Assistance to Europe and Eurasia: Fact Sheets and Remarks // U.S. Department of State [http://www.state. gov/p/eur/ace/c11609.htm].

92 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014 Ответ России: война с Грузией

Несомненно, азербайджанский «контракт века» ускорил американское экономическое и политическое проникновение в регион. Вашингтон стал ключевым игроком, непосредствен- но втянувшимся в тугой узел сложных проблем Южного Кавказа и Каспийского бассейна. Можно утверждать, что Соединенные Штаты встали на путь активного расширения своего влияния в регионе и за его пределами. Такая тенденция вызвала серьезное беспокойство в Москве и Тегеране, поскольку она подрывает позиции традиционно доминировавших там России и Ирана5. Россия действительно весьма болезненно отреагировала на стремительное продвижение Америки в регион, который московское руководство традиционно рассматривало как россий- ские задворки. Специалисты отмечали: «...тактика, которую Россия могла противопоставить такому развитию событий, должна была, в частности, включать меры, замедляющие наступле- ние Запада»6. Именно эта тактика могла породить российско-грузинскую войну 2008 года. Источники подтверждают, что план войны с Грузией был разработан Генеральным штабом Вооруженных сил России еще в конце 2006 — начале 2007 года7, как раз вскоре после того, как в 2005 году был введен в эксплуатацию нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан. Цели Москвы были ясны: остановить отступление России; развернуть на 180 градусов стратегиче- скую динамику и гарантировать защищенность российских интересов. К сожалению, просчеты тогдашнего президента Грузии М. Саакашвили дали России воз- можность выбрать вариант, позволяющий усилить ее позиции в системе безопасности в реги- оне. Кроме того, война с Грузией дала РФ прекрасную возможность изменить баланс сил в регионе в свою пользу и вернуть себе стратегическую инициативу, позволяющую навязать влияние Москвы ее ближайшим соседям. Россия продемонстрировала глобальным и регио- нальным державам, что Южный Кавказ (как и весь СНГ) — это «ближнее зарубежье» России и Москве принадлежит исключительное право на использование там силы и управление ситу- ацией в соответствии с ее стратегическими интересами. В результате дальнейшее продвижение Грузии и Украины к членству в НАТО было сня- то с повестки дня и две области Грузии — Южная Осетия и Абхазия были признаны Россией в качестве независимых государств. Отдельные авторы отмечали: «Западные акторы практи- чески оказались вынуждены признать военное преобладание России в регионе и возможность действовать только там, где Россия на это согласна, и только в тех пределах, которые обозна- чит Россия»8. Войну с Грузией можно интерпретировать как послание Западу: Россия возвращается к своим прежним имперским амбициям, и ее Вооруженные силы вновь служат действенным инструментом в стратегических расчетах Москвы. «Как показывает конфликт между Россией и Грузией, военная сила превратилась в один из важнейших факторов в российской внешней

5 См.: Халифазаде М. Иран и борьба за влияние на Южном Кавказе // Центральная Азия и Кавказ, 2011, Том 14, Выпуск 1. С. 59-71. 6 De Haas M. Current Geostrategy in the South Caucasus // Eurasianet.org, 6 January 2007 [http://www.eurasianet.org/ departments/insight/articles/pp010707.shtml]. 7 См.: Russian Generals Accuse Medvedev of Hesitation in Russia-Georgia War // Radio Free Europe, Radio Liberty, 8 August 2012 [http://www.rferl.org/content/putin-says-russia-had-plans-for-georgian-aggression-in-late-2006/24670673. html]. 8 Strachota K., cooperation with W. Gorecki. The Southern Caucasus and Central Asia after the Russian-Georgian War, 24 September 2008, Center for Eastern Studies, Poland [http://www.isn.ethz.ch/Digital-Library/Publications/ Detail/?ots591=0c54e3b3-1e9c-be1e-2c24-a6a8c7060233&lng=en&id=92868].

93 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

политике»9. Кроме того, стремительность продвижения российских войск вглубь грузинской территории свидетельствует, что Россия способна легко дойти до обеих столиц ключевых партнеров Соединенных Штатов — Баку и Тбилиси — и никакой силы, которая могла бы остановить ее войска, нет. Таким образом, война показала, что нефтяная и трубопроводная инфраструктура западных компаний в Каспийском регионе легко может оказаться под угро- зой и никаких действенных средств, способных остановить Вооруженные силы России, у Запада нет. Как показывает дальнейшее развитие политической ситуации, грузинская война стала поворотным пунктом во внешней политике и политике безопасности России в отношении бывших советских республик. Многое указывает на то, что Кремль взял на вооружение новую стратегию: расширять военное присутствие России в ближнем зарубежье, наращивая таким образом возможности Москвы удерживать бывшие советские республики в своей орбите. Мо- сква теперь проводит в жизнь единую политику по двум направлениям: она стала наращивать военное присутствие в непосредственно граничащих с Россией странах и оказывать давление на эти страны, заставляя их присоединяться к возглавляемому Москвой Евразийскому союзу, который должен начать функционировать в 2015 году. Параллельно Россия всячески продви- гает Организацию договора о коллективной безопасности (ОДКБ) — возглавляемый Россией постсоветский блок по поддержанию безопасности. Так, в 2009 году, вскоре после войны с Грузией, Россия надавила на Кыргызстан, требуя закрыть американскую авиабазу «Манас»10. Год спустя она продлила до 2044 года договор с Арменией об аренде военной базы11 и предложила поставить большое количество военной техники Кыргызстану и Таджикистану — двум странам Центральной Азии, в которых также располагаются российские военные базы12. Перед этим Россия подписала с Кыргызстаном со- глашение, позволяющее Москве сохранять военную базу в стране до 2032 года13. В добавление к этому она в 2010 году подписала военный контракт с Азербайджаном на 4 млрд долл.14 и вела переговоры о планах по развертыванию до 2015 года военной авиабазы в Беларуси15. В Арме- нии Россия увеличила свой военный контингент до 5 000 человек и добавляет к размещенному там подразделению истребителей боевые вертолеты16. Несомненно, российско-грузинская война 2008 года стала этапным событием на постсо- ветском пространстве. Россия силой утвердила свое господство в ближнем зарубежье и при- лагает все больше усилий, чтобы заставить заработать возглавляемый ею Евразийский союз. Соединенные Штаты, со своей стороны, испытали шок и были вынуждены принять новую стратегию.

9 Tsereteli M. The Impact of the Russo-Georgia War on the South Caucasus Transportation Corridor. Washington D.C.: The Jamestown Foundation, 2009 [http://www.jamestown.org/uploads/media/Full_Mamuka_RussiaGeorgia.pdf]. 10 См.: Harding L. Kyrgyzstan to Close Key US Military Airbase // The Guardian, 4 February 2009 [http://www. theguardian.com/world/2009/feb/04/kyrgyzstan-us-base-afghanistan]. 11 См.: Russia Extends Military Base in Armenia through 2044 // RIA Novosti, 20 August 2010 [http://en.ria.ru/mili- tary_news/20100820/160276128.html]. 12 См.: Mashrab F. Russian Arms Nudge Central Asia to Edge // Asia Times, 8 January 2014 [http://www.atimes.com/ atimes/Central_Asia/CEN-01-080114.html]. 13 См.: Russia To Keep Kyrgyzstan Military Base, Forgive Debt // Defense News, 20 September 2012 [http://www. defensenews.com/article/20120920/DEFREG03/309200007/]. 14 См.: Agayev Z. Azeri-Russian Arms Trade $4 Billion amid Tension with Armenia // Bloomberg News, USA, 13 Au- gust 2013 [http://www.bloomberg.com/news/2013-08-13/azeri-russian-arms-trade-4-billion-amid-tension-with-armenia. html]. 15 См.: Russia Sends First Fighter Jets to Belarus Base // RIA Novosti, 9 December 2013 [http://en.ria.ru/military_ news/20131209/185396200/Russia-Sends-First-Fighter-Jets-to-Belarus-Base.html]. 16 См.: Russia to Deploy Combat Helicopters at Armenian Base // RIA Novosti, 18 October 2013 [http://en.ria.ru/ military_news/20131018/184232826/Russia-to-Deploy-Combat-Helicopters-at-Armenian-Base.html].

94 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014 Ответ Америки: «перезагрузка» отношений с Россией

Когда президент Обама в 2009 году вступил в должность, он немедленно объявил о новой стратегии внешней политики в отношении России — стратегии «перезагрузки». На тот момент отношения между Соединенными Штатами и постсоветской Россией были настолько остры- ми, что некоторые наблюдатели характеризовали их как «новую холодную войну»17. Однако попытки улучшить отношения с Россией — отнюдь не изобретение администра- ции Обамы. Как считает П. Сэндерс, исполнительный директор Центра Никсона, «...усилия двух предшествовавших администраций включали и попытки перезагрузки, которые в конеч- ном счете так и не оправдали возлагавшихся на них надежд»18. А доктор Дж. Голджиер из Гуверовского института подчеркивал, что американская политика «перезагрузки» отношений с Россией уходит корнями глубоко во времена Клинтона — Ельцина19. Между тем в 2009 году рождение политики «перезагрузки» было вызвано серьезными разногласиями между Вашингтоном и Москвой из-за разворачиваемой в Европе системы про- тиворакетной обороны, иранской ядерной программы, политики на постсоветском простран- стве, расширения НАТО на восток, войны 2008 года между Россией и Грузией и других про- блем. В этом контексте именно российско-грузинская война 2008 года стала, как мы полагаем, решающим фактором на южнокавказской «линии фронта» в противостоянии между Соеди- ненными Штатами и Россией. Она и побудила администрацию Обамы попытаться «переза- грузить» американо-российские отношения. Политологи даже подчеркивали, что война в Гру- зии была американо-российской войной «по доверенности», поскольку грузинские силы снаб- жались и обучались Вашингтоном. Необходимо отметить, что администрация Обамы видела в «перезагрузке» важнейший шаг к улучшению отношений и преодолению недоверия. Цель ее состояла в том, чтобы кон- фликты сменились сотрудничеством или хотя бы «выборочным сотрудничеством» по пробле- мам, значившимся в числе главных американских приоритетов. Некоторые комментаторы, в частности специалисты по российским проблемам Т. Грэм из консалтинговой фирмы «Кис- синджер ассошиэйтс» и П. Бейкер из «Нью-Йорк таймс» полагали, что «перезагрузка» Обамы была «новым партнерством»20. На самом деле и президент Обама, и российский президент Медведев рассматривали свою личную дружбу как свидетельство успеха «перезагрузки». На неофициальной встрече с российским президентом Медведевым во время саммита АТЭС 2010 года в японской Иокога- ме, где обсуждался широкий круг двусторонних и глобальных проблем, президент Обама упо- треблял такие выражения, как «мой друг Дмитрий» и «превосходный партнер», на что пре- зидент Медведев отвечал «мне очень приятно» и «мы очень хорошо понимаем друг друга»21. И, по мнению многих специалистов, в рамках политики «перезагрузки» Соединенные Штаты

17 Cohen St.F. The New American Cold War // The Nation, 10 July 2010 [http://www.thenation.com/article/new- american-cold-war]. 18 Sanders P.J. Executive Director of the Nixon Center and Associate Publisher of «The National Interest», The U.S.- Russia Reset: Status and Prospects. Lecture at Kennan Institute, Wilson Center, 10 January 2011 [http://www.wilsoncenter. org/event/the-us-russia-reset-status-and-prospects]. 19 См.: Goldgeier J.M. A Realistic Reset with Russia // Policy Review, No. 156, Hoover Institution, 3 August 2009 [http://www.hoover.org/publications/policy-review/article/5474]. 20 Cohen St.F. Obama’s Russia «Reset»: Another Lost Opportunity? // The Nation, 20 June 2011 [http://www.thenation. com/article/161063/obamas-russia-reset-another-lost-opportunity#]. 21 Ibidem.

95 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

смогли заручиться сотрудничеством Москвы по некоторым приоритетным для них направле- ниям, как то война в Афганистане, стремление Ирана к обладанию ядерным оружием, новый договор по СНВ и борьба с распространением ядерного оружия22.

Сомнения относительно «перезагрузки» Обамы

Между тем политические аналитики по обе стороны Атлантики выражали серьезные со- мнения в успехе планов президента Обамы улучшить отношения с Россией. Некоторые клей- мили «перезагрузку» президента Обамы как «капитуляцию», «опасную сделку» и политику «зла не видеть, зла не слышать, зла не знать»23. Они прямо обвиняли администрацию Обамы в неверном подходе или даже в возможном намерении заключить в рамках усилий по «переза- грузке» некую «большую сделку» с Россией24. Д. Крамер, занимавший ранее пост заместителя помощника госсекретаря США по вопро- сам Европы и Евразии в администрации Дж. Буша-младшего, заявил на страницах «Вашинг- тон пост»: «...Администрация готова придерживаться политики «Россия прежде всего» за счет соседей России. В реальности представляется, что дело обстоит еще хуже: администрация, похоже, движется к принципу «Россия и только Россия», не обращая внимания на другие стра- ны в регионе и даже бросая их на произвол судьбы»25. Доктор А. Коэн из вашингтонского фонда «Наследие» считал, что подход «Россия пре- жде всего» серьезно вредит американским интересам. Он категорически утверждал, что «пере- загрузка» Обамы не смогла улучшить двусторонние отношения и содержала в себе слишком много уступок России в ущерб интересам Соединенных Штатов. Он заявил: «...Кремль ис- пользует в своих интересах позицию Обамы «зла не видеть» в том, что касается экспансии России на постсоветском пространстве и ее сотрудничества с антизападными режимами... По- литика администрации Обамы в отношении России неминуемо приведет к заметному сниже- нию американского влияния в Евразии и поставит под угрозу безопасность США и их друзей и союзников к востоку от Одера»26.

Практика применения доктрины Путина в регионе

Известно утверждение российского президента Путина, что распад СССР был «величай- шей геополитической катастрофой ХХ века». С самого своего избрания на пост в 2000 году

22 См.: Stolberg Sh.G. Obama Calls Arms Treaty a Priority // The New York Times, 13 November 2010 [http://www. nytimes.com/2010/11/14/world/europe/14diplo.html].?ref=us]. 23 Gaffney F., Jr. «Reset» Translates as «Capitulation» // Center for Security Policy, 17 September 2009 [http://www. centerforsecuritypolicy.org/2009/09/17/reset-translates-as-capitulation-2/]. 24 Aristova M. US-Russia Relations of Reset: Results and Perspectives // Research Institute of European and American Studies (RIEAS), 2 November 2013 [http://www.rieas.gr/research-areas/global-issues/russian-studies/2048-us-russia-rela- tions-of-reset-results-and-perspectives.html]. 25 Kramer D.J. U.S. Abandoning Russia’s Neighbors // The Washington Post, 5 May 2010 [http://www.washingtonpost. com/wp-dyn/content/article/2010/05/14/AR2010051404496.html]. 26 Cohen A. Time to Revise Obama’s Russian «Reset» Policy // WebMemo, No. 3042, 26 October 2010, The Heritage Foundation [http://www.heritage.org/research/reports/2010/10/time-to-revise-obamas-russian-reset-policy].

96 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

президент Путин стремится возвратить России политическое и геостратегическое влияние, утраченное Советским Союзом в 1991 году. Президент Путин стремится вернуть России ста- тус и влияние как в региональной, так и в мировой политике и снова сделать Российскую Федерацию великой державой. Он наращивает военный бюджет России и пытается подрывать и расстраивать американские инициативы, которые, как он считает, способны серьезно по- вредить российским интересам. Он также расширяет отношения со странами, разделяющими антиамериканскую политику, и старается эксплуатировать дипломатические разногласия между США и их союзниками. Некоторые аналитики утверждают, что попытки президента Путина восстановить российскую сферу влияния и возвратить России статус сверхдержавы составляют новую концепцию внешней политики России, которую они еще называют «док- триной Путина»27. Как утверждает на страницах «Форейн аффеpс» Л. Арон, первый компонент выработав- шегося при Путине внешнеполитического консенсуса состоит в необходимости поддержи- вать положение России как ядерной сверхдержавы28. Второй его столп — экспорт ядерных технологий, призванный усилить позиции России как мировой державы. Третий — возобнов- ление Россией близких отношений с прежними клиентами Советского Союза на Ближнем Востоке. За этим следует необходимость обеспечить региональную гегемонию в ближнем зарубежье и «добиваться политической, экономической, военной и культурной реинтеграции прежнего советского блока под российской гегемонией». Что касается усилий России укре- пить позиции в ближнем зарубежье, Арон подчеркивает: «В рамках доктрины Путина стрем- ление к региональной гегемонии приобрело новое измерение: попытка «финляндизации» постсоветских государств, заставляющая вспомнить о ситуации времен холодной войны, ког- да Советский Союз контролировал внешнюю политику Финляндии. При таком положении дел Москва позволяла бы соседям самим выбирать для себя внутреннюю политическую и экономическую систему, но оставляла бы за собой последнее слово в вопросах их внешнепо- литической ориентации. Соответственно, Москва проводила особо жесткую линию против тех бывших советских республик, которые вздумали переориентировать свою внешнюю политику»29. И действительно, под прямым давлением из Москвы президент Украины Янукович не стал подписывать договор с Европейским союзом о политической ассоциации и о свободной торговле, который, как намечалось, должен был быть заключен на саммите Восточного пар- тнерства 28—29 ноября 2013 года в литовском Вильнюсе30. Точно так же и Армения была вынуждена прекратить подготовку к подписанию договора о свободной торговле с Европей- ским союзом31. Под давлением России Армения приняла решение присоединиться к возглав- ляемому Россией Таможенному союзу Беларуси, России, Казахстана и Кыргызстана, который к 2015 году предполагается преобразовать в Евразийский союз32. Одновременно с этим Россия укрепляет Организацию договора о коллективной безопас- ности, объединяющую Россию, Армению, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан, и

27 Saltzman I. The Putin Doctrine // Los Angeles Time, 12 September 2013 [http://articles.latimes.com/2013/sep/12/ opinion/la-oe-saltzman-syria-putin-doctrine-20130912]. 28 См.: Aron L. The Putin Doctrine: Russia’s Quest to Rebuild the Soviet State // Foreign Affairs, 8 March 2013 [http:// www.foreignaffairs.com/articles/139049/leon-aron/the-putin-doctrine]. 29 Ibidem. 30 См.: Buckley N., Olearchyk R. Ukraine Refuses to Sign Up to Europe Deal // Financial Times, 29 November 2013 [http://www.ft.com/cms/s/0/2a1380b2-58de-11e3-9798-00144feabdc0.html].#axzz2zj0nOWdC]. 31 См.: EU Loses Armenia to Russia’s Customs Union // EurActive.com, 4 September 2013 [http://www.euractiv.com/ europes-east/eu-loses-armenia-russia-customs-news-530224]. 32 См.: Armenia Signs Customs Union Roadmap, Kyrgyzstan Needs More Talks // Russia Today, 24 December 2013 [http://rt.com/business/kyrgyzstan-armenia-customs-union-749/].

97 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

расширяет военное присутствие во всех этих странах, за исключением Казахстана. Можно смело утверждать, что безраздельное и никем не оспариваемое военное доминирование Рос- сии в ближнем зарубежье составляет ключевой элемент доктрины Путина, призванной под- держивать контроль Москвы над бывшими советскими республиками и остановить продвиже- ние НАТО на восток. Россия использует свою военную инфраструктуру как средство удержи- вать Запад от развертывания в непосредственной близости от своих границ американских/ натовских войск или войск любого государства — члена НАТО. В свете этого наличие в Армении российской военной базы превращает эту страну в «российскую крепость», обеспечивающую доминирование России в регионе и не дающую силам НАТО развернуться на Южном Кавказе, геостратегически важном для Большого Ближ- него Востока и Центральной Азии. Недавно там были размещены реактивные истребители МиГ-2933 и вертолеты огневой поддержки34, после чего база получила полный спектр страте- гических возможностей и превратилась в самый мощный объект военной инфраструктуры в регионе, позволяющий России проецировать свою военную мощь в район Персидского залива и глубоко на Ближний Восток. В этой связи Россия не заинтересована в восстановлении турец- ко-армянских отношений: совершенно очевидно, что после этого у нее будет куда меньше оснований держать в Армении свою военную базу. Кроме того, памятуя о недавнем захвате Россией украинского Крыма, в российской военной базе в Армении легко можно усмотреть вполне реальную угрозу независимости Азербайджана и Грузии. В 2008 году, когда началась война между Россией и Грузией, гру- зинский президент Саакашвили серьезно опасался возможного вторжения российских войск с военной базы в Армении. Москва постоянно оказывает давление на Азербайджан и Грузию из-за их прозападной внешней политики и требует от Грузии открыть через свою террито- рию коридор к ее военной базе в Армении. Недавно Россия объявила о планах расширить военное присутствие в Абхазии. При этом Россия давит на Тбилиси, требуя в качестве пред- варительного условия для восстановления прерванных после войны 2008 года дипломатиче- ских отношений смириться с новыми реалиями и признать независимость Южной Осетии и Абхазии. Таким образом Россия пытается покончить со стремлениями Грузии вступить в НАТО и в ЕС. В Азербайджане Россия поддерживает в «замороженном состоянии» конфликт вокруг Нагорного Карабаха и держит руку на спусковом крючке, позволяющем в любой момент его «разморозить». Россия затягивает конфликт и поддерживает враждебность между азербайд- жанцами и армянами, как эффективный инструмент, позволяющий воздействовать и на Баку, и на Ереван, преследуя свои собственные интересы и защищая свое доминирование на Южном Кавказе. Некоторые российские политологи не исключают дальнейших территориальных «пересмотров» границ как Грузии, так и Азербайджана в случае, если те вырвутся из россий- ской орбиты. Кроме того, Россия все активнее пытается укрепить свое влияние в Каспийском бассейне. 22 апреля 2014 года в ходе организованной в Москве конференции министров иностранных дел прикаспийских государств — Ирана, России, Казахстана, Азербайджана и Туркмениста- на — Россия совместно с Ираном выступили с предостережением против военного присут- ствия на Каспийском море любых неприбрежных государств35.

33 См.: Russia Reinforces Armenian Base with Overhauled MiG-29 Fighter Jets // RIA Novosti, 4 March 2014 [http:// en.ria.ru/military_news/20140305/188092268/Russia-Reinforces-Armenian-Base-With-Overhauled-MiG-29-Fighter.html]. 34 См.: Russia Forms Helicopter Squadron for Armenian Base // RIA Novosti, 17 January 2014 [http://en.ria.ru/ military_news/20140117/186629314.html]. 35 См.: Caspian States Agree to Prevent Foreign Presence: Iran FM // PressTv, Iran, 23 April 2014 [http://www.presstv. ir/detail/2014/04/23/359731/no-foreign-presence-in-caspian-sea/].

98 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014 Заключение. Крымский кризис: конец «перезагрузки»?

Несмотря на всю обоснованность критики в адрес проводившейся администрацией Оба- мы политики «перезагрузки» российско-американских отношений, главная цель «перезагруз- ки» — заменить противостояние сотрудничеством — была вполне правильной стратегической задачей попытаться вновь нормализовать отношения с постсоветской Россией. Благодаря по- литике «перезагрузки» США заручились поддержкой России на некоторых ключевых, прио- ритетных для американской внешней политики направлениях, в частности по Ирану и Афга- нистану. Но зато Соединенным Штатам пришлось отменить запланированное развертывание противоракет и радара в Польше и в Чешской Республике и отложить предоставление плана действий по членству в НАТО («дорожной карты») Грузии и Украине. Позже Вашингтон стал посылать Тбилиси сигналы о необходимости наладить отношения с Москвой, серьезно подо- рванные после российско-грузинской войны 2008 года. При этом есть признаки того, что российская политическая элита истолковала политику «перезагрузки» президента Обамы как признак слабости Соединенных Штатов36. Длящиеся уже десятилетие войны Америки в Ираке и Афганистане полностью истощили американскую военную машину и вынудили Пентагон отказаться от концепции, в соответствии с которой Вооруженные силы США должны иметь возможность вести войну без применения оружия массового поражения одновременно на двух театрах военных действий37. Шаги Пентагона, направленные на отказ от требования обеспечить возможность победы одновременно в двух войнах, породили серьезные предположения об упадке глобальной мощи Америки. Таким об- разом, существенные перемены во внешней политике Америки, выразившиеся в инициативе Обамы с «перезагрузкой» и в том факте, что в новой американской военной доктрине основное внимание сосредоточено не на России, а на Китае38, стало для Москвы неверным сигналом, побудившим Кремль активизировать новый внешнеполитический курс, или доктрину Путина. К тому же политика невмешательства, которой президент Обама придерживается в Сирии, так же, как и планы Пентагона сократить американскую армию до размеров, какие она имела к началу Второй мировой войны39, вероятно, убедили Москву в том, что Соединенные Штаты более не заинтересованы играть роль мирового арбитра. «Российская элита увидела в «пере- загрузке» проявление слабости со стороны правительства Обамы и приглашение ужесточить политику на постсоветском пространстве и за его пределами»40. В этом контексте крымский кризис — это жесткий сигнал Кремля мировым державам: Россия твердо намерена восстано- вить свою некоммунистическую империю и вернуть себе статус сверхдержавы. И проведен- ный ею «аншлюс» Крыма — пример практической реализации доктрины Путина, выглядящий как явная угроза постсоветским государствам.

36 См.: Shevtsova L. A Second Act for U.S. Foreign Policy // The American Interest, 8 April 2014 [http://www.the- american-interest.com/articles/2014/04/08/a-second-act-for-u-s-foreign-policy/]. 37 См.: Spillius A. Pentagon Abandons Two-War Doctrine // The Telegraph, 2 February 2010 [http://www.telegraph. co.uk/news/worldnews/northamerica/usa/7140418/Pentagon-abandons-two-war-doctrine.html]. 38 См.: Cherian J. New Military Doctrine: America is «Looking for Enemies»: Threatening China. Centre for Research on Globalization, 29 January 2012 [http://www.globalresearch.ca/new-military-doctrine-america-is-looking-for-enemies- threatening-china/28943]. 39 См.: Shanker Th., Cooper H. Pentagon Plans to Shrink Army to Pre-World War II Level // The New York Times, 23 February 2014 [http://www.nytimes.com/2014/02/24/us/politics/pentagon-plans-to-shrink-army-to-pre-world-war-ii-level. html].?_r=0]. 40 Shevtsova L. Op. cit.

99 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

И действительно, 11 февраля 2014 года Россия начала крупномасштабные военные уче- ния в Армении41, а 15 марта 2014 года на Каспийском море начались двухнедельные маневры группы кораблей российской Каспийской флотилии, имеющей в своем составе десантные суда (для высадки российских войск на азербайджанское или туркменское побережье!?)42. В фев- рале 2014 года Владимир Жириновский, вице-спикер российской Государственной Думы и лидер Либерально-демократической партии России (ЛДПР), призывал аннексировать пять стран: Казахстан, Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан и Кыргызстан в качестве «Средне- азиатского федерального округа» России43. Он призывал также оккупировать Грузию и упо- треблял оскорбительные слова и выражения по отношению к Азербайджану и Украине44. Сергей Федуняк, эксперт Кеннановского института Центра Вильсона, полагает, что «уси- ливается риск использования Россией силы против своих соседей, прежде всего Азербайджа- на, Грузии, Украины, Казахстана и Беларуси. В первых трех случаях это может принять форму открытых военных действий различной интенсивности в диапазоне от классической войны с применением вооруженных сил до «гибридных войн» с участием отдельных самостоятельно действующих диверсионных подразделений. Грузия уже успела испытать на себе новый рос- сийский подход к ведению войн, а сегодня с ним сталкивается Украина. В случаях Казахстана и Беларуси возможна «мягкая» аннексия части территории или полное поглощение, облегча- емое психологической и военной неподготовленностью населения к сопротивлению россий- ской оккупации»45. Можно утверждать, что аннексия Россией принадлежащего Украине Крымского полуо- строва означает крах провозглашенной президентом Обамой политики «перезагрузки» отно- шений с Россией. Крах этой политики будет иметь долгосрочные последствия для внешней политики и политики безопасности Соединенных Штатов. Доктор Кондолиза Райс, бывший госсекретарь США, подчеркивает: «Главное, что должны сделать Соединенные Штаты, — это восстановить свои позиции в международном сообществе, пошатнувшиеся из-за того, что мы слишком часто протягивали руку дружбы своим врагам, порой в ущерб своим друзьям»46. И действительно, мы твердо убеждены, что Соединенные Штаты и НАТО должны вновь недвусмысленно заявить о своей полной и безоговорочной поддержке независимости и терри- ториальной целостности Азербайджана и Грузии. В отличие от Армении, Азербайджан и Гру- зия — союзники Америки, проводящие прозападную внешнюю политику, которая и вызывает гнев Москвы. Без сомнения, Россия будет неуклонно стремиться подорвать влияние Запада и оказывать давление на друзей Америки на Южном Кавказе. После путинской аннексии Крыма нельзя быть уверенным, что Москва не выберет в ка- честве следующего объекта вмешательства для защиты русского и русскоязычного населения Азербайджан и/или Грузию. Русские и далее будут пытаться включить и Азербайджан, и Гру- зию в так называемый «Русский мир». Если Россия вернет себе Азербайджан и/или Грузию,

41 См.: Russian Military Exercises Start in Armenia // TREND News Agency, 11 February 2014 [http://en.trend.az/regions/ scaucasus/armenia/2240666.html]. 42 См.: Suleymanov R. Russian Navy Conducting Exercises in Caspian Sea // APA News Agency, 17 March 2014 [http:// en.apa.az/news/208726]. 43 См.: Kyrgyzstan Asks for Explanation of Zhirinovsky Comments // Radio Free Europe, 19 March 2014 [http://www. rferl.org/content/kyrgyzstan-russia-explanation-zhirinovsky/25276649.html]. 44 См.: Russian Politician Offends Azerbaijanis, Ukrainians // TERT News Agency, 17 March 2014 [http://www.tert.am/ en/news/2014/03/17/zhirinovski-azer/]. 45 Fedunyak S. «Putin’s Doctrine» as a Threat to the International System // Wilson Center, Kennan Institute, 20 May 2014 [http://www.wilsoncenter.org/article/%E2%80%9Cputin%E2%80%99s-doctrine%E2%80%9D-threat-to-the-international- system]. 46 Rice C. Will America Heed the Wake-Up Call of Ukraine? // Washington Post, 7 March 2014 [http://www.washingtonpost. com/opinions/condoleezza-rice-will-america-heed-the-wake-up-call-of-ukraine/2014/03/07/cf087f74-a630-11e3-84d4- e59b1709222c_story.html].

100 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

то она восстановит полный контроль над энергоресурсами Каспия и маршрутами транспорти- ровки энергоносителей, поставив под угрозу интересы Америки и многомиллиардные инве- стиции в нефтяной сектор. Таким образом, потеря независимости Азербайджана и Грузии будет означать конец планам Запада продлить Южный коридор и довести каспийский газ до Европы, уменьшив наконец ее зависимость от российского газа. Пока же европейские лидеры в свете событий в Украине недавно договорились предпри- нять дополнительные шаги, чтобы снизить свою энергетическую зависимость, особенно от России. Британский министр иностранных дел Уильям Хейг предложил увеличить экспорт газа в Европу и поддержать такие проекты, как «Южный газовый коридор», который позволит доставлять каспийский газ из Азербайджана в Европу в обход России и не прибегая к россий- ским поставкам47. В этой связи для всей стратегии по ослаблению зависимости Европы от российского газа жизненно важно участие Туркменистана в Южном коридоре. Проект Транскаспийского тру- бопровода (ТКТ) из Туркменистана в Азербайджан через Каспийское море должен снова за- нять место в повестке дня, чтобы по Трансанатолийскому (TANAP) и Трансадриатическому (TAP) трубопроводам туркменский газ мог поступать в Европейский союз. Транспортировка туркменского газа в Европу по трубопроводам должна стать следующим логическим шагом в развитии Южного коридора. И первая трехсторонняя встреча министров иностранных дел Турции, Азербайджана и Туркменистана 26 мая 2014 года в Баку стала важным шагом в этом направлении. «Предполагается, что участники встречи обсудят возможности для развития со- трудничества на двустороннем и региональном уровне в вопросах, представляющих общий интерес для всех трех стран, особенно в сфере энергетики и транспорта, и будут иметь возмож- ность обменяться мнениями о последних международных и региональных событиях»48. Анка- ра уже подчеркнула важность TANAP для энергетической безопасности Евросоюза после во- енного вмешательства России в Крыму. Однако есть одна проблема: у Запада нет достаточных политических или военных средств, уравновешивающих российские Вооруженные силы в Армении. После крымского кризиса ничем не уравновешенное и подавляющее присутствие российских войск в Армении стало непосредственной и серьезной угрозой для стратегических интересов Америки и по- рождает проблемы безопасности для придерживающихся прозападной ориентации Азербайд- жана и Грузии. Кроме того, оно создает угрозу для западных трубопроводов и объектов не- фтяной и газовой инфраструктуры. В свете всего этого существуют серьезные основания для того, чтобы трансформировать трехстороннее сотрудничество между Турцией, Азербайджаном и Грузией в эффективный ин- струмент обороны, позволяющий обеспечить Южному Кавказу мир, стабильность и неруши- мость международных границ. Сегодня сотрудничество охватывает такие сферы, как политика, безопасность, энергообеспечение, транспорт, торговля и инвестиции. Однако оно должно при- обрести еще и военное измерение. На базе треугольника Турция — Азербайджан — Грузия может быть создан оборонительный союз, призванный защитить западную нефтяную и газо- вую инфраструктуру и обеспечить независимость Азербайджана и Грузии. Еще одна возмож- ность — заключить двусторонние договоры о совместной обороне между Турцией и Азер- байджаном и/или Турцией и Грузией, чтобы усилить оборонительный потенциал Азербайджа- на и Грузии. Таким образом, эти союзы могли бы быть связаны с НАТО и выполнять функции сдерживания.

47 См.: Winning N. Europe Considering Increasing U.S. Gas Imports, Says U.K.’s Hague // The Wall Street Journal, 9 March 2014 [http://online.wsj.com/news/articles/SB10001424052702303795904579428813878337946]. 48 First Trilateral Meeting of the Foreign Ministers of Turkey, Azerbaijan and Turkmenistan held in Baku // Press Release, No. 163, 25 May 2014, Turkish Ministry of Foreign Affairs [http://www.mfa.gov.tr/no_-163_-25-may-2014_-press-release- regarding-the-trilateral-meeting-of-the-ministers-of-foreign-affairs-of-turkey_-azerbaijan-and-turkmenistan.en.mfa].

101 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

В связи с этим необходимо отметить, что трехстороннее сотрудничество в военной сфере обсуждалось во время встречи президентов Азербайджана, Грузии и Турции в Тбилиси 6 мая 2014 года. Параллельно с этим следует подчеркнуть, что Соединенным Штатам нужно под- держать азербайджано-грузинское сотрудничество в военной сфере. Это сотрудничество должно расшириться и в обозримом будущем трансформироваться в оборонный союз. Наряду с этим уместно было бы рассмотреть и вопрос о формировании азербайджано-грузинского или объединенного турецко-азербайджано-грузинского миротворческого батальона. Возможно, настало время рассмотреть вариант с размещением в регионе турецких или американских/натовских сил. Выводимые из Афганистана американские войска могли бы в рамках двустороннего соглашения на временной основе развернуться в Азербайджане и/или Грузии. Еще в 2010 году доктор А. Коэн из фонда «Наследие» убеждал: «Пентагон должен изучить возможность развертывания в Грузии, Азербайджане и государствах Центральной Азии военных баз, или «пунктов совместной безопасности» по модели «листья кувшинки» [базы, логистические центры, аэродромы подскока, центры обучения силовых структур, пере- валочные пункты для быстрой переброски войск, находящиеся в совместном распоряжении США и страны пребывания]»49. После крымского кризиса развертывание войск выглядит единственным эффективным инструментом, позволяющим уравновесить подавляющее военное присутствие России в Ар- мении и помешать России предпринять агрессивные и потенциально необратимые шаги в от- ношении Грузии и Азербайджана. Ведь народы Азербайджана и Грузии крайне встревожены возможностью того, что РФ поведет себя так же, как в 1920—1921 годах, когда большевист- ская Россия оккупировала все три страны Южного Кавказа, покончив с их недолгой независи- мостью. К сожалению, одним из негативных моментов «перезагрузки» был тот факт, что Соеди- ненные Штаты стали проявлять меньше интереса к Южному Кавказу и меньше участвовать в его делах. В результате политика «перезагрузки» оказалась не в состоянии улучшить полити- ческую атмосферу на Южном Кавказе и разрешить «замороженные» конфликты. И обстанов- ка на маршрутах трубопроводов, качающих каспийские энергоносители в направлении Евро- пы, далека от мирной. Слишком многое говорит о том, что политическая ситуация в регионе ухудшилась и стратегические интересы Америки оказались под угрозой. Россия же усиливает свое влияние, считает укрепление своих позиций в регионе делом первостепенной важности и стремится защищать свои интересы, чего бы это ни стоило. Она заставляет Америку отступать и усиливает давление на Азербайджан и Грузию — истинных друзей Америки. Из всех государств Южного Кавказа и Центральной Азии только эти две страны 27 марта 2014 года недвусмысленно встали на сторону Соединенных Штатов, поддер- жав решения ООН о защите суверенитета и территориальной целостности Украины и незакон- ности референдума, который привел к российской аннексии Крыма. Кто станет следующей мишенью президента Путина после Украины? Это поистине тре- вожный вопрос. Ликвидация независимости Азербайджана и/или Грузии будет иметь необ- ратимые последствия для всего постсоветского пространства. Следующей мишенью для Рос- сии могут стать нестабильные государства Центральной Азии. Российские «ястребы» вроде заместителя председателя российской Государственной Думы и лидера ЛДПР Владимира Жириновского уже призывают защитить русских в государствах Центральной Азии и Казах- стане. Утверждение президента Путина о праве России защищать русских и русскоязычных за пределами России — критически важное дополнение к доктрине Путина. Оно открывает две- ри для вмешательства российских Вооруженных сил на постсоветском пространстве, а также

49 Cohen A. Op. cit.

102 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

в Центральной и Восточной Европе. Аннексия Россией украинского Крыма бросает вызов миропорядку, сложившемуся после окончания холодной войны, и роли Америки как мирово- го арбитра. Это также и вызов оборонной стратегии НАТО и представлению о единой и сво- бодной Европе. Соединенные Штаты должны отказаться от политики «перезагрузки». Она изжила себя и оказалась неспособна отстоять и продвинуть американские интересы. Кроме того, «переза- грузка» президента Обамы выставила Америку слабой. Этим, возможно, и вызваны просчеты президента Путина в том, что касается глобальной ответственности Америки и ее готовности добиваться своих внешнеполитических целей. Соединенные Штаты должны вновь подтвер- дить свои обязательства перед их союзниками в Центральной и Восточной Европе, а также расширить свое участие на Южном Кавказе и в Центральной Азии50. В свете всего этого Соединенным Штатам необходимо запустить новую программу по- мощи, которая должна заменить давний и устаревший Закон «О поддержке свободы» от 1992 года, уже не отвечающий новой ситуации на постсоветском пространстве. В отличие от этого закона, который был ориентирован главным образом на Россию, новая стратегическая про- грамма должна быть сосредоточена как раз на непосредственных соседях РФ, с тем чтобы поддержать их независимость, территориальную целостность, оборонный и экономический потенциал. Помогать чем бы то ни было России Америка после крымского кризиса уже не должна. Соединенные Штаты и Европейский союз должны увеличить прямую помощь республи- кам бывшего Советского Союза. Что касается Южного Кавказа, Соединенные Штаты должны возобновить свое прямое участие в делах этого региона и сформировать стратегию, призван- ную крепче связать его с Европой. Европейскому союзу, со своей стороны, необходимо обно- вить программу Восточного партнерства. А НАТО должна обновить и расширить Индивиду- альный план действий партнерства (ИПАП) с Азербайджаном на 2014—2015 годы. Грузия же должна на предстоящем саммите НАТО в сентябре 2014 в Уэльсе получить План действий по членству в НАТО (дорожную карту). Нет сомнения, что двери в НАТО и ЕС должны быть открыты для новых участников. С этой мыслью перекликается требование доктора Дж. Фридмана (президента американской частной разведывательно-аналитической компании «Stratfor», занимающейся геополитиче- скими проблемами) создавать от Эстонии до Азербайджана союзы для проведения политики сдерживания, чтобы обеспечить независимость бывших советских республик и остановить путинскую Россию51. Наконец, трехдневный (11—13 мая 2014 г.) визит французского президента Франсуа Ол- ланда на Южный Кавказ, как и объявленное намерение госсекретаря США Джона Керри по- сетить в ближайшие месяцы Азербайджан и Грузию52, заставляет полагать, что Запад, и осо- бенно Соединенные Штаты (в отличие от Великобритании в 1919 г.), готов обеспечить свое присутствие и влияние в регионе. Это свидетельствует и о намерениях Вашингтона противо- стоять имперским амбициям России в данном стратегически важном регионе. В декабре 2012 года госсекретарь США Хиллари Клинтон предупреждала, что США будут противодейство- вать попыткам России создать новую версию Советского Союза. Теперь для Америки настало время отказаться от политики «перезагрузки» отношений с Россией и продемонстрировать свою глобальную мощь, обеспечив мир, стабильность и нерушимость международных границ.

50 См.: Michta A.A. A Strategy for Eurasia // The American Interest, 14 April 2014 [http://www.the-american-interest.com/ articles/2014/04/14/a-u-s-strategy-for-eurasia/]. 51 См.: Fridman G. From Estonia to Azerbaijan: American Strategy after Ukraine // Stratfor, 25 March 2014 [http://www. stratfor.com/weekly/estonia-azerbaijan-american-strategy-after-ukraine]. 52 См.: U.S. Secretary of State John Kerry to Visit Azerbaijan // Xinhua, 18 March 2014 [http://news.xinhuanet.com/ english/world/2014-03/19/c_133196212.htm].

103 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

Однако, по всей вероятности, такой поворот в политике — не для администрации президента Обамы, инвестировавшей в «перезагрузку» отношений с Россией немалый политический ка- питал. Это будет уже делом следующего американского правительства.

ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ ПЛЮС-МИНУС АФГАНИСТАН: ДИЛЕММА КОМПЛЕКСА БЕЗОПАСНОСТИ

Фарход ТОЛИПОВ директор негосударственного образовательного учреждения «Билим карвони» (Ташкент, Узбекистан)

АННОТАЦИЯ

фганская проблема анализируется представлений о стратегической ситуа- на основе современных теоретиче- ции в Афганистане, более точное пони- А ских и концептуальных подходов к мание понятий «традиционные» и «не- исследованию мировой политики и между- традиционные» угрозы и некоторых дру- народной безопасности. Предлагается гих, а также концепция системной секью- пересмотр некоторых устоявшихся ритизации афганской перспективы.

КЛЮЧЕВЫЕ Афганистан, традиционные и нетрадиционные угрозы, СЛОВА: терроризм, «Талибан», friction, НАТО, ISAF, региональный комплекс безопасности.

Введение

Самой обсуждаемой темой в современной повестке дня является ожидаемый к концу 2014 года вывод международных сил из Афганистана; ведутся острые политические дискус- сии о будущем этой страны, а также региона Центральной Азии (ЦА) и мира в целом. Выска- зываются самые разные, порой прямо противоположные оценки и ожидания — от алармист- ских до успокоительных (с очевидным преобладанием первых). Военная операция в Афганистане продолжается уже более 12 лет; по некоторым оцен- кам, США потратили на нее около 1 трлн долл. Вывод войск международной коалиции из 104 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Афганистана (этот процесс идет на протяжении уже более двух лет), равно как и их ввод, породил целый ряд фундаментальных проблем геополитического, военного, секьюритоло- гического и международно-правового характера, большинство из которых все еще не раз- решены, так как до сих пор не выработаны теоретические и концептуальные подходы к их решению. В данной статье предпринята попытка переосмыслить некоторые подходы к афганской проблематике с точки зрении теории безопасности и современной критической геополитики.

Делимость и неделимость безопасности

В международной риторике нередко упоминается принцип неделимости безопасности: имеется в виду, что современные угрозы, которые часто называют нетрадиционными, порож- дают опасность для всех субъектов международных отношений. Здесь следует внести ясность. Как известно, под нетрадиционными угрозами понимают- ся терроризм, религиозный экстремизм, контрабанда наркотиков, региональные конфликты, изменение климата и т.д. Дабы не исказить понимание характера современных угроз, следует иметь в виду, что их классификация по схеме «традиционные — нетрадиционные» довольно условна и непринципиальна. К традиционным угрозам принято относить противостояния, конфликты и войны межго- сударственного характера. Появление понятия «нетрадиционные угрозы» связано в первую очередь с окончанием холодной войны и завершением глобального противостояния мировых сверхдержав. В настоящее время оно обозначает угрозы, считающиеся общими для всех или большинства государств, бороться с которыми можно только общими усилиями. Однако надо иметь в виду, что эти угрозы на самом деле возникли не вчера, не позавчера и не после окончания холодной войны — они существовали всегда. Террористы, экстремисты, наркодилеры и другие преступные элементы, действовавшие в период глобального сверхдер- жавного противостояния, не только использовали в своих интересах конфликты между раз- личными государствами, но и во многом были порождены ими; в этом смысле «новые» угрозы международной безопасности вполне традиционны. Более того, сегодня зачастую можно на- блюдать, что некоторые государства вовсе не объединяются в борьбе с «нетрадиционными» угрозами; ярким подтверждением тому служит ситуация в Афганистане и вокруг него. Нетрадиционность терроризма часто объясняют асимметричным характером несомой им угрозы. Она выражается в том, что террористы, бросающие вызов государству, никогда не вступают в прямое столкновение с его военными силами, так как не имеют для этого доста- точной боевой мощи. Именно «асимметричность» отличает террористическую угрозу от относительно «сим- метричного» противостояния государств. Однако ссылки на асимметричность угрозы терро- ризма чаще всего служат для оправдания затяжного характера борьбы с ней: характерным примером тому опять-таки является Афганистан. Получается, что более сильная сторона (го- сударство с его военной мощью) не может победить намного более слабую (террористов). В данном случае мы имеем в виду не угрозы, порождаемые противостоянием государств, а те из них, которые связаны с терроризмом. Между тем, если посмотреть на дело с другой стороны, то возникает вопрос: «А почему мы не говорим об угрозах самому терроризму со стороны государства или мирового сообщества?» Я думаю, понятие «нетрадиционный» должно характеризовать не только угрозы регио- нальной и международной безопасности, но и способы противодействия им. Нетрадиционным 105 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

способом борьбы с ними могло быть стать беспрецедентное и глобальное сотрудничество государств мира и международных организаций перед лицом глобального проявления старых угроз. Сегодня мы видим, что угрозы, называемые «нетрадиционными», вызывают вполне традиционные последствия в виде конфликтов и противоречий между государствами. С этой точки зрения вышеупомянутый принцип неделимости безопасности пока остается лишь кра- сивым лозунгом, далеким от современных международных реалий. Можно сказать, что архи- тектура международной безопасности разделена на континентальные, трансконтиненталь- ные, региональные и национальные фрагменты, которые, в свою очередь, весьма противо- речивы. Теперь обратимся к понятию «комплекс безопасности»; под ним подразумевается группа государств, интересы безопасности которых связаны так тесно, что их национальная безопас- ность не может реалистично рассматриваться отдельно друг от друга1. С точки зрения этого понятия регион ЦА и Афганистан можно было бы рассматривать как единый комплекс безо- пасности, однако подходить к этому вопросу следует более системно. Афганистан исторически всегда был связан с ЦА множеством уз. Но как только была проведена разделившая их межгосударственная граница, вступили в силу правила централь- ноазиатской «Большой игры» и Афганистан превратился в буферную зону. Как известно, США сделали все, чтобы изолировать Афганистан от СССР, который, пытаясь «привязать» эту страну к себе, в 1979—1989 годах вел в ней войну. Поэтому Афганистан оставался ско- рее частью южноазиатского комплекса безопасности и более всего тяготел к Ирану и Паки- стану. Надо признать, что Афганистан никогда не был полностью самостоятельным и полно- ценным государством, и потому вряд ли стоит приписывать ему какую-либо важную роль в упомянутом комплексе, а тем более в центральноазиатском. Это не просто какие-то абстракт- ные рассуждения, а своего рода путеводная нить к пониманию сложившихся реалий, которое, возможно, поможет выработать более точные стратегические оценки и новые подходы к аф- ганской проблеме. После намеченного к концу 2014 года вывода войск Афганистан, скорее всего, возвра- тится к прежнему modus vivendi; иными словами, страна вновь погрузится в перманентные междоусобицы, что приведет к ее отчуждению и от ЦА, и от всего остального мира. Это не означает, что «Талибан» вернется к власти и все двенадцатилетние усилия меж- дународной военной коалиции окажутся напрасными (к слову сказать, «Талибан» изначаль- но был чуждым для афганцев социальным явлением); просто Афганистан вновь заживет по своим традиционным, во многом архаичным внутренним законам. Как представляется, именно это и будет составлять главную международную проблему Афганистана, которая будет отчуждать его от соседних регионов и сдерживать реализацию крупных проектов в этой стране. По мнению известного исследователя А. Сайкала, после вывода сил НАТО Афганистан рискует вновь погрузиться в традиционные внутренние распри и превратиться в наркогосу- дарство с коррумпированным и дисфункциональным правительством2. Широко бытует мнение, что длительность и противоречивость афганского конфликта обусловлены вмешательством извне, и прежде всего со стороны соседних стран, которые ис- пользуют проживающие здесь близкие им этнические и конфессиональные группы в своих интересах; это верно лишь отчасти. Корни проблем нужно искать во внутренней структуре

1 См.: Buzan B. People, States and Fear. An Agenda for International Security Studies in the Post-Cold War Era. Boul- der, Colorado: Lynne Rienner Publishers, 1991. P. 190. 2 См.: Saikal A. Afghanistan’s Attitudes towards the Region. В кн.: The Regional Dimensions to Security. Other Sides of Afghanistan / Ed. by A. Snetkov, St. Aris. PALGRAVE MACMILLAN, 2013. P. 50.

106 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

самой этой страны, которая на протяжении долгой истории жила в условиях междоусобиц и межплеменной розни. Именно внутренний раскол и отсутствие в Афганистане полноценного государства позволяли и соседним государствам, и великим державам вести здесь так называ- емую прокси-войну.

Афганистан-2014: стратегический friction3

Как бы там ни было, мы пока не можем определенно говорить о достижении беспреце- дентного «нетрадиционного» сотрудничества мирового сообщества в борьбе с «нетрадици- онными» угрозами международной безопасности. Точно так же нельзя говорить и об окон- чательном формировании в Афганистане полноценного и независимого государства. Здесь я должен внести поправку: некоторые признаки глобального сотрудничества государств в ходе операции в Афганистане действительно появились. В составе сил НАТО были пред- ставители не только стран самого альянса, но и тех, которые в него не входят (более чем 40). Таким образом, для проведения миссии ISAF НАТО удалось создать уникальную коалицию стран. Однако с приближением даты вывода войск международная коалиция стала слабеть, а в странах — членах НАТО резко понизился уровень общественной поддержки продолжения военного присутствия в Афганистане. В свою очередь, НАТО объясняет свой планируемый в 2014 году уход из Афганистана наступлением усталости. Кстати сказать, и в этом тоже проявилась «нетрадиционность» (или, лучше сказать, абер- рация) военно-политического и стратегического мышления. Иными словами, психологическое состояние (усталость) предопределило стратегическое решение. Подведем же некоторые военно-политические итоги операции, начавшейся в октябре 2001 года под лозунгом «Война с террором», но не с «Аль-Каидой» или Усамой бен Ладеном. Достигла ли эта война своих целей? Кто в ней победил и кто проиграл? Классик военного искусства К. Клаузевиц в своем фундаментальном труде «О войне» подчеркивал первостепенную важность понимания природы ведущейся войны. Он считал, что ее целью является «навязать противнику нашу волю», а «задача военных действий заключает- ся в том, чтобы обезоружить противника и лишить его возможности сопротивляться»4. К. Клаузевиц писал: «Чтобы сокрушить противника, мы должны соразмерить наши уси- лия с силой его сопротивления; последняя представляет результат двух тесно сплетающихся факторов: размера средств, которыми он располагает, и его воли к победе… Размер средств противника до некоторой степени поддается определению (хотя и не вполне точному), потому что здесь все сводится к цифрам. Гораздо труднее учесть его волю к победе; мерилом здесь могут быть только побуждения, толкающие противника на войну»5. Таким образом, для правильной оценки ситуации необходимо иметь четкое представле- ние о целях войны, ее задачах и исходе. Цель войны/операции, которая велась в Афганистане,

3 Понятие «friction» («трения», «затруднения»), тесно связанное с трудами К. Клаузевица, его содержание и нецелесообразность заменять его каким-то аналогичным русским словом подробно обоснованы автором в предыду- щих работах (см., в частности, Толипов Ф. Стратегический friction в Афганистане и геополитический реверс в Цен- тральной Азии // Центральная Азия и Кавказ, 2009, № 2 [62]). Общий же смысл данного термина будет ясен из даль- нейшего изложения. 4 Клаузевиц К. О войне. М.: ЭКСМО, 2007. С. 20—22. 5 Там же. С. 23.

107 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

пока не достигнута: коалиции так и не удалось навязать свою волю противнику, как не удалось и обезоружить талибов и лишить их возможности сопротивляться. И, наконец, война заверша- ется, а побуждения, моральные мотивы и воля к победе противоборствующих сил не устране- ны и даже не уменьшились. Все эти рассуждения подводят нас к необходимости правильно оценить стратегию в Афганистане и, если надо, скорректировать ее. Прежде всего, обращает на себя внимание изменение риторики о характере и сущности операции (или войны). Сегодня применительно к Афганистану все меньше говорят о борьбе с терроризмом и все больше — о противодействии мятежникам. В связи с этим возникает про- стой риторический вопрос: «Есть ли вообще террористы в Афганистане?» Терроризм больше приписывают, например, «Аль-Каиде», но не «Талибану», который в годы своего правления в Афганистане приютил Усаму бен Ладена и отказался его выдать. Для оправдания перехода к новой риторике часто приводят доводы об отсутствии между- народно принятого определения терроризма; они безосновательны по двум причинам.  Во-первых, страны НАТО и прежде всего США имеют собственные варианты опре- деления терроризма: они вошли в Афганистан, руководствуясь своими национальны- ми законодательствами об обороне вне пределов государственных границ, подразу- мевающей прежде всего осуществление акции возмездия за атаки 9 сентября 2001 года.  Во-вторых: существует ряд международных конвенций в области борьбы с террориз- мом, некоторые из них применимы и к войне в Афганистане. Уроки афганской кампании вновь актуализируют вопрос относительно принятия всеоб- щей конвенции о борьбе с терроризмом, в которой ему, наконец, было бы дано окончательное определение. По моему мнению, терроризм — это наиболее опасный и жестокий вид предумышленно- го и идейно мотивированного насилия, сопровождаемого насаждением всеобщего страха сре- ди населения и направленного на принуждение органов государственной власти и управления, международных организаций, физических или юридических лиц совершить либо воздержать- ся от совершения каких-либо действий с целью достижения политических, идеологических или преступных личных целей6. Можно предположить, что причиной перехода к антимятежной риторике было стремле- ние вести переговоры с талибами с целью возвращения их к мирной жизни (с террористами, как известно, переговоры не ведутся). Однако многолетние безрезультатные попытки США и правительства Х. Карзая наладить диалог с талибами (начавшиеся с момента его прихода к власти) лишь обнаружили несостоятельность избранной ими стратегии. На мой взгляд, основ- ная причина ее фиаско состоит в том, что к переговорам должна взывать не более сильная, побеждающая сторона, а слабая и терпящая поражение; в Афганистане же мы наблюдаем об- ратное. В этой связи хочу обратить внимание на широко распространенный ложный тезис об отсутствии военного решения афганской проблемы и необходимости создать коалиционное правительство, в котором были бы представлены все основные воюющие группировки. Быто- вание этого тезиса связано в основном с иностранным военным присутствием в Афганистане и ссылками на непримиримую позицию руководства движения «Талибан». Его несостоятель- ность видна из того простого факта, что гражданская война между «Северным Альянсом» и «Талибаном», захватившим власть в Афганистане, началась задолго до ввода иностранных войск. Следует отметить, что события 11 сентября 2001 года напрямую связаны с отказом талибов выдать Усаму бен Ладена.

6 См.: Толипов Ф. Испытание геополитики терроризмом и антитерроризмом // США — Канада: ЭПК, 2002, № 3.

108 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Теперь обратимся к тезису о коалиционном правительстве; его ошибочность подтверж- дается следующими положениями. 1. Никакая коалиция не сможет создать функциональное правительство при столь вы- соком уровне коррупции в стране. 2. Ни одна из воюющих между собой афганских фракций, включая «Талибан», не про- возглашала ясных программных целей, и квотирование мест в правительстве по принципу «и волки сыты, и овцы целы» вряд ли приведет к прекращению традици- онных для этой страны междоусобиц. 3. Конфликт в Афганистане не есть исключительно внутреннее дело этой страны, одна- ко деструктивное вмешательство извне не позволит достичь устойчивого мира и ста- бильности. Иными словами, некоторые внешние силы не заинтересованы в установ- лении мира в Афганистане, и создание коалиционного правительства ситуацию не спасет. Мне кажется, что разработчики концепции (или модели) постконфликтного восстанов- ления Афганистана столкнулись с так называемой фрикционной ситуацией (friction), которую в свое время хорошо описал К. Клаузевиц. Как представляется, широко обсуждаемая сегодня идея передачи ответственности за безопасность и стабильность в стране самим афганцам на- толкнется на вышеперечисленные положения, доказывающие ошибочность тезиса о необхо- димости создания коалиционного правительства. Еще одна немаловажная проблема, приведшая к ситуации friction, связана с так называ- емыми умеренными талибами. В попытках найти формулу мира и стабилизации афганское правительство и международная коалиция, чтобы ослабить ряды мятежников, выдвинули кон- цепцию вовлечения их в правительство и возвращения к нормальной жизни. Согласно этой концепции, перешедшим на сторону властей «умеренным» будут обеспечены безопасность, рабочие места и даже возможность получить образование. В этой связи напрашиваются по крайней мере три вполне закономерных вопроса. 1. Как и по каким критериям определить «умеренных», что значит быть умеренным и если таковые есть, то что они делают в рядах мятежников/террористов? 2. Если даже предположить существование «умеренных» и возможность их возвраще- ния к нормальной жизни, то что тогда будут делать «радикальные»? 3. Если правительство обещает «умеренным» талибам защиту, обеспечение и даже об- разование, то почему же оно не сделало этого тогда, когда они были мирными афган- цами? Поставленные вопросы позволяют сделать вывод, что поиск «умеренных» может ока- заться бесконечным и безрезультатным. В связи с этим возникает еще и четвертый вопрос: «А как идет процесс рекрутирования новых боевиков в ряды мятежников?» С одной стороны, в ходе боев и спецопераций ряды мятежников, естественно, редеют, а с другой — происходит их пополнение за счет новых боевиков, набранных из числа мирных афганцев; думается, что этот феномен требует изучения и осмысления. Очевидно, что со стра- тегической точки зрения недостаточно просто констатировать факты рекрутирования, а потом призывать мятежников вернуться к нормальной жизни. Ключевым направлением действий афганского правительства и коалиционных сил должно стать принятие решительных мер по пресечению процесса пополнения рядов боевиков. Следует отметить, что исследование при- чин, механизмов, масштабов и источников рекрутирования является весьма специфической проблемой. Рассматривая ситуацию стратегического friction в Афганистане, нельзя не признать, что эта страна дала мировому сообществу уникальный опыт успехов и поражений в борьбе с тер- 109 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

роризмом, из которого следует извлечь правильные уроки (поскольку борьба с терроризмом ни в самом Афганистане, ни в мире в целом пока не завершена). Если НАТО и мировое сооб- щество не смогут победить терроризм в Афганистане, то, наверное, эта борьба больше нигде не сможет быть успешной и всегда будет носить реверсивный характер с примесью геополи- тических искажений7. С этой точки зрения стратегически важно поставить точку в вопросах терроризма и варлордизма в Афганистане. Хотелось бы также заметить, что термин «постконфликтное восстановление», который употребляют применительно к тем странам, где удалось завершить конфликт, не вполне уме- стен по отношению к Афганистану, так как он не соответствует реальной ситуации в этой стране. В подтверждение этому достаточно упомянуть об алармистских ожиданиях соседей Афганистана, а также о незавершенности изначально провозглашенной цели военной кампа- нии — «войны с террором».

И пушки стреляют, и музы не молчат

Может ли быть так, чтобы в войне никто не победил? Могут ли военные действия завер- шиться, не приведя ни к какому итогу? «Ключевой элемент в завершении кампании заключается в понимании того, что терро- ризм является весьма проблематичным средством, для того чтобы что-нибудь изменить. Это понимание требует, среди прочего, нанесения террористам деморализующих потерь посред- ством военных действий и правоохранительных мероприятий; оно также требует убеждения самих террористов, что они побеждены политически или, по крайней мере, не могут достичь успеха, а также активного сдерживания спонсоров, поддерживающих террористические груп- пы, и устранения условий, которые дали террористам легитимность с самого начала»8. Эта цитата полностью подтверждает классическое правило, гласящее, что «только пре- следование разбитого врага дает плоды победы»9. За прошедшие 15 месяцев в рамках содействия программе примирения из афганских тюрем было освобождено более 500 боевиков «Талибана»; по мнению обозревателей, целесо- образность данной меры остается под вопросом. Как сообщает частный афганский телеканал «1TV», число освобожденных из тюрем талибов, в том числе граждан Пакистана, составило 536 человек, из которых 224 были задержаны по подозрению в причастности к атакам терро- ристов-смертников. Среди повстанцев, получивших свободу на основании указов президента Афганистана Х. Карзая и по инициативе Высшего совета мира, были и те, кто входил в число приближенных лидера «Талибана» М. Омара. Тем не менее афганские талибы до сих пор не демонстрируют готовность участвовать в переговорах с официальным Кабулом. По данным телеканала, большинство амнистированных возобновляют свое участие в повстанческой дея- тельности10. В докладе Корпорации РЭНД говорится, что вывод из Афганистана всех военных сил США не отвечает интересам американской национальной безопасности (как и в случае с Ира-

7 См.: Толипов Ф. Стратегический friction в Афганистане и геополитический реверс в Центральной Азии. 8 Echevarria II A.J. Clausewitz and the Nature of the War on Terror. В кн.: Clausewitz in the Twenty-First Century / Ed. by H. Strachan, A. Herberg-Rothe. Oxford University Press, 2007. P. 211. 9 Клаузевиц К. Указ. соч. С. 772. 10 См.: Освобождение заключенных талибов не помогло Афганистану в деле примирения с повстанцами [https:// afghanistan.ru/doc/70573.html].

110 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

ком). После 2014 года Соединенные Штаты должны и далее проводить контртеррористиче- ские операции и помогать афганцам бороться против мятежников. Все дело в том, что безопас- ности США угрожают несколько действующих в Афганистане и Пакистане вооруженных групп, к числу которых относятся «Аль-Каида» (все еще имеющая свои боевые структуры в районе афгано-пакистанской границы), «Лашкар-и Тойиба» (в США были арестованы ее опе- ративники, совершавшие теракты в регионе), «Техрик-и-Талибан Пакистан» (причастная к попытке теракта на Таймс-сквер в Нью-Йорке в 2010 г.) и «Сеть Хаккани» (которая провела ряд атак против американских сил и посольства США в Афганистане)11. Как видим, и в Афганистане, и в регионе в целом ситуация далека от стабильной и впол- не может ухудшиться; это является серьезной проблемой, связанной с установлением нового мирового порядка. Яркий представитель критической теории безопасности (КТБ) британский ученый К. Бут указывает, что, в отличие от школы реализма, в которой центральной является фаталистиче- ская концепция насилия в международных делах и вера в то, что против силы следует действо- вать силой, школа «мирового порядка» может дать наиболее точную и всеобъемлющую фор- мулировку идей прогрессивных глобальных изменений. Эта школа защищает такие ценности, как ненасилие, экономическая справедливость, права человека, гуманное правление и устой- чивое развитие12. В центр проблематики исследований КТБ ставит не государство или иную группу лю- дей, а личность; при этом особое значение придается этике и морали, а поиски и решения проблем безопасности осуществляются на основе так называемой эмансипаторной политики. Согласно К. Буту, эмансипация есть «теория и практика воссоздания человечности, имея в виду освобождение людей — и как индивидуумов, и как общества — от случайных и струк- турных притеснений. Это дискурс о человеческой самореализации и политика содействия этому. Безопасность и общность являются руководящими принципами, и на данном этапе истории рост культуры универсальных прав человека является центральным для эмансипа- торной политики»13. Соглашаясь с этим подходом, хотелось бы заметить, что не следует полностью сбрасы- вать со счетов принцип «сила против силы».  Во-первых, главным субъектом международных отношений остается государство с его монопольным правом на применение силы.  Во-вторых, эмансипаторная политика почти никогда не применима в отношении тер- рористов, которым чужда культура универсальных прав человека. В данном контексте хотелось бы отметить, что «афганская проблема» требует более диф- ференцированного осмысления. В рамках новой теории выдвигается расширенная концепция безопасности, основанная на системной секьюритизации национальной перспективы Афганистана; согласно ей, без- опасность следует рассматривать одновременно как военную, нормативную, правовую, культурную и экономическую проблему. В данной связи на ум приходит известная поговор- ка, гласящая, что «когда говорят пушки, музы молчат» (или «когда говорят музы, пушки должны молчать»); ее можно было бы перефразировать так: «и пушки должны стрелять, и

11 См.: Jones S. After the Withdrawal: A Way Forward in Afghanistan and Pakistan. Testimony presented before the House Foreign Affairs Committee, Joint Subcommittee on Middle East and North Africa and Subcommittee on Asia and the Pacific on 19 March 2013 [www.rand.org]. 12 См.: Booth K. Beyond Critical Security Studies. В кн.: Critical Security Studies and World Politics / Ed. by K. Booth. New Delhi, Kolkata: Viva Books, 2005. P. 267. 13 Booth K. Emancipation. В кн.: Critical Security Studies and World Politics. P. 181.

111 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

музы должны петь». Иными словами, речь идет о системном подходе, предусматривающем объединение военных и невоенных усилий на базе системной секьюритизации всей афган- ской перспективы. Мне представляется, что эти системные усилия должны состоять в следующем: 1. Исправление информационного измерения кампании. Оно необходимо, так как в ин- формационном пространстве господствуют алармистские, поверхностные, упрощен- ные и сильно искаженные представления о ситуации в Афганистане и регионе; они многократно тиражируются, создавая при этом соответствующие общественные ожидания. Приведем пример типовой спекуляции на эту тему: «После ухода амери- канских войск из Афганистана в 2014 году южная граница России может превратить- ся в линию фронта… Если называть вещи своими именами, то «Талибан», контроли- рующий сегодня 70% территории Афганистана, в войне с войсками США и НАТО побеждает. Захватив власть в горной стране, талибы могут железным потоком хлы- нуть на постсоветское пространство. Россия… может превратиться в воюющее государство»14. Подобные нелепые, ложные и в какой-то степени провокационные утверждения не просто создают стратегическое «зазеркалье», но и могут стать серьезным препят- ствием на пути принятия правильных решений. В частности, необходимо внести ясность в представления о мифической ре- талибанизации Афганистана. На мой взгляд, с большой долей уверенности можно утверждать, что после 2014 года Афганистан станет «зоной, свободной от «Талиба- на». Это вовсе не означает, что страна будет полностью очищена от талибов, но к власти они вряд ли смогут вернуться. Более половины населения считают «Талибан» наиболее опасной из всех сил; всего лишь 8% думают, что после окончания военной миссии иностранных сил представители этого движения могут прийти к власти15. Часто можно слышать, что в результате действий сил ISAF погибают мирные жители. Однако мало кто говорит о том, что на самом деле около 80% жертв среди мирного населения вызваны действиями боевиков16. Если бы сегодня «Талибан» дей- ствительно контролировал 70% территории Афганистана, то получается, что 12 лет США и силы ISAF просто бездельничали и сидели в казармах. 2. Активное артикулирование и усиление нормативной и международной составляю- щей исследований, репортажей, дискуссий, политической риторики и стратегических решений. Во всякой войне бывает виновная сторона — та, из-за которой война на- чалась. Называние виновника войны — важный момент во всей международной ан- титеррористической стратегии. Кстати, в классической теории понятие «стратегия» использовалось по отношению к отдельному осуществляющему ее государству. Се- годня можно было бы говорить о международной стратегии (или стратегии мирового сообщества); как раз в этом и заключается нетрадиционность нынешних усилий в сфере международной безопасности.

14 Альбанов М., Примов А. С боевиками надо уметь не только воевать, но и разговаривать // Мир новостей, 5 июня 2013, № 23 (1016) [www.mirnov.ru]. 15 См.: Langer G., Director of Polling, ABC News. Afghanistan: Where Things Stand // Public Opinion Trends in Af- ghanistan, CSIS — 11 February 2009. 16 См.: Cordesman A. The Afghan-Pakistan War: A Status Report: 2009. Center for Strategic and International Studies [www.csis.org/burke/reports], 18 June 2009. В Докладе Специального представителя Генсека ООН, Главы миссии UNAMA Яна Кубиша Совету Безопасности ООН также отмечается, что основная ответственность за жертвы среди мирного населения лежит на так называемых оппозиционных властям группах [http://unama.unmissions.org/Default.as px?tabid=12254&ctl=Details&mid=15756&ItemID=37557&language=en-US].

112 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

При этом необходимо упомянуть об особой роли ООН, обладающей уполномо- чено нормативным авторитетом, которого не имеют никакие другие организации или государства. Именно ООН должна выразить твердую и принципиальную позицию в отношении ситуации в Афганистане в целом, и «Талибана» в частности. Так, ООН могла бы осудить террористов/мятежников не абстрактно, а конкретно, то есть на- звать их поименно. Она также могла бы однозначно заявить о непризнании правле- ния «Талибана» в Афганистане после вывода международных сил в 2014 году. Между тем, как мне кажется, вместо того чтобы управлять всем процессом вос- становления и обеспечения безопасности Афганистана, ООН пока остается в тени НАТО или США. Помимо прочего, взятие ООН на себя лидерства могло бы выбить из рук мятежников «козырную карту» антиамериканизма. ООН должна продемонстрировать, что присутствие в Афганистане коалицион- ных войск — это не американская кампания или геополитика, а международное со- трудничество в сфере миротворчества, подразумевающее в том числе и борьбу с тер- роризмом. Отчеты UNAMA (дипломатической Миссии ООН в Афганистане) показы- вают, что эта организация еще не в полной мере раскрыла свой потенциал, и зачастую ограничивается лишь мониторингом ситуации и дипломатическими встречами. На необходимость более решительных и принципиальных действий ООН ука- зывает и гибель сотрудников некоторых международных организаций (в том числе и ее собственных) 17 января 2014 года в результате нападения талибов на ливанский ресторан в Кабуле. Обращает на себя внимание и тот факт, что Генеральный Секре- тарь ООН Пан Ги Мун, решительно осудивший этот теракт, не обвинил в нем «Тали- бан», который взял на себя ответственность за него. Более активной должна быть и деятельность Организации исламского сотруд- ничества (ОИС), так как именно она призвана выразить твердую позицию по отно- шению к происходящим в Афганистане процессам с точки зрения исламской рели- гии. Известный эксперт по Афганистану А. Рашид обращает внимание на то, что западные представления неверно отождествляют ислам с терроризмом в стиле Бен Ладена и «Талибана». «Многие западные комментаторы, — пишет он, — не вникают в сущность «Талибана», а обвиняют ислам целиком за его якобы нетерпимость и антисовременность»17. Не следует забывать, что движущей силой «Талибана» была и остается религи- озная идеология. Поэтому ОИС не должна оставаться безразличной к фетве о закон- ности джихада и террористических акций смертников в Афганистане18, изданной главой Высшего совета улемов Пакистана (о вмешательстве Пакистана см. ниже). Аналитики уже начали приходить к выводу, что покончить с «Талибаном» мож- но, только покончив с исламским экстремизмом в регионе, что, очевидно, невозмож- но ни в ближайшей, ни в среднесрочной перспективе19. 3. В основу решения афганского вопроса должно лечь триединство военной кампании, устойчивого правления и экономического развития. «Все связано с безопасностью, все влияет на безопасность и зависит от безопасности» — таким должен быть систем-

17 Rashid A. Taliban. Militant Islam, Oil & Fundamentalism in Central Asia. Yale University Press, Nota Bene, 2000. P. 211, 215. 18 См.: Искандаров К. Фактор Пакистана в афганском конфликте // Центральная Азия и Кавказ, 2013, Том 16, Вы- пуск 3. С. 104—105. 19 См.: Дархор М., Кафи С., Садати С. Стратегия Соединенных Штатов Америки и национальная безопасность Афганистана // Центральная Азия и Кавказ, 2013, Том 16, Выпуск 3. С. 44.

113 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

ный взгляд на Афганистан-2014. В свою очередь безопасность, очевидно, требует перманентного присутствия международных миротворцев. В этом контексте предстоящее подписание Соглашения между Кабулом и Ва- шингтоном, несомненно, будет способствовать созданию «зонтика безопасности» для еще слабого и далеко не стабильного Афганистана. В соответствии с указом пре- зидента США Б. Обамы, в американском Госдепартаменте будет создана временная структура — Офис по стратегическому партнерству с Афганистаном и Пакистаном. В документе, распространенном Госдепом США, сообщается, что она будет работать над установлением партнерства с указанными странами и способствовать укрепле- нию безопасности и стабильности, а также «нормализации дипломатического при- сутствия в них США»20. Соглашение о безопасности логично дополняется объявленной США Стратеги- ей «Нового Шелкового пути». Как считают многие, прообразом нового Шелкового пути может стать так называемая Северная распределительная сеть. В этой связи обратимся к описанию Ф. Старром перспектив экономического развития Афганистана. Он отмечает, что ситуацию в области безопасности в Афга- нистане будет определять степень политической стабильности посткарзаевского ре- жима. При этом он считает, что экономика, перспективы развития которой напрямую зависят от уровня безопасности, ждать не может. «При том, что большинство афган- цев живут в чрезмерной бедности, — пишет он, — признаки экономического про- гресса могут стать существенным условием для политического прогресса и социаль- ного мира»21. Однако при всей своей привлекательности этот подход не учитывает одного важного обстоятельства: те, кто ведет борьбу против государства и международных сил (мятежники и террористы), судя по всему, не особо озабочены экономическим развитием Афганистана, так как они постоянно нападают на эшелоны с гуманитар- ным грузом, предназначенным для населения страны. Кроме того, Ф. Старр приводит данные Геодезической службы США, согласно которым природные ресурсы Афганистана оцениваются в 1 трлн долл., что в 50 раз превышает ВВП этой страны; среди них газ, нефть, медь, железо и различные мине- ралы (в том числе редкоземельные). Поэтому одной из главных и неотложных задач является обеспечение выхода Афганистана на региональные и международные рын- ки посредством развития его транспортной инфраструктуры22. Для реализации зна- чительного экономического потенциала Афганистана надо прежде всего сломить сопротивление деструктивных и антимодернизационных сил. Сейчас много говорят о том, что для возрождения Афганистана потребуются большие иностранные инвестиции. При всей своей правильности эта аксиоматиче- ская риторика не должна дезориентировать стратегическую мысль. Ни инвестиции, ни иные формы экономической поддержки не должны приводить к нивелированию первичной стратегической задачи, заключающейся в ликвидации причин возникно- вения очагов терроризма в Афганистане. Инвестор всегда руководствуется своими интересами, и у него есть требования, которые он предъявляет к стране-реципиенту. Можно ли в этой связи говорить об инвестиционной привлекательности Афганистана? Ответ на этот фактически рито-

20 [https://afghanistan.ru/doc/71135.html]. 21 Starr F., Farhadi A. Finish the Job: Jump-Start Afghanistan’s Economy. A Handbook of Projects // Silk Road Paper, November 2012. Central Asia-Caucasus Institute & Silk Road Studies Program, 2012 [www.silkroadstudies.org]. 22 См.: Ibid. P. 11-12, 7.

114 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

рический вопрос напрашивается сам собой. Вдобавок отметим, что даже в стабиль- ные и развитые регионы (в частности, страны ЦА) иностранные инвестиции направ- ляются крайне осторожно, что связано с наличием в них высокого уровня коррупции, «формальном» характере институтов демократии и др. 4. Военная кампания должна продолжаться с конкретно провозглашенной целью. 71% афганцев считают, что переговоры с талибами можно вести только при условии, что они прекратят вооруженную борьбу. При этом лишь немногим больше трети населе- ния страны думают, что Афганская национальная армия сможет победить антипра- вительственные силы23. Как бы парадоксально это ни звучало, но иногда кажется, что талибы не хотят ухода из Афганистана международных сил, которые представляют собой «целевую группу их проекта». Можно сказать, что с уходом коалиционных сил талибы потеря- ют «любимого» врага. Казалось бы, с началом вывода войск из Афганистана талибы должны были «успокоиться» и радоваться, что к их требованию прислушались. Однако они не только не прекратили боевые действия, но и продолжают нападать на гражданских лиц и представителей международных организаций, оказывающих помощь в восста- новлении Афганистана. Если международные силы покинут страну, талибы и другие мятежники потеряют бизнес; своими действиями они как бы хотят сказать: «Не ухо- дите, потому что мы и без вас будем продолжать угрожать и атаковать». Между тем текущая операция больше сфокусирована на удержании и защите территорий, а также на завоевании, как говорится, «сердец и умов» афганцев. Как утверждает аналитическая группа «Стратфор», подобная стратегия имеет ключевое значение для проведения успешной разведки, которая может решить исход войны. С известной степенью безопасности придет лояльность, а с ней — разведывательная информация. Если сегодня разведка является стратегическим преимуществом сил мятежников, то это есть и способ противодействия им, поскольку она (разведка) на- правлена на центр притяжения мятежников. Разведка является сильной стороной по- следних, и если они проиграют разведывательное соперничество, то они проиграют и войну24. В то же самое время удивительно, что «Стратфор» призывает сконцентриро- ваться только на борьбе с «Аль-Каидой». В противном случае, как считают аналити- ки, стратегическая цель войны становится сомнительной и «уравнение» может из- мениться. К сожалению, они игнорируют не раз доказанную со-ответственность «Талибана» за теракты 11 сентября, а также его тесную связь и сотрудничество с «Аль-Каидой» и другими вооруженными группами25. Согласно последним сообщениям, в деле урегулирования афганского вопроса предпринимаются новые, трехсторонние дипломатические усилия США, Саудов- ской Аравии и Пакистана26. Как известно, бывшее талибское правительство было признано Саудовской Аравией, Объединенными Арабскими Эмиратами и Пакиста- ном. Считается, что эти страны и сегодня имеют связи с талибами и оказывают на них определенное влияние, что воспринимается как одна из многих попыток умиро- творения мятежников. В ее эффективности заставил усомниться провал переговоров

23 См.: Cordesman A. Op. cit. P. 79, 142. 24 См.: Friedman G. Strategic Calculus and the Afghan War [http://www.stratfor.com/], 13 July 2009. 25 См.: Jones S. Op. cit. 26 См.: HPC Lauds U.S., Pakistani, Saudi Peace Efforts [http://www.tolonews.com/en/afghanistan/13357-hpc-lauds-us- pakistani-saudi-peace-efforts].

115 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

в Дохе; по-видимому, без убедительных военных побед коалиционных сил пока не обойтись. 5. Взаимодействие между ОДКБ и НАТО в той или иной форме. Возможно, в разгар операции сил ISAF оно было преждевременным, так как НАТО не могла отвлечься от театра военных действий; ныне же поднятие вопроса о сотрудничестве вполне уместно. По своей мощи, ресурсам и политическому весу ОДКБ намного уступает НАТО; снижение уровня и профиля западного военного присутствия в Центральной и Южной Азии после 2014 года должно компенсироваться определенными коллек- тивными и кооперативными мерами безопасности самих стран этого макро-региона. Сотрудничество стран ЦА с НАТО и ОДКБ привело к тому, что они оказались меж двух огней — евро-азиатской и евро-атлантической архитектурами безопасности. Это породило дилемму: страны региона не могут быть членами западного Альянса, но их партнерство с ним было достаточно эффективным, включая операцию в Аф- ганистане. Что касается ОДКБ, то она не продемонстрировала свою эффективность просто потому, что ее услуги не были востребованы; между тем в Евразии нет дру- гой системы коллективной безопасности, в состав которой могли бы войти страны региона. Думается, что в контексте глобализации миссии НАТО (в рамках концепции global outreach) и связанного с ней расширения партнерства Альянса всякая отсрочка от налаживания диалога с ОДКБ будет лишь консервировать пережитки «холодново- енного» геополитического напряжения и взаимного недоверия между этими двумя системами коллективной безопасности. Вместе с тем ключевым вопросом дальнейшего развития региона является за- тянувшийся на 20 с лишним лет геополитический выбор независимых государств ЦА, основанный на строгом анализе происходящих процессов, правильной оценке сущности и характера всех вызовов их безопасности и, если угодно, нахождении ими своей ниши на международной арене. Кроме того, та или иная форма взаимодействия между ОДКБ и НАТО будет служить лакмусовой бумажкой для тестирования мо- дальности этого выбора и, в целом, формирования новой архитектуры международ- ной безопасности. 6. Не следует забывать, что основным средоточием проблем Южноазиатского ком- плекса безопасности является Пакистан. По мнению профессора А. Сайкала, в на- стоящее время приоритетом должна быть стабилизация Афганистана и Пакистана, что не может быть достигнуто в скором времени27. О связях Пакистана с афганскими боевиками известно уже давно. Так, в 1980-х годах Пакистанская межведомственная разведка предоставляла помощь афганским моджахедам, а в 1990-х поддерживала «Талибан». Ссылаясь на рассекреченную ин- формацию, аналитики Корпорации РЭНД привели факты, указывающие на причаст- ность пакистанской разведки к захвату талибами власти в Афганистане. Более того, ее сотрудники были размещены в афганских Кандагаре, Герате и Джелалабаде с це- лью оказания содействия и консультаций. Вдобавок ко всему, пакистанская межве- домственная разведка снабжала «Талибан» боеприпасами, топливом, продовольстви- ем, транспортными средствами и т.д.28 Как пишут Б. Рубин и А. Рашид, до тех пор, пока лица, принимающие решения в Пакистане, не придадут стабилизации афганского правительства более высокий

27 См.: Saikal A. Op. cit. P. 54. 28 См.: Jones S. Op. cit.

116 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

приоритет, нежели противостоянию индийской угрозе, мятеж, который берет свои истоки на расположенных в этой стране базах, будет продолжаться. Стратегические цели Пакистана приводят его к разногласиям не только с Афганистаном и Индией, но и с имеющими свои интересы в регионе США и со всем международным сообще- ством29.

Заключение

В трактате К. Клаузевица приводится весьма поучительный исторический пример: «За- воевание Москвы и половины России представляло интерес для Бонапарта лишь в том случае, если бы оно привело к намеченному им миру. Но оно являлось лишь частью его плана кампа- нии, и недоставало еще другой — разгрома русской армии. Если представить себе осущест- вление этого разгрома плюс прочие успехи, то надо считать достижение этого мира обеспе- ченным… Выполнить эту вторую часть плана Бонапарту не удалось, ибо он упустил подходя- щий для разгрома момент; в конечном счете все успехи по первой части плана оказались не просто бесполезными, но и гибельными»30. Хотелось бы обратить внимание на одну мысль великого стратега прошлого, которая вполне релевантна и сегодня — полный военный разгром противника есть первейшее условие мира. В этой связи уместно привести и другой пример: во время Второй мировой войны со- ветские войска не ограничились изгнанием немецко-фашистских войск с территории СССР, а добились полной победы над врагом, заставив его капитулировать. Как я постарался показать выше, борьба против терроризма лишь кажется нетрадицион- ной. Асимметричность и «новизна» этой угрозы не должна порождать иллюзию, что ее невоз- можно уничтожить; в противном случае можно оказаться в стратегической и ментальной ло- вушке парадокса, гласящего, что можно «выиграть сражение, но проиграть войну». Сегодня в Афганистане государство/международные силы ведут ограниченную войну с целью вовлечения талибов в переговоры. В свою очередь, талибы, обладающие несравнимо меньшей военной мощью, ведут тотальную борьбу, конечным итогом которой им видится полное изгнание или уничтожение войск коалиции. Эта асимметрия порождена не каким-то особым характером так называемой нетрадиционной угрозы, а вполне традиционным подхо- дом к ней. Интересный вывод из анализа проблем войны в Афганистане сделал немецкий ученый В. Лапинс: «Война в Афганистане велась с 2001 года согласно принципу Карла фон Клаузевица как продолжение политики иными средствами. В соответствии с этим пониманием политики ведутся переговоры и с «Талибаном»… Тем не менее для «Талибана» муллы Омара политика (переговоры с США/Карзаем) кажется продолжением войны»31. Возможно, в данном случае мы имеем дело с наиболее трезвым, стратегическим взглядом на ситуацию в Афганистане. Стратегию международного присутствия в этой стране необходимо скорректировать на основе системного подхода и концепции секьюритизации. Хотелось бы подчеркнуть, что сегодня решается судьба не только Афганистана, но и нового мирового порядка, который определит политический и моральный статус США, РФ и других великих держав.

29 Foreign Affairs, November/December 2008. 30 Клаузевиц К. Указ. соч. С. 686. 31 Лапинс В. Конца войны в Афганистане не видно. В кн.: Афганистан: настоящее и будущее. Стабильность и безопасность в Центральной Азии. Материалы международной конференции. Алматы: Фонд им. Ф. Эберта, 2011. С. 33.

117 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

Что же касается стран ЦА, то они вряд ли останутся на периферии мировых процессов, поскольку соседство с Афганистаном и интерес к ним со стороны ведущих международных игроков неминуемо должны стать (и уже стали) существенным триггером их региональной активации.

MODUS VIVENDI СОВРЕМЕННОЙ ТУРЕЦКОЙ ПОЛИТИКИ НА ЮЖНОМ КАВКАЗЕ

Валерия ГЯНДЖУМЯН аспирант кафедры мировой политики и международных отношений Российско-Армянского (Славянского) университета (Ереван, Армения)

АННОТАЦИЯ

наши дни территория Южно-Кав- выдвинутая бывшим министром ино- казского региона является ареной странных дел Турции А. Давутоглу док- В геополитических баталий как трина «Нулевой уровень проблем с сосе- между Россией, Турцией и Ираном, так и дями», подразумевающая активизацию между США и ЕС. Каждый из этих акто- внешней политики Анкары по всем на- ров, преследующих собственные инте- правлениям. В рамках этой политики ресы, имеет свое видение путей дости- Турция деятельно участвует в постро- жения стабильности в регионе и его ении геополитической оси Анкара — вовлечения в мировое сообщество. Тбилиси — Баку и пытается начать до- Одна из актуальных задач, стоящих пе- вольно сложный процесс установления ред специалистами в области междуна- отношений с Арменией. Основными ша- родных отношений, — исследование и гами на этом пути стали инициатива выявление тенденций развития геопо- создания «Платформы стабильности и литической ситуации в регионе в кон- безопасности на Кавказе», подписание тексте геостратегии Турции; решение Анкарой и Ереваном «дорожной карты» этой задачи поможет выработать и Цюрихских протоколов (их ратифика- прагматичную политику, соответству- ция приостановлена Национальным Со- ющую современным реалиям. бранием Армении), а также попытки В статье исследуется трансфор- Турции принять участие в переговор- мация внешнеполитического курса Ту- ном процессе по мирному урегулирова- рецкой Республики. В его основу легла нию нагорно-карабахского конфликта. 118 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

КЛЮЧЕВЫЕ Турция, Южный Кавказ, геополитические интересы, СЛОВА: внешнеполитический курс, доктрина «Нулевой уровень проблем с соседями», Партия справедливости и развития, геополитическая ось Анкара — Тбилиси — Баку, нормализация армяно-турецких отношений.

Введение

С распадом Советского Союза перед Турецкой Республикой (ТР) открылась возможность распространить свое влияние на регион Южного Кавказа (ЮК). Стремления Анкары превра- титься в ключевую региональную силу усиливаются на фоне снижения роли ТР как гаранта границ НАТО и пробуксовки переговоров о ее вступлении в ЕС. В основе логики внешнеполитического курса Турции по отношению к ЮК лежат три важных момента.  Во-первых, для реализации своих региональных амбиций Турция должна достичь большей экономической и политической мощи.  Во-вторых, после распада СССР Турция отказалась от главного постулата своей внешней политики — изоляционизма, то есть невмешательства в региональные про- цессы и конфликты. Эта «корректировка» обусловила как прямое, так и косвенное участие страны в небезызвестных событиях на Балканах, Северном Кавказе и ЮК. Одна из идей доктрины «Нулевой уровень проблем с соседями» — поддержка му- сульманских и тюркских народов региона — идет несколько вразрез с общеевропей- ской политикой. Кроме того, в рамках НАТО Турция проводит политику, соответ- ствующую ее собственным стратегическим целям. Так, в 2003 году турецкий парла- мент отказался предоставить территорию своей страны для атак на Ирак.  В-третьих, многие эксперты считают, что усиление тюркского и исламского факто- ров в новом внешнеполитическом курсе Турции привело к активизации национали- стических настроений в отдельных сегментах общества1. В связи с событиями в Украине в академической среде появилось мнение, что следую- щим полем геополитического столкновения между США и РФ станет именно ЮК2 и это неиз- бежно приведет к изменению регионального статус-кво. Ожидается, что Турция, следующая своим амбициям, неизбежно окажется вовлеченной в противостояние двух внерегиональных центров силы. При этом она будет проводить прагматичную политику, соответствующую ее геостратегическим интересам в регионе. На данный момент активизация региональной политики Турции проявляется в под- держке формирования геополитического альянса Турция — Азербайджан — Грузия; в выдви- жении региональной инициативы по созданию «Платформы безопасности и стабильности на Кавказе»; в попытках нормализации армяно-турецких отношений (об этом свидетельствует

1 См.: Aydin M. Twenty Years Before, Twenty Years After: Turkish Foreign Policy at the Threshold of the 21st Cen- tury. В кн.: Turkish Foreign Policy in the 21st Century. A Changing Role in World Politics / Ed. by T. Ismael, M. Aydin. Burlington: Ashgate, 2003. P. 16—17. 2 См., например: Cornell S.E. Checking Putin’s Eurasian Ambitions [online.wsj.com/news/articles/ SB10001424052 702303532704579476972067682740].

119 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

подписание двух вышеупомянутых Протоколов); в стремлении играть одну из ключевых ро- лей в урегулировании карабахского конфликта, а также в претензии на роль своего рода «хаба» для потоков энергоресурсов, идущих с востока на запад.

Трансформация внешнеполитического курса ТР

Развитие событий на ЮК в постсоветский период побудило Турцию пересмотреть свой внешнеполитический курс: она стала претендовать на роль региональной державы с само- стоятельной внешней политикой. Это стало возможным благодаря как быстрому экономи- ческому росту страны, так и фундаментальному изменению внутриполитической конъюн- ктуры: с 2002 года в стране доминирует умеренно-исламистская Партия справедливости и развития (ПСР). Огромное влияние на турецкую внешнюю политику оказал распад СССР. Ранее внешне- политический курс Турции основывался на довольно простых установках: осознание себя в качестве части западного мира, лояльное сотрудничество с НАТО и участие в противостоянии с Востоком. Хотя такая внешняя политика не оставляла стране особой свободы действий, ее реализация приносила определенные дивиденды, как политические, так и экономические, и гарантировала безопасность. После коллапса СССР ситуация качественно изменилась: в Турции началась выработка modus vivendi во взаимоотношениях с соседними странами. Новая концепция внешней политики Турции была выдвинута профессором Стамбуль- ского университета А. Давутоглу и была далее развита в его труде «Стратегическая глубина: международные позиции Турции». Главные тезисы этой концепции касались необходимости выработать внешнеполитический курс, основанный на балансе сил и ключевой роли Турции в международных отношениях, обусловленной уникальным географическим положением стра- ны на стыке Европы, Азии и Африки и на перекрестке важных морских, сухопутных и воз- душных путей. Более того, по мнению Давутоглу, Турция, с учетом констелляции различных параме- тров, не может выступать в качестве «периферии по определению, второстепенного члена ЕС, НАТО или просто части Азии»3. Заняв министерский пост, А. Давутоглу воплотил свою концепцию в доктрине «Нулевой уровень проблем с соседями», подразумевающей усиление региональных позиций ТР за счет проведения конструктивной политики. Внешняя политика Турции, направляемая ПСР, преследует шесть основных целей, сфор- мулированных тем же А. Давутоглу, архитектором нового имиджа Турции:

— достижение на новом уровне баланса между безопасностью государства и свободой индивидуума; — разрешение проблем с соседями; — проведение активной опережающей дипломатии, направленной на избежание кри- зисов; — установление и последовательное укрепление отношений со всеми государствами; — активизация участия страны в международных организациях;

3 Davutoğlu A. Stratejik Derinlik (Türkiye’nin Uluslararası Konumu). Istanbul, 2001.

120 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

— создание нового имиджа Турции как центра силы в региональном и глобальном мас- штабах4. Таким образом, если ранее внешняя политика Турции носила несбалансированный ха- рактер и имела сильный крен в сторону Запада и США, то после прихода к власти ПСР эта страна,  во-первых, стала осознавать себя мусульманской и,  во-вторых, — претендовать на особую роль медиатора на ключевой геополитической площадке, простирающейся от Балкан и Палестины до Ирана и Афганистана. Это позволяет говорить о солидарности ТР с мусульманским миром, но не с Западом. Что касается внешнеполитического ведомства страны, то оно стало демонстрировать не- зависимость своего курса, что повлекло за собой охлаждение отношений с США и ЕС. В связи с безрезультатностью переговоров по вступлению Турции в ЕС руководство страны начало осуществлять следующее:

— строить стратегические отношения с Россией; — пересматривать отношения с Ираном и Сирией; — втягиваться в конфликты с Израилем; — проводить активную политику в Черноморско-Каспийском регионе; — расширять сотрудничество с большинством бывших советских республик ЮК и Цен- тральной Азии (ЦА); — воплощать в жизнь (после десятилетней «передышки») план по построению так на- зываемого тюркского пояса, который позволит Турции получить серьезные полити- ческие и экономические дивиденды на евразийском пространстве, несмотря на ее полувековую роль в качестве форпоста НАТО. Следует также отметить, что в реализации доктрины «Нулевой уровень проблем с сосе- дями» определенную роль играет принцип «мягкой силы». Светская Турция является евро- азиатской страной в полном смысле этого слова; подтверждая свою неизменную привержен- ность западным институтам, она поддерживает традиционные культурные, религиозные и этнические связи со многими народами, живущими на пространстве между ЕС и Индией. Исторический опыт и полиментальность позволяют туркам преодолевать барьеры, неприступ- ные для западных стран. Некоторое охлаждение американо-турецких отношений нельзя рассматривать как след- ствие оппортунизма; оно, скорее, свидетельствует о попытках ТР выработать прагматичную политику, которая соответствовала бы как текущим мировым процессам, так и долгосрочному видению и прогнозированию ситуации на региональном и глобальном уровнях. Между тем, говоря о данной доктрине, следует отметить, что ее реализация натолкнулась на непреодолимые сложности, а политическая гиперактивность Анкары не привела к желае- мым результатам. Так, «арабская весна» выявила тот факт, что Турция не в состоянии гармо- низировать свои лежащие в разнообразных плоскостях интересы. Еще одним фиаско нового внешнеполитического курса А. Давутоглу стала неудачная попытка армяно-турецкого при- мирения. На первый взгляд южнокавказское и центральноазиатское направления все еще остаются для Турции периферийными; политика Анкары в этих регионах активизируется лишь тогда,

4 См.: Policy of Zero Problems with our Neighbors [www.mfa.gov.tr/policy-of-zero-problems-with-our-neighbors. en.mfa].

121 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

когда возникают проблемы с США и ЕС. Однако наряду с развитием двусторонних отношений со странами ЮК и ЦА очевидны и все более настойчивые попытки ТР занять ведущее поло- жение в данных регионах. При этом следует иметь в виду, что Турция отнюдь не является главным актором в реги- оне ЮК. Ее претензии на роль региональной державы в какой-то мере противоречат стратеги- ческим интересам России, Ирана и США. Непостоянный характер российских и турецких интересов на ЮК таит в себе опасность возникновения конфликтов. Это может привести к ухудшению отношений не только между Россией и Турцией, но и между государствами региона — Азербайджаном, Арменией и Гру- зией. В то же время цели стратегии Турции на данном направлении совпадают с интересами США и ЕС, причем последний даже готов предоставить Анкаре карт-бланш на проведение активной политики и построение двусторонних отношений с Азербайджаном, Грузией и Ар- менией, а также на создание в регионе более благоприятного экономического климата. В целом, ось ТР — ЕС — ЮК не содержит потенциала для конфликта. Что же касается Америки, преследующей на ЮК собственные стратегические интересы, то она стремится кон- тролировать все процессы в регионе, предотвратить «реанимацию» позиций в нем России и не допустить усиления влияния Ирана в мусульманских ареалах Кавказа. В связи с этим США выступают против чрезмерного усиления Турции на Южном Кав- казе и стремятся контролировать любые интеграционные процессы в регионе.

Геополитическая ось Анкара — Тбилиси — Баку

Сегодня идет процесс оформления геополитической оси Анкара — Тбилиси — Баку; в его основе лежит общность геополитических интересов Турции, Грузии и Азербайджана, ко- торые разрабатывают совместные энергетические и транспортные проекты и сотрудничают в военно-политической сфере. Понятно, что каждая из этих стран ставит во главу угла свои собственные интересы, но весьма примечательно, что в целом они соответствуют контексту политики, проводимой в регионе США и ЕС. Именно это «совпадение» и дает возможность воплощать в жизнь широкомасштабные проекты в сфере энергетики и транспорта. Так, при активном участии США были разработаны проекты строительства нефтепрово- да Баку — Тбилиси — Джейхан (БТД) и газопровода Баку — Тбилиси — Эрзерум (БТЭ). Особой поддержкой США пользуется так называемый «Южный газовый коридор» — марш- рут доставки газа из Каспийского региона в обход России. На конференции «Caspian Oil & Gas 2013» советник госсекретаря США по энергетиче- ской политике А. Хочстейн от имени своей страны официально высказался в поддержку проекта «Южный газовый коридор»5 (в свое время подобная поддержка оказывалась про- екту «Nabucco», однако данный проект оказался нежизнеспособным в силу своей дорого- визны). Планировалось также реализовать проект газопровода «Nabucco West» (проект «Nabucco» в усеченном виде), который должен был пройти от турецко-болгарской границы до Австрии.

5 Cumhurbaşkanı Aliyev ABD Dışişleri Bakanlığı Yetkilisini Kabul Etti [www.1news.com.tr/azerbaycan/ siyaset/20130605102354059.html].

122 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Как бы то ни было, но 26 июня 2013 года консорциум компаний сделал выбор в пользу Трансадриатического газопровода (Trans-Adriatic Pipeline — TAP). Таким образом, газ из Азербайджана будет поступать в Европу не по «Nabucco West», а по TAP6. Формирование стратегического треугольника Турция — Азербайджан — Грузия сопро- вождается периодическими трехсторонними встречами на высшем уровне, выступающими важным рычагом координации внешнеполитической и экономической деятельности стран ре- гиона. 19 февраля 2014 года в Гяндже состоялась третья встреча министров иностранных дел Турции, Азербайджана и Грузии (первая проходила в 2012 г. в Трабзоне, вторая — в 2013 г. в Батуми), в ходе которой стороны в очередной раз подтвердили свою приверженность постро- ению некого «тройственного союза» или «союза стран, через территории которых протекает река Кура»7. 6 мая 2014 года президенты упомянутых стран приняли участие в «Тбилисском саммите 2014»8. Стоит также отметить, что Азербайджан, Турция и Грузия координируют свои действия на площадках международных форумов и организаций, а также согласовывают позиции по региональным конфликтам. Так, во время принятия Генассамблеей ООН резолюции A/68L.39 под названием «Территориальная целостность Украины» Азербайджан, Турция и Грузия вы- ступили единым фронтом, примкнув к странам, высказавшимся в ее поддержку9. Важнейшей частью стратегического сотрудничества между Турцией, Грузией и Азер- байджаном является экономическая сфера. Растет доля турецкого капитала в неэнергетиче- ских секторах Грузии и Азербайджана. Но главной задачей стратегического курса Турции остается превращение страны в средоточие энергетических потоков, что позволит ей усилить свое геополитическое влияния на ЮК. Она стремится превратиться в «распределительный центр» на пересечении маршрутов поставки Каспийских энергоресурсов и надеется, что ей удастся пустить через свою территорию большую долю потоков энергоносителей, предназна- ченных для европейских государств10. В связи с последними событиями вокруг Украины активизировалось обсуждение вопро- сов диверсификации маршрутов поставки энергоресурсов в Европу в обход России. В 2014 году на совещании в Брюсселе обсуждались реализация проекта «Южного газового коридора» и поставки природного газа из Азербайджана в Европу через Трансанатолийский газопровод в 2018 году11. Между тем до сих пор не решены некоторые проблемы, связанные с окупаемо- стью данного проекта; кроме того, существуют сомнения в наличии достаточных запасов при- родного газа в Азербайджане. Важную роль во взаимоотношениях трех государств играет также проект железной до- роги Карс — Ахалкалаки — Тбилиси — Баку (КАТБ), который предполагает открытие прямо- го железнодорожного сообщения между Турцией и Грузией с последующей стыковкой данной ветки с уже существующей железнодорожной сетью в Азербайджане. В случае если проект «Мармарай» (строительство железнодорожного туннеля под Босфором) будет интегрирован

6 См.: Bay bay Nabucco! [hurarsiv.hurriyet.com.tr/goster/printnews.aspx?DocID=23594472]. 7 Türkiye, Azerbaycan ve Gürcistan Kura’da Buluşacak [http://www.ardahanhaberleri.com/haber/3862/turkiye- azerbaycan-ve-gurcistan-kurada-bulusacak]. 8 Türkiye-Gürcistan-Azerbaycan Üçlü Zirvesi Başladıw [ww.tccb.gov.tr/haberler/170/89419/turkiyegurcistan azerbaycan-uclu-zirvesi-basladi.html]. 9 См.: General Assembly Adopts Resolution Calling Upon States Not To Recognize Changes in Status of Crimea Re- gion [www.un.org/News/Press/docs/2014/ga11493.doc.htm]. 10 См.: Adams T.D. Caspian Oil and Gas Development and the Black Sea Region: An Overview. В кн.: Europe’s Black Sea Dimension. Brussels: CEPS, 2002. P. 47—52, 60—68. 11 См.: Caspian Forum Brussels 2014 [www.caspianforum.org/news/caspian_forum_brussels_2014_563.aspx].

123 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

на востоке с предполагаемым к открытию железнодорожно-морским путем между Баку и Ка- захстаном (Актау) и далее — с Китаем, КАТБ станет частью железнодорожного маршрута в сообщении между Азией и Европой, протяженность которого будет меньше ныне существую- щего12. Заинтересованность в КАТБ выразили Узбекистан и Туркменистан. Более того, прези- денты этих стран указали на важность реализации транспортного проекта Навои — Туркмен- баши — Баку — Тбилиси — Карс, который обеспечит государствам ЦА широкий выход на международные рынки. Турция рассматривает проект КАТБ как важное средство для продвижения своих гео- политических и геоэкономических интересов и осуществления связи с тюркскими государ- ствами. В Южно-Кавказском регионе уже существует железнодорожная ветка Карс — Гюм- ри — Тбилиси, однако на данном этапе вовлечение Армении в этот транспортный проект представляется невозможным. Причиной тому является закрытость турецко-армянской гра- ницы как следствие нагорно-карабахского конфликта и поддержки Турцией позиции Азер- байджана. Одной из составляющих взаимоотношений между Азербайджаном, Турцией и Грузией, подкрепленных совместными энерго- и транспортными проектами, является военный компо- нент. Турция — один из основных поставщиков оружия в Грузию и Азербайджан, она владеет военными объектами в обеих республиках. На фоне военно-технического сотрудничества трех стран продолжается процесс милитаризации всего региона. Турция, как полноправный член НАТО, не только выступает проводником Грузии и Азербайджана на пути интеграции в Альянс, но и оказывает им разностороннюю военную помощь. Грузия, Турция и Азербайджан периодически осуществляют совместные военные уче- ния. Так, с 26 ноября по 3 декабря 2012 года в Анкаре прошли совместные маневры специ- альных групп из трех стран. А на конференции, проходившей в апреле 2013 года, министр обороны Грузии И. Аласания объявил о присоединении Турции и Азербайджана к совместным грузино-американским военным учениям, запланированным на 2014 год13. Некоторые специалисты полагают, что в ближайшее время в Южно-Кавказском регионе возникнет военный блок с участием Анкары, Тбилиси и Баку; для подобного предположения имеются некоторые основания. Например, в Баку на экспертном уровне обсуждается создание единой азербайджано-турецкой армии. Заявивший об этом член парламентского комитета по безопасности и обороне Азербайджана З. Орудж отметил, что формула сотрудничества сторон должна отличаться от ныне принятой «Одна нация, два государства» и звучать как «Одна на- ция, единая армия»14. Более того, по мнению экспертов, Турция и Азербайджан готовят военное соглашение с конкретными взаимными обязательствами на случай агрессии против одной из этих стран15. Свое новое оформление взаимоотношения между Анкарой, Тбилиси и Баку получили в Трабзонской декларации, ставшей первым подобным официальным документом, который вполне можно назвать стратегическим. Особое внимание в ней уделяется принципу террито- риальной целостности, а также международно признанным границам Азербайджана и Грузии.

12 См.: C целью строительства ж/д Карс — Ахалкалаки — Тбилиси будет объявлен международный тендер [www.regnum.ru /news/602097.html]. 13 См.: Турция и Азербайджан, возможно, присоединятся к совместным грузино-американским военным учениям [mca.su/v-mire/blizhnij-vostok/turciya-blizhnij-vostok/turciya-i-azerbajdzhan-vozmozhno-prisoedinyatsya-k- sovmestnym-gruzino-amerikanskim-voennym-ucheniyam/]. 14 См.: «Одна нация, единая армия»: Баку и Анкара формируют единую армию [www.regnum.ru/news/polit/ 1691679.html]. 15 См.: НАТО подталкивает Азербайджан и Турцию к заключению военного соглашения? [news.am/rus/news/ 202069.html].

124 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Декларация содержит пункты, касающиеся нагорно-карабахского урегулирования, ситуации вокруг Южной Осетии и Абхазии, создания Евразийского транспортного коридора, стимули- рования новых трехсторонних проектов, завершения в намеченные сроки строительства же- лезной дороги КАТБ и др.16 Таким образом, темпы экономической и военно-политической интеграции между Анка- рой, Баку и Тбилиси, а также частота встреч их представителей на высшем уровне позволяют сделать вывод, что на ЮК сохраняется тенденция к формированию стратегического альянса Турция — Азербайджан — Грузия.

Армяно-турецкие отношения сквозь призму турецкой внешней политики на ЮК

Одним из важнейших компонентов внешнеполитической доктрины А. Давутоглу «Нуле- вой уровень проблем с соседями» является нормализация армяно-турецких отношений. Тур- ция одной из первых признала суверенитет и независимость Республики Армения (РА). Одна- ко в 1993 году внешнеполитический курс Анкары резко изменился; в результате дипломати- ческие отношения с Арменией были разорваны, а граница между государствами закрыта. Камнем преткновения в отношениях Турции и Армении стал нагорно-карабахский конфликт, который высветил целый комплекс нерешенных проблем. Отметим, что возможность откры- тия армяно-турецкой границы Анкара увязывает с урегулированием карабахского конфликта по азербайджанскому сценарию. Сегодня армяно-турецкие отношения носят дилеммический характер. С одной стороны, стимулом для их нормализации и развития могло бы стать открытие границы. Использование территории Турции для связи с Европой, безусловно, способствовало бы экономическому развитию Армении, не имеющей выхода к морю. С другой стороны, нормализации отношений двух стран препятствует выдвижение пред- варительных условий со стороны Турции. Что касается Армении, то она готова установить дипломатические отношения с Турцией без каких-либо оговорок. ТР же, со своей стороны, заявляет, что готова открыть границу с РА лишь в том случае, если та прекратит добиваться международного признания геноцида армян и согласится принять такой вариант урегулирования проблемы Карабаха, который удовлетво- рит Азербайджан. Турецкие власти, скорее всего, осознают, что блокада Армении не является тем рычагом, посредством которого можно оказать на нее давление в вопросе признания геноцида. Ведь за период, пока границы двух стран остаются закрытыми, процесс международного признания геноцида армян не прекратился. Анкара не может не понимать, что с открытием границ и установлением с Арменией взаимовыгодных экономических отношений ей удастся отодвинуть вопрос международного признания геноцида на второй план. Открытие кратчайшего сухопутного пути в Европу, улуч- шение социально-экономического положения населения за счет приграничной торговли, по- полнение государственной казны вследствие увеличения товарооборота с Турцией и другими

16 См.: Trabzon Declaration. Trabzon, 8 June 2012 [http://www.mfa.gov.az, http://www.mfa.gov.tr, http://www.mfa. gov.ge].

125 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

странами, а также открытие новых перспектив накопления капитала крупными и средними отечественными хозяйствующими субъектами могли бы способствовать смягчению позиции по этому вопросу и властей АР, и общественности страны, и, в некоторой степени, армянской диаспоры. Помимо этого, открытие армяно-турецкой границы способствовало бы укреплению эко- номического и политического влияния ТР в регионе, что откроет перед ней новые возможно- сти для урегулирования карабахской проблемы. Одновременно ослабнет зависимость РА от РФ; со временем потеряет свое былое значение российская база в Гюмри (подобное уже про- исходило с российскими базами в Аджарии и Джавахети). Кроме того, открытие границы станет определенным доказательством европейского вы- бора Турции, сулящим ей политические и экономические дивиденды. Готовность к конструк- тивному диалогу и урегулированию отношений со своими соседями поднимет имидж Турции в глазах США и Европы. Почему же Турция не спешит восстановить дипломатические отношения с Арменией? Ответ кроется в турецко-азербайджанских отношениях. Очевидно, что, если Турция установит экономические отношения с Арменией до урегулирования нагорно-карабахского конфликта, это сведет на нет политику Баку по ее изоляции. Кроме того, подобный шаг может вызвать в Азербайджане всплеск негативных настроений по отношению к Турции. Не случайно сразу же после подписания Цюрихских протоколов турецкие официальные лица стали заявлять, что без подвижек в карабахском урегулировании Анкара их не ратифицирует. Исследуя данную тематику, необходимо прежде всего учитывать, что Турция рассматри- вает армянский фактор как составную часть своих взаимоотношений с Западом. Весьма веро- ятно, что в преддверии 100-летней годовщины геноцида Турция будет стремиться задейство- вать весь свой внешнеполитический арсенал для смягчения возможного международного дав- ления. Так, 24 апреля 2014 года Р. Эрдоган, обратившись к армянам с соболезнованиями, назвал события 1915 года «бесчеловечными»; при этом он отметил, что они являются «общей болью» двух стран. В свою очередь, министр иностранных дел ТР выступил с призывами воспользо- ваться сложившимся моментом и реконструировать лучшее будущее для армяно-турецких отношений. Данный подход турецких властей можно воспринимать как попытку улучшить междуна- родный имидж своей страны (или, по крайней мере, восприятие Турции западными «коллега- ми»); он демонстрирует серьезное стремление смягчить реакцию мирового сообщества на ее позицию по вопросу признания событий 1915 года геноцидом. Как представляется, обращение Р. Эрдогана к армянскому народу тщательно готовилось в течение длительного времени; об этом свидетельствуют публикация его текста на 9 языках, дата озвучивания и корректность терминологии. Все это дает основания предположить, что заявление Р. Эрдогана предназначено прежде всего для мирового сообщества. Кроме того, как уже отмечалось, сегодня Турция затрачивает значительные ресурсы на противодействие меж- дународному признанию этих событий. Так, по заверению О. Бенгура (американского экспер- та турецкого происхождения), 70% рабочего времени турецкого посольства в Вашингтоне тратится на убеждение американской администрации поддержать турецкую сторону в «армян- ском вопросе»17. Между тем упомянутый выше политический шаг Турции встретил поддержку со стороны Запада. В Госдепартаменте США послание Р. Эрдогана было воспринято как свидетельство улучшения взаимоотношений между турецким и армянским народами. Более того, среди ана- литиков существует мнение, что заявления турецких властей по армянскому вопросу разрабо-

17 Bengur O. Turkey`s Image and the Armenian Question // Turkish Policy Quarterly, Spring 2009, Vol. 8, No. 1. P. 45.

126 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

таны совместно с американской администрацией18. Что касается реакции армянской стороны, то в официальном заявлении пресс-службы президента РА С. Саргсяна обращение Р. Эрдогана было расценено как очередное проявление отрицания и сокрытия факта геноцида армян19. Таким образом, можно с уверенностью констатировать, что на данный момент армяно- турецкие отношения носят неурегулированный характер, который, очевидно, обусловлен раз- личной степенью заинтересованности сторон в их нормализации. По всей вероятности, шансы на достижение прогресса в этом процессе не очень велики даже в среднесрочной перспективе; остается лишь надеяться на более отдаленное будущее.

Заключение

Обобщая вышеизложенное, можно сделать некоторые выводы. Распад СССР открыл перед Турцией новые перспективы на ЮК; в результате она пре- вратилась в одну из наиболее важных региональных стран. Попытки ТР установить свое гео- политическое влияние на ЮК были во многом связаны с тем, что США и ЕС видели в ней силу, способную консолидировать тюркоязычное пространство Кавказа и ЦА. Подобную политику Запада можно объяснить стремлением пресечь возможную «реани- мацию» в этих регионах позиций России и не допустить усиления влияния Ирана в кавказских мусульманских ареалах. Кроме того, западный сценарий включал в себя формирование оси Анкара — Тбилиси — Баку, в основу которой должна была лечь общность экономических и политических интересов Турции, Грузии и Азербайджана. Естественно, что каждое из этих государств ставит во главу угла свои собственные геополитические интересы; однако в целом они соответствуют контексту политики, проводимой на ЮК США и ЕС, что сделало возмож- ным реализацию широкомасштабных энергетических и транспортных проектов. Основная стратегическая задача, которую ставит перед собой Турция, стремящаяся уси- лить свое геополитическое влияние на ЮК, — превратиться в «хаб» и распределительный центр для потоков энергоресурсов. Проводимый Турцией внешнеполитический курс строится в рамках концепции «Нулевой уровень проблем с соседями», однако ее проведение в жизнь натолкнулось на непреодолимые сложности. Проведение Анкарой активной внешней политики по различным направлениям не дало желаемых результатов, а «арабская весна» выявила, что Турция не в состоянии гармони- зировать свои лежащие в разнообразных плоскостях интересы. Кроме того, новый внешнепо- литический курс А. Давутоглу потерпел фиаско в деле армяно-турецкого примирения. В своей южнокавказской политике Турция вынуждена учитывать интересы многих игро- ков, которые стремятся извлечь свою выгоду из процессов, происходящих в регионе. Турция активно взаимодействует с внерегиональными центрами силы; так, при поддерж- ке США она пытается выстроить геополитическую ось Анкара — Тбилиси — Баку, которая, по сути, имеет некоторую антироссийскую направленность. Одновременно Турция продолжа- ет развивать отношения с Россией, особенно в энергетической и торговой сферах.

18 См.: Erdoğan Pledges New Reforms Amid Mounting Western Criticism on Rights [http://www.todayszaman.com/ news-346809-erdogan-pledges-new-reforms-amid-mounting-western-criticism-on-rights.html]. 19 См.: Президент Армении ответил Эрдогану [www.voskanapat.info/?p=7419].

127 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ ИРАН В ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКОЙ ПОЛИТИКЕ РОССИИ

Гули ЮЛДАШЕВА доктор политических наук, член экспертного совета Аналитического проекта «Центральная Евразия» (Ташкент, Узбекистан)

АННОТАЦИЯ

оль и значение Ирана в централь- цели этой борьбы состоят в урегулиро- ноазиатской стратегии России вании ядерной проблемы Ирана и стаби- Р рассматривается сквозь призму лизации ситуации в Украине. развития ситуации на Ближнем Восто- Неделимость проблем общей гло- ке (БВ) и на пространстве СНГ. Подхо- бальной безопасности, прежде всего ды России к отношениям с Ираном, США связанных сегодня с растущей угрозой и ЕС анализируются в контексте укра- исламского экстремизма (Ирак), геогра- инского кризиса и завершения перегово- фическая близость Европы с Россией и ров по ядерной программе Ирана. Осо- экономические интересы будут объек- бое внимание уделяется таким наибо- тивно способствовать постепенному лее важным, с точки зрения автора, налаживанию в перспективе отношений факторам, как ближневосточная поли- ЕС и США с Россией. Объем и характер тика США, переговоры по ядерной про- данного сотрудничества будут, очевид- грамме Ирана и российско-европейское но, зависеть от достигнутого уровня партнерство по урегулированию укра- компромисса по украинскому кризису и инского конфликта. Ирану. Делается вывод, что иранская Подчеркивается, что от достиже- стратегия России строится сегодня ния баланса интересов ключевых игро- главным образом на взаимодействии с ков, участвующих в событиях вокруг США и ЕС в рамках общей борьбы про- Ирана, во многом зависит ситуация в тив исламского экстремизма. Главные странах Центральной Азии (ЦА).

КЛЮЧЕВЫЕ Россия, Иран, США, ЕС, геополитика, геоэкономика, СЛОВА: интерес, экстремизм, безопасность, стратегия.

Введение

Неразрывную взаимосвязь иранского и центральноазиатского направлений внешней по- литики России предопределяют такие факторы, как территориально-географическая близость, 128 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

интересы безопасности и процессы экономического и геополитического развития. В преддве- рии возможного снятия с Исламской Республики Иран (ИРИ) международных санкций эти направления приобретают приоритетный характер. Ведь вполне вероятное в этом случае уси- ление влияния ЕС и США на Иран и ЦА способно существенно ограничить уровень присут- ствия России и отразиться на ее будущем геополитическом статусе. Возможное завершение переговоров международной «шестерки» (или группы 5+1) с Ираном делает для Москвы особенно актуальными задачи, связанные с получением беспре- пятственного доступа к энергоресурсам ЦА, контролем транспортно-коммуникационных ко- ридоров из региона, развитием единой экономической зоны, включающей и ЦА, и приобрете- нием российскими компаниями ключевых позиций на Каспии. Вполне понятно, что подобные планы, предполагающие превращение России в один из главных центров силы в Евразии, противоречат глобальным интересам США в указанных регионах; наряду с другими межгосу- дарственными противоречиями это обстоятельство может стать еще одним источником на- гнетания мировой геополитической напряженности. Как отмечает в этой связи заместитель секретаря Совета безопасности РФ Е. Лукьянов, глобальная гегемония США подходит к концу, так как на мировой арене появились новые центры силы1. По его мнению, во избежание дальнейшего роста нестабильности в мире, все ключевые международные игроки должны сесть за стол переговоров и под эгидой ООН и одного из ее главных органов — Совета Безопасности — обсудить новые правила игры. Помимо ближневосточных и украинских событий, а также предстоящего вывода сил НАТО из Афганистана немалое значение приобретает также противодействие распростране- нию экстремизма, наркобизнеса и нелегальной миграции, представляющих угрозу стабиль- ности южных границ России и ее территориальной целостности. В условиях перманентных геополитических противоречий с США, значительно обо- стрившихся с началом украинского кризиса, одним из внешнеполитических приоритетов Рос- сии стало дальнейшее укрепление партнерства с Ираном по важным для обоих государств направлениям, включая центральноазиатское. В рамках такого партнерства Иран может в числе прочего взять на себя задачи по обеспечению стабильности и безопасности в россий- ских регионах с преобладающим мусульманским населением и странах СНГ — южных со- седях РФ. Подобные возможности Тегерана обусловлены прежде всего отсутствием в истории взаимоотношений Ирана с данным регионом каких-либо крупных шиито-суннитских проти- воречий. Несмотря на хорошо известные конфессиональные различия, большинство этих на- родов на разных этапах истории вполне мирно сосуществовали с Ираном в рамках тех или иных государственных образований. Более важна как в прошлом, так и сегодня их общая культурно-цивилизационная принадлежность к исламскому миру. В настоящее время Ислам- ская Республика Иран привлекательна и тем, что представляет для постсоветских мусульман образец просвещенной исламской демократии, успешно сочетающей достижения Запада и исламского Востока, о чем свидетельствует как уровень политической культуры иранского населения, так и довольно сильное влияние в стране прозападной элиты и молодежи. Особую роль играет и лидирующее влияние Ирана в исламском мире (в том числе в ОИС), с чем вы- нуждены считаться другие влиятельные исламские страны, в частности Саудовская Аравия и Турция. С экономической точки зрения Иран открывает перед странами Центральной Азии возможность участвовать во взаимовыгодных энергетических и транспортно-транзитных про- ектах, успешно реинтегрировать регион вдоль маршрутов Шелкового пути; с военно-полити- ческой точки зрения способен оказать существенную помощь в противодействии различным

1 См.: Совбез РФ: вернуть Крым России помогли помощники Обамы [http://ria.ru/interview/20140702/1014316345. html#ixzz36J5zOBrC], 2 июля 2014.

129 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

террористическим атакам и радикальным движениям, как помогает он в этом Ираку и Афга- нистану. Совокупность данных факторов оказывает позитивное влияние на мусульман России и в Центральной Азии, предрасполагая их к конструктивному партнерству с ИРИ. Тегеран придерживается той точки зрения, что российско-иранские отношения играют ключевую роль в бассейне «Великого Среднего Востока»2, то есть Персидского залива и Ин- дийского океана. В этом контексте ИРИ не исключает и сотрудничества с Россией в нефтега- зовой сфере. Вместе с тем у Ирана имеются свои долгосрочные геополитические планы на Ближнем Востоке, и некоторые из них вовсе не связаны с Москвой; об этом свидетельствует диверсификация его внешнеполитических и экономических предпочтений (в сторону ЕС, Тур- ции, стран Персидского залива и др.). Сохранение ирано-американских разногласий, неурегулированность каспийской про- блемы и возрастающая нестабильность на территории стран СНГ, БВ и Южной Азии (ЮА) вынуждают Тегеран придерживаться более гибкой региональной политики. Таким образом, сотрудничество Ирана с Россией может послужить надежным противовесом региональной политике США. Кроме того, Россия и Иран объединяют усилия по привлечению к сотрудничеству госу- дарств ЦА, что отвечает их целям, связанным с реализацией геополитически выгодной для обеих стран транспортно-трубопроводной стратегии. К основным факторам, определяющим успех иранской стратегии России, относятся сле- дующие:

— ближневосточная политика США; — итоги переговоров по ядерной программе Ирана; — итоги российско-европейского партнерства в урегулировании украинского кон- фликта.

Ближневосточная политика США (Ирак)

Главнейшим фактором, воздействующим на ирано-российские отношения, неизменно остается ближневосточная стратегия США. Геополитические и геоэкономические замыслы США, некогда воплощенные в проекте «Большой Ближний Восток» (ББВ) и позже транс- формировавшиеся в стратегию Большой Центральной Азии (БЦА) и в концепцию Нового Шелкового пути (НШП), подразумевающую объединение в единое целое БВ, ЦА и ЮА, про- тиворечат евразийским интеграционным проектам России с участием Ирана. Именно это не- совпадение интересов и определяет характер нынешнего американо-российского противо- стояния. В этом ракурсе существенный вклад в повышение уровня и улучшение перспектив ира- но-российского сотрудничества вносит текущий кризис в Ираке; вполне очевидно, что его исход значительно повлияет на геополитический расклад сил в будущем миропорядке. Известно, что неожиданная активизация радикальной суннитской группировки «Ислам- ское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) в июне 2014 года в Ираке ставит эту страну на грань распада и, по мнению большинства экспертов, может дать толчок началу глобального джихада и шиито-суннитских столкновений.

2 Насер С.А. Политика безопасности России // Амударья, Тегеран, осень 2000, № 6. С. 17—18.

130 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

По поводу причин нынешнего кризиса в Ираке высказывается три основные гипотезы. 1. Конспирологическая гипотеза о недальновидной политике Соединенных Штатов, спонсирующих этот процесс с помощью радикальных суннитских государств типа Саудовской Аравии с целью перекройки Ближнего Востока в соответствии со своими геополитическими интересами. 2. Некомпетентность и неэффективность политики иракского правительства, возглав- ляемого премьер-министром Нури аль-Малеки. 3. Несоответствие государственных и этнических границ. В условиях глобализирующегося мира любые конспирологические теории вызывают со- мнения. Так, представляется маловероятным, что США заинтересованы в нагнетании противо- речий между шиитским Ираном и суннитской Саудовской Аравией и в появлении новых оча- гов нестабильности на БВ.  Во-первых, с геостратегической точки зрения Иран является слишком важным госу- дарством, так как расположен на стыке Ближнего и Среднего Востока (БСВ). Про- должающаяся нестабильность и создание в этом регионе системы «управляемого хаоса» не только ставит под угрозу американскую стратегию БЦА, но и потенциаль- но угрожает безопасности самих Штатов: речь идет о динамично увеличивающемся в США мусульманском населении — с 2,6 млн в 2010 году до прогнозируемых в 2030 году 6,2 млн3.  Во-вторых, как показало время, Иран выступает потенциально значимым партнером США в вопросах обеспечения безопасности в ЦА и ЮА, а также на БСВ; абсолютно ясно, что в возможной дестабилизации этих регионов Тегеран не заинтересован. Бо- лее того, в случае дальнейшего нагнетания событий военно-политический потенциал Ирана может быть подкреплен силами стран ОДКБ и ШОС.  В-третьих, нельзя недооценивать геоэкономический потенциал Ирана. Не случайно первые нефтяные монополии США начали проникать в эту страну еще в 1921 году; интерес к ее ресурсам не иссяк и по сей день. Следует отметить, что без конструктив- ного участия иранских компаний не может быть и речи о реализации проекта НШП, выгодного для большинства региональных государств. Этот вопрос касается уже не только стратегии, но и имиджа США.  В-четвертых, судя по внешнеполитическим действиям администрации Б. Обамы, в США прекрасно понимают разницу между проблемной Саудовской Аравией и дина- мично развивающимся индустриальным Ираном. Отсюда — поиски оптимального решения проблем региональной безопасности, что в перспективе поможет добиться некоего компромисса в отношениях Ирана и Саудовской Аравии; при этом не следу- ет упускать из виду экономическую зависимость Эр-Рияда от США и существующие между ними стратегические договоренности. Некоторые американские эксперты4, призывающие к поиску баланса интересов между Саудовской Аравией и Ираном, рекомендуют выработать с последним более конструктивные отношения, основан- ные на взаимовыгодных сделках.

3 См.: Мальцев В. Соединенные шариаты Америки. Окружение Обамы подозревают в связях с арабскими ради- калами? 1 июля 2014 [http://antiterrortoday.com/ru/glavnoe-segodnya/vybor-moderatora/4632-soedinennye-shariaty- ameriki-okruzhenie-obamy-podozrevayut-v-svyazyakh-s-arabskimi-radikalami], 5 июля 2014. 4 6 См.: Geranmayeh E. An Alliance of Convenience with Iran? Baghdad as «Exhibit A», 27 июня 2014 [http://www. payvand.com/news/14/jun/1184.html], 30 июня 2014; Syria, Iran Join Fight Against Iraq’s Militants, 27 июня 2014 [http:// www.payvand.com/news/14/jun/1183.html], 27 июня 2014.

131 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

Общеизвестно, что иракское правительство, возглавляемое Нури аль-Малики, некомпе- тентно и коррумпировано, однако целый комплекс проблем, существующих в этой стране, обусловлен исключительно внутренними факторами. Первопричина большинства современных конфликтов уходит своими корнями в те или иные исторические события. Среди них можно упомянуть не учитывавшие интересы местного населения изменения территориальных границ, которые осуществлялись теми или иными дер- жавами и их союзниками. Как известно, такие «перекройки» часто приводят к гражданским войнам и международным конфликтам; примером тому может служить формирование границ между центральноазиатскими республиками СССР. В данном контексте уместно упомянуть и о просчетах ближневосточной политики адми- нистрации Б. Обамы (Сирия, Ирак и пр.)5, которые привели к просачиванию радикальных элементов с одной территории на другую. Более объективное видение основных причин иракского кризиса зависит от понимания того обстоятельства, что кризис этот обусловлен двумя взаимодействующими факторами: не- эффективностью американской стратегии на БВ и некомпетентностью иракского правитель- ства Нури аль-Малики. Именно эти факторы и создали благоприятную почву для усиления в регионе радикальных движений, приведшего к образованию в 2013 году ИГИЛ. Как считают некоторые российские эксперты, иракские события в конечном счете могут привести к сближению Ирана и США. Действительно, в преддверии завершения переговоров по ядерной проблеме Тегеран за- интересован в стабилизации соседних территорий, в которых проживает многочисленная ши- итская диаспора и которые играют важную роль в обеспечении интересов Ирана в Сирии. Соединенным Штатам, пытающимся урегулировать иракский кризис, весьма кстати придутся военно-политические и иные ресурсы Ирана. Учитывая возможное недовольство своих традиционных союзников (Израиля, Саудов- ской Аравии и др.), американские эксперты очень осторожны в оценках перспектив развития отношений между США и Ираном. С их точки зрения, США неизбежно будут все глубже во- влекаться в иракский кризис, что частично откроет каналы общения между Тегераном и Ва- шингтоном на том минимальном уровне, который необходим для стабилизации обстановки. Однако это не отменяет конкурирующие интересы и конфликт идеологий США и ИРИ6. Вместе с тем, как свидетельствует международная практика последних десятилетий, в условиях роста взаимозависимости мира (когда события в той или иной стране могут стать вызовом всему человечеству) любая геополитическая конкуренция вынуждена учитывать су- ществующие реалии; одной их них является ИГИЛ, представляющая собой глобальную опас- ность. В этой связи координатор ЕС по контртеррористическим операциям Жиль де Кершов не исключает, что «ИГИЛ… готовит, обучает и направляет некоторых зарубежных бойцов осу- ществлять атаки в Европе или за ее пределами»7. В свою очередь, американские эксперты8 прогнозируют возможность атак ИГИЛ против США.

5 См.: Юлдашева Г.И. К некоторым аспектам политики США на современном этапе: мнение зарубежных экс- пертов // АНО. Центр стратегических оценок и прогнозов, 2 мая 2012; Константинов И. Истоки возвышения Ислам- ского государства Ирака и Леванта на Ближнем Востоке, 7 июля 2014 [http://www.foreignpolicy.ru/analyses/istoki- vozvysheniya-islamskogo-gosudarstva-iraka-i-levanta-na-blizhnem-vostoke/], 7 июля 2014. 6 См.: Iran Nuclear Deal in Sight? / Interviewee: Suzanne Maloney, Senior Fellow, Foreign Policy, Saban Center for Middle East Policy, Brookings Institution / Interviewer: Bernard Gwertzman, 26 June 2014 [http://www.cfr.org/iran/iran-nu- clear-deal-sight/p33190?cid=rss-analysisbriefbackgroundersexp-iran_nuclear_deal_in_sight?-062614], 30 June 2014. 7 Simcox R. ISIS’ Western Ambitions. Why Europe and the United States Could be the Militant Group’s Next Target, 30 июня 2014 [http://www.foreignaffairs.com/articles/141611/robin-simcox/isis-western-ambitions], 4 июля 2014. 8 См.: Byman D. Five Myths about the Islamic State, 3 июля 2014 [http://www.washingtonpost.com/opinions/five- myths-about-the-islamic-state/2014/07/03/f6081672-0132-11e4-8572-4b1b969b6322_story.html], 3 июля 2014.

132 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Угрозы, исходящие с территории Ирака и других исламских государств, способны, по всей видимости, восстановить конструктивное партнерство США и России, которые одновре- менно могут наладить сотрудничество с шиитским Ираном, объективно выступающим в дан- ной ситуации в качестве их союзника. Не теряют своей актуальности и утверждения, что в основе американских подходов к отношениям с Москвой лежит приоритетность для США угрозы международного терроризма со стороны БСВ. В этой связи американские эксперты в свое время подчеркивали: «Процвета- ние и стабильность России — в интересах как США, так и Европы, Японии и даже Китая, поскольку в таком виде она может быть полноценным партнером в решении очень серьезных мировых проблем: распространения ядерных технологий, терроризма, энергетики, глобально- го потепления»9. Не менее важно, что в результате вовлечения Москвы в конструктивное сотрудничество с США могут быть пресечены любые попытки России построить многополярную антиамери- канскую коалицию. С другой стороны, на фоне роста нестабильности, ожидающегося после вывода из Афганистана войск международной коалиции, и иракского кризиса военное при- сутствие США в ЦА отвечает интересам России, так как блокирует проникновение в регион экстремистского ислама и служит потенциальным противовесом растущей мощи КНР. Исходя из этих соображений, можно с большой долей вероятности предположить, что правительство США вряд ли пойдет на дальнейшее ужесточение санкций против России, о чем свидетель- ствует нынешний достаточно взвешенный подход Вашингтона к Москве. Со своей стороны, Саудовское Королевство, как основной предполагаемый противник Ирана, также не настроено осложнять отношения с Тегераном. В свете провозглашенной на официальном уровне борьбы против радикального исламского экстремизма Эр-Рияд в послед- нее время идет на сближение с Тегераном, что демонстрируют недавно прошедшие двусторон- ние переговоры на высшем уровне, где стороны обсудили вопросы региональной безопасно- сти, такие как действия радикальной группировки «Исламское государство» в Ираке и ситуа- цию в секторе Газа10. Впрочем, Иран имеет долгосрочные геополитические планы на БВ, которые не всегда связаны с Москвой; это подтверждается растущей диверсификацией его внешнеполитических и экономических предпочтений. Следовательно, многое будет зависеть от умелого выстраива- ния взаимовыгодных политических отношений между Россией и Ираном и координации их действий в сфере безопасности и экономики с другими внешними акторами, в первую очередь с США.

Партнерство с ЕС по Украине

Еще одним фактором, способным повлиять на перспективы ирано-российских отноше- ний, во многом является характер и динамика сотрудничества России и ЕС по урегулированию украинского кризиса. Однако непримиримые на данный момент подходы по Украине факти- чески заморозили на неопределенное время российско-европейские отношения, что отрази- лось в жестких санкциях, введенных ЕС и США против России. Данная ситуация, наряду с международным давлением, испытываемым Ираном в ходе переговоров по ядерной программе, до определенной степени сближает Иран и Россию. В результате стороны подписывают Меморандум, предполагающий активизацию их экономиче-

9 Washington ProFile, 7 февраля 2007 — 23 июня 2007 (см. также: Washington ProFile, 14 июня 2007). 10 См.: Иран и Саудовская Аравия говорят об открытии «новой страницы» в политических отношениях [http:// rus.azatutyun.am/archive/New/20140827/3282/3282.html?id=26552637, 27.08.2014], 20 сентября 2014.

133 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

ского сотрудничества и подготовку многомиллиардной сделки по покупке иранской нефти. Более того, речь идет о подготовке в будущем вступления ИРИ в ШОС и БРИКС, что должно создать альянс государств, способных в условиях глобализации защитить свои интересы в конкуренции с Западом. Вместе с тем очевидно, что ресурсы России в нынешнем кризисном ее состоянии недостаточны для того, чтобы серьезно заинтересовать динамичную иранскую экономику, а проблемы переходного развития ШОС и БРИКС не позволят им стать в ближай- шее время достаточно конкурентоспособными11. С другой стороны, ряд факторов свидетельствует в пользу объективной экономической взаимозависимости России и ЕС, что с постепенным урегулированием их нынешних разногла- сий по Украине в перспективе неизбежно приведет стороны к более сбалансированному кон- структивному сотрудничеству с вовлечением в них ИРИ. Действительно, Россия — это третий по величине торговый партнер ЕС. В 2013 году на долю РФ пришлось 9,5% внешней торговли, около 7% всего экспорта товаров и 12% всего импорта ЕС12. Россия на треть удовлетворяет потребность ЕС в нефти и природном газе, и почти на четверть — в угле и нефтепродуктах13. Поэтому неудивительно, что по итогам заседания Совета ЕС, состоявшегося недавно в Брюсселе, рассмотрение вопроса о санкциях «третьей степени» (торгово-экономических огра- ничениях против секторов российской экономики) было отложено. Принятие же текущих жестких мер против России, как известно, было процессом довольно сложным и неоднозначно трактуется в самой Европе. Для России главное в этой ситуации «сохранить неповрежденными существующие эко- номические и политические отношения с Европой и не оттолкнуть от себя никого другого в мире»14. С этой точки зрения текущие проблемы в российско-европейских отношениях — ни- что по сравнению с возможным ущербом от их разрыва. При этом эксперты отмечают еще одно очень важное обстоятельство: ЕС ни в коей мере не заинтересован в наличии очага не- стабильности на своей границе, и уж тем более в возникновении славянской «Аль-Каиды», которую США хотят взрастить на Украине. Следует учесть и различия в подходах ЕС и США по Ирану, что частично отражается в непоследовательности и двойственности иранской стратегии Запада. Существенные расхож- дения в позициях ЕС и США по Ирану обозначились еще в конце 1990-х годов. Тогда евро- пейские страны выступали за поддержку иранских реформаторов и «конструктивный диалог» с Ираном15. Более того, страны ЕС не были заинтересованы в нормализации ирано-американских от- ношений, так как это могло помешать осуществлению их геоэкономических и геополитиче- ских планов16. Однако предполагаемая угроза ядерной программы Ирана (равно как и неудачи иранских реформаторов) вынуждает страны ЕС к союзу с США. До недавнего времени усилия «европейской тройки» в лице Великобритании, Франции и Германии были направлены на сглаживание различий европейских и американских подхо-

11 См.: Yuldasheva G. Iranian-Chinese Relationship in the Central-Asian Policy Context [http://liia.lv/en/blogs/iranian- chinese-relationship-in-the-central-asian-/], 20 September 2014. 12 Саммит ЕС — Россия: статистка по торговле товарами между ЕС28 и Россией, 24 января 2014 [http://eeas. europa.eu/delegations/russia/press_corner/all_news/news/2014/20140124_ru.htm], 10 июля 2014. 13 Чижов В.А. Россия и Европейский союз — 20 лет спустя // Международная жизнь, июнь 2014 [http://www. russianmission.eu/en/node/1378], 9 июля 2014. 14 Россия, Европа, США — кто разрубит Украинский узел? //oko-planet.su, 1 июля 2014 [http://antiterrortoday. com/ru/analitika-doklady/analitika/4643-rossiya-evropa-ssha-kto-razrubit-ukrainskij-uzel], 1 июля 2014. 15 См.: BBC, 2 December 2003; Financial Times, 14 February 2003; Reuter, 13 February 2003; UK Pressed to Clarify Differences with US Policy towards Iran // IRNA, 26 April 2003. 16 Cм., например: Виельмини Ф. Новая южная стратегия. Европа перед лицом англо-американской­ «большой игры» в Евразии // Континент, Астана, 23 мая — 5 июня 2001. С. 32—35.

134 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

дов к регулированию ядерной программы Ирана, на недопущение военного конфликта между Ираном и США и примирение сторон путем дипломатии17. Только при условии четкого следования данной стратегии ЕС сможет успешно разви- вать экономическое сотрудничество с Ираном. Немалое значение в этом деле имеет форми- рование сети транспортно-трубопроводных маршрутов из ЦА, большинство из которых ори- ентировано на достижение рынков ЕС и не исключает участие в них России. Так, программа Центральноазиатского регионального экономического сотрудничества (CAREC) предусма- тривает совершенствование шести коридоров; три из них соединят экономические центры Европы и России с Восточной Европой, а другие три — Восточную Азию, Европу и Россию с ЮА и БВ. Одним из ярких свидетельств высокой взаимной заинтересованности ЕС и ИРИ является визит в Иран высокого представителя ЕС по иностранным делам и политике К. Эштон 8—10 марта 2014 года. Во время одной из встреч с К. Эштон президент Ирана Х. Роухани подчер- кнул: «Установление новых отношений с ЕС является одним из приоритетов нашей внешней политики»18. По всей видимости, речь шла об установлении в ближайшем будущем стратеги- ческих отношений и развитии широкомасштабной торговли. Эти планы, безусловно, подраз- умевают и развитие взаимоотношений между ЕС и ЦА (в рамках их сотрудничества с Ира- ном); значимость подобной перспективы находит должное понимание у государств региона. Более того, приход к руководству внешнеполитическим ведомством ЕС нового лидера — бывшего министра иностранных дел Италии Федерики Могерини19 призван, по всей видимо- сти, содействовать нахождению точек соприкосновения между всеми заинтересованными сторонами. И это неудивительно — ведь ущерб ЕС в 2014—2015 годах от введения санкций против РФ оценивается в 90 млрд евро20. В этой связи, при всем критицизме ЕС в отношении Москвы, в конце резолюции Европарламента по России говорится, что Еврокомиссии необхо- димо изучить модальности сотрудничества с Евразийским экономическим союзом21, а значит, Европейский парламент не исключает возможности восстановления отношений в будущем. О готовности Запада к сотрудничеству с Россией свидетельствует и приглашение мини- стра иностранных дел РФ С. Лаврова на международную конференцию по ситуации в Ираке, состоявшуюся 15 сентября этого года в Париже. Со своей стороны, Москва не отказывается от двустороннего сотрудничества с Вашингтоном по ключевым вопросам безопасности. В част- ности, российская делегация, участвующая в переговорах по ядерной программе ИРИ, заявля- ет, что продолжит работу с партнерами «в интересах подготовки почвы для компромиссов»22. Снятие санкций с России и, соответственно, прогресс в отношениях ЕС — Россия зави- сит сегодня во многом от соблюдения Москвой заключенных в сентябре этого года Минских договоренностей по прекращению огня на территории Украины. А незавершенность перего- воров по ядерной программе ИРИ на деле существенно тормозит развитие ирано-российских отношений, зависимых от крупных инвестиций и передовой технологии.

17 См.: Britain Refuses to Sing to the Same Tune as US Against Iran // Payvand’s Iran News..., 24 January 2005; Iran Tops Straw’s Talks with Rice, Say UK Dailies // Fischer to Focus on Greater US Role in Iran Talks with Rice // IRNA, 24 January 2005. 18 Хасан Роухани: Установление новых отношений с ЕС — приоритет внешней политики Ирана [http://www. panorama.am/ru/miscellaneous/2014/03/10/eshton-iran/], 10 июля 2014. 19 См.: Mamedov E. EU’s Mogherini Could Usher in Better Relations with Iran [http://www.payvand.com/news/14/sep/ 1019.html], 21 September 2014. 20 См.: Лавров: важно, чтобы в ЕС здравый смысл взял верх над «ястребиными» настроениями [http://itar-tass. com/politika/1447390], 17 сентября 2014. 21 См.: Чижов: резолюция Европарламента критична по отношению к России [http://itar-tass.com/politika/1452099], 18 сентября 2014. 22 Переговорный раунд Ирана и «шестерки» стартует в Нью-Йорке [http://itar-tass.com/mezhdunarodnaya- panorama/1452232], 19 сентября 2014.

135 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Переговоры по ядерной программе Ирана

Ключевую роль в переменах во взаимоотношениях с Ираном может сыграть успешное завершение переговоров международных посредников группы «5+1» по иранской ядерной про- грамме. Однако состоявшийся в июле этого года в Вене очередной, пятый раунд переговоров, по итогам которого 20 июля планировалось подписать итоговое соглашение, вновь не принес результатов. Новый срок окончательного завершения переговоров передвинулся на 24 ноября. По мнению экспертов, окончательное компромиссное соглашение об объеме и уровне обогащения урана в Иране связано с определением практических потребностей страны в ядер- ном топливе. Однако по этому вопросу мнения «шестерки» и ИРИ кардинально расходятся. Поэтому успех переговоров будет во многом зависеть от достижения компромисса по вопро- сам, касающимся сокращения количества и уменьшения размера центрифуг, используемых Ираном для обогащения урана, а также объема его ядерной программы. Еще одним главным вопросом в повестке дня переговоров остаются сроки осуществления намеченной программы, то есть вопрос о том, насколько быстро Иран сможет приобрести ядерное оружие. С точки зрения группы «5+1», потребности Ирана в обогащенном уране ниже нынешне- го объема обогащения и ограничиваются поддержанием цепной реакции в небольшом реакто- ре и проведением исследований в центрифуге усовершенствованной модели. Иранские же специалисты считают, что практические потребности страны превышают нынешний объем обогащения урана. В свою очередь, эксперты Ассоциации по контролю над вооружениями (АСА), предлагающие ограничить объемы обогащения, идут на компромисс: предполагается, что при соблюдении Ираном критериев, установленных всеобъемлющим до- говором, он сможет увеличить объем и глубину обогащения. В долгосрочной перспективе Иран может последовать примеру США и Европы, предпо- лагающему передачу всего процесса обогащения урана многонациональным консорциумам. В то же время Ирану можно разрешить заменить старые и менее эффективные модели центри- фуг на более продвинутые образцы, при условии что общий объем обогащения останется не- изменным (в идеале — немного ниже сегодняшнего). По мнению экспертов АСА, подобный компромисс не обеспечит реактор в Бушере доста- точной мощностью, однако даст твердые гарантии необходимых Ирану внешних поставок23. Дабы не допустить быстрого накопления Ираном расщепляющегося материала в объе- мах, достаточных для производства ядерного оружия, эксперты также предлагают сократить численность центрифуг до некоего среднего значения между 2 тыс. и 6 тыс. (в настоящее время Иран имеет около 19 тыс. установленных центрифуг и около 10 тыс. действующих). Иран, похоже, соглашается на постепенную замену центрифуг первого поколения небольшим количеством более усовершенствованных, а также на ограничение производства низкообога- щенного урана. Кроме того, он готов пойти на уступки и по некоторым другим ключевым вопросам, касающимся, например, модификации тяжеловодного реактора, производящего плутоний, и прекращения широкомасштабного обогащения урана в подземном сооружении24. После достижения соглашения с группой «5+1» Иран сможет продолжить произ- водство ядерного топлива (но только в случае соблюдения им норм нераспространения ядерного оружия и подтверждения мирного характера своей ядерной программы).

23 См.: Davison D. Reaching a Compromise on Iran’s Enrichment Program [http://www.payvand.com/news/14/jun/ 1181.html], 30 июня 2014. 24 См.: Slavin B. Column: «Valiant» in Soccer, Can Iran Achieve Diplomatic Goals? // VOA, 27 июня 2014 [http:// www.payvand.com/news/14/jun/1182.html], 30 июня 2014.

136 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

На данный момент разногласия по некоторым ключевым проблемам, касающимся обо- гащения урана и мер технического контроля, сохраняются, однако «всестороннее соглашение в пределах досягаемости», есть возможности урегулировать проблемы иранского цикла обо- гащения до 24 ноября, считает эксперт по контролю над вооружением Дарил Кимболл. В слу- чае провала дипломатических усилий в ноябре шансы на заключение итогового соглашения будут утеряны, подчеркивает эксперт25. В настоящее время на ход переговоров влияет, с одной стороны, стратегия США и ЕС, не приемлющих никаких курируемых Россией интеграционных проектов, а с другой — рост экстремистских движений в Ираке. В свою очередь, в России считают, что Запад может пойти на ускоренное снятие санкций с Ирана26, попытавшись тем самым остановить процесс российско-иранского сближения. Бо- лее того, сейчас все ресурсы брошены на обострение украино-российских отношений с целью воспрепятствовать реализации интеграционных проектов Кремля. С американской точки зрения, Тегеран может рассматривать кризис в Ираке в качестве «фишки» для продвижения своих интересов в ходе переговоров; в связи с этим в США стре- мятся отделить один вопрос от другого27. Результаты июльских переговоров в Вене фактически демонстрируют приверженность Вашингтона прежде всего геополитическим и геоэкономическим соображениям в ущерб борь- бе против глобальной угрозы экстремизма. На деле реальная общность задач и координация действий западного сообщества сильно ослаблена различиями экономических интересов США и ЕС в отношении РФ и ИРИ. Их действия носят скорее реактивный характер в ответ на оче- редные шаги Москвы и ее потенциальных союзников. В этой ситуации администрации Обамы, похоже, выгоднее затягивать сроки подписания итогового соглашения с Ираном, пока украинский кризис не удастся урегулировать в интере- сах США и ЕС. Тем временем продление сроков переговорного процесса с Ираном грозит перерасти в более масштабные политические и экономические проблемы с учетом расшире- ния действий ИГИЛ, ужесточения внутриполитической борьбы в Иране и в самих Соединен- ных Штатах. В совокупности эти факторы, включая общность интересов ведущих держав в вопросах борьбы с религиозным экстремизмом и интересы продвижения собственных интеграционных планов в условиях все более обостряющейся экономической конкуренции, в конечном счете все-таки приведут стороны к принятию итогового соглашения по иранской ядерной программе. Тем более что времени для реализации заявленных президентами Х. Рухани и Б. Обамой планов осталось мало и оба сталкиваются с довольно жесткой внутриполитической оппозицией.

Заключение

Иранская стратегия России в обозримой перспективе будет фактически определяться прежде всего результатами ее взаимодействия с США и ЕС. Партнерство с Западом, которое станет возможным в случае достижения прогресса в ходе ядерных переговоров, способно предоставить Ирану необходимые ему инвестиции и

25 См.: Clock Ticking on Iran Nuclear Deal / Interviewee: Daryl Kimball, Executive Director, Arms Control Association / Interviewer: Bernard Gwertzman, Consulting Editor, 17 September 2014 [http://www.cfr.org/iran/clock-ticking-iran-nuclear- deal/p33457?cid=rss-analysisbriefbackgroundersexp-clock_ticking_on_iran_nuclear_-091714], 21 September 2014. 26 См.: Раджаб Сафаров: Санкции могут быть сняты с Ирана ускоренными темпами // Вестник Кавказа, 17 июня 2014. 27 См.: Iran and World Powers Begin Nuclear Talks in Vienna, 3 июля 2014 [http://www.payvand.com/news/14/jul/ 1016.html], 4 июля 2014.

137 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

передовую технологию, усовершенствовать инфраструктуру страны, решить актуальные во- просы обеспечения региональной безопасности и помочь преодолеть текущие глобальные угрозы. На региональном уровне финансовая поддержка западными компаниями транспортно- транзитных проектов в ЦА, ЮА и на БВ позволит ускорить реинтеграцию Ирана с соседними, родственными ему с культурно-религиозной точки зрения государствами. При этом все во- влеченные в этот процесс стороны должны быть готовы идти на взаимовыгодные уступки и компромиссы, без чего никакое партнерство невозможно в принципе (помимо самого Ирана примером тому может служить Афганистан). Очевидно, что в интересах собственного геополитического развития, а также успешного решения задач обеспечения политической и экономической безопасности в ЦА, ЮА и на БВ, предпочтения США и ЕС в конечном счете будут отданы Ирану. В то же время неделимость проблем общей глобальной безопасности, прежде всего связанных сегодня с растущей угрозой исламского экстремизма (Ирак), географическая близость Европы с Россией и экономические интересы будут в перспективе объективно способствовать постепенному налаживанию отно- шений ЕС и США с Россией. Не следует также упускать из виду проблему геоэкономической конкуренции США и ЕС по Ирану. Кроме того, вполне вероятное противодействие Соединенным Штатам со стороны Ирана и России, в стороне от которого не окажется и Китай, не отвечает интересам Вашинг- тона. В совокупности перечисленные факторы приведут, скорее всего, к постепенному смяг- чению нынешних американо-российских разногласий и поиску взаимоприемлемых вариантов всестороннего сотрудничества, объем и характер которого будет зависеть от уровня достигну- того компромисса по украинскому кризису и Ирану. Принимая во внимание вышеупомянутые геополитические разногласия, можно с уверен- ностью предположить, что процесс налаживания сотрудничества будет не из легких. По всей видимости, предстоит длительная и напряженная работа по согласованию интересов, главной целью которой будет достижение компромисса между Россией и западными странами. При этом не исключены некоторые «отступления» и вспышки локальных конфликтов, что, несо- мненно, отразится на ирано-российских отношениях. Что касается стран ЦА, стремящихся обеспечить себе политическую и экономическую безопасность, то они, бесспорно, заинтересованы в достижении баланса интересов ключевых игроков вокруг Ирана. Снижение геополитического напряжения и установление стабильности в ЦА позволило бы государствам региона сосредоточиться на ключевых вопросах своего вну- триполитического развития.

138 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА

ТРУБОПРОВОДЫ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ И КАСПИЙСКОМ РЕГИОНЕ: НОВЫЙ ЭТАП БОРЬБЫ

Сергей ЖИЛЬЦОВ доктор политических наук, профессор кафедры политических наук Российского университета дружбы народов (РУДН) (Москва, Российская Федерация)

АННОТАЦИЯ

стория современных трубопро- рону углеводородных ресурсов, в том водных проектов в Каспийском числе и в сфере трубопроводного транс- И ре гионе и Центральной Азии — порта. это борьба государств региона за осла- В реализацию трубопроводных про- бление транспортно-коммуникационно- ектов, а также в перспективные планы го доминирования России. Преодоление строительства газо- и нефтепроводов данной зависимости и диверсификация существенные коррективы вносит гео- трубопроводных маршрутов стали графия. В 1990-х годах осуществить ключевой задачей стран Каспийского масштабные трубопроводные проекты региона и Центральной Азии, которые в Каспийском регионе можно было лишь рассматривали нефть и газ через приз- при активном участии причерномор- му утверждения независимости и рас- ских стран, которые выступали в каче- ширения сотрудничества с западными стве энергетического «моста». Связка государствами. Отсюда и смещение Черноморье — Каспий появилась имен- акцентов во внешней политике в сто- но благодаря трубопроводам, которые 139 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

стали каркасом формирующихся новых В последние годы интерес к экс- международных отношений, послужив портным трубопроводам увеличивает- основой для объединения двух регионов ся, к ним привлекается внимание зару- в единое геополитическое простран- бежных государств и ведущих нефтега- ство1. При появлении новых проектов зовых компаний. Данная ситуация пре- доставки углеводородных ресурсов из допределяет сохранение высокого нака- стран Центральной Азии через Каспий- ла конкуренции между экспортными ское море в научный оборот было введе- маршрутами. но понятие Каспийско–Центрально-Ази- В статье рассматриваются итоги атский регион, что отражало возрос- реализации трубопроводных проектов в шую взаимосвязь и взаимное влияние Каспийском регионе и Центральной двух регионов в реализации трубопро- Азии, анализируются факторы, кото- водных проектов. рые препятствуют строительству но- вых экспортных маршрутов. Большое 1 См.: Жильцов С.С., Зонн И.С. Каспийская трубо- внимание уделено геополитической проводная геополитика: состояние и реализация. М.: борьбе, которая во многом определяет- Восток — Запад, 2011. С. 8. ся трубопроводным соперничеством.

КЛЮЧЕВЫЕ трубопроводы, Каспийский регион, Центральная Азия, СЛОВА: энергетическая политика, нефть, газ.

Введение

Изменение геополитической ситуации на пространстве бывшего СССР, когда на берегах Каспия и на просторах Центральной Азии появились новые независимые государства, дало старт трубопроводному соперничеству, в которое оказались вовлечены многие внерегиональ- ные государства и ведущие нефтегазовые компании. Повышенный интерес к прикаспийским и центральноазиатским странам определили углеводородные ресурсы, запасы которых изна- чально приобрели политический оттенок. Соответственно, строительство каспийских и цен- тральноазиатских трубопроводов в большинстве случаев являлось не технической или эконо- мической проблемой, а вопросом политическим. «Труба» стала выступать проводником внеш- ней региональной политики, которую реализовывало государство — владелец нефтяных и газовых запасов. Именно трубопроводы стали определять стабильность и конфликтность на путях транзита. Трубопроводы Каспийского региона и Центральной Азии не представляют собой единой архитектуры, хотя попытки их интеграции и объединения в единую систему посредством строительства транскаспийских трубопроводов предпринимались не раз. В итоге трубопрово- ды Каспийского региона, с одной стороны, и Центральной Азии — с другой, ориентированы в разные географические направления и по-прежнему воспринимаются в качестве обособлен- ной трубопроводной архитектуры. Для всех стран Центральной Азии и Каспийского региона отправной точкой стала систе- ма трубопроводов, созданная в советское время. При этом Каспийское море выступает исход- ным пунктом для начала экспортных потоков новых трубопроводов в европейском (западном) направлении, в то время как центральноазиатская трубопроводная инфраструктура распадает- ся на северное (российское), южное (иранское) и восточное (китайское) направления. 140 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

За последние двадцать лет странам Каспийского региона и Центральной Азии удалось построить новые трубопроводы и обеспечить своим углеводородным ресурсам выход на внешний рынок. В то же время многие проекты экспортных трубопроводов значительно опе- редили свое время и по-прежнему остаются на бумаге, так и не выйдя за рамки обсуждения. Огромный интерес к новым трубопроводным проектам проявляли американские и евро- пейские нефтегазовые компании. Наибольшее внимание было приковано к Азербайджану и Туркменистану, располагающим значительными запасами газа, и Казахстану, обладающему крупнейшими нефтяными месторождениями. Международные консорциумы спешили застолбить место на месторождениях. Проник- новению в регион западных нефтегазовых компаний способствовала энергетическая политика самих стран региона, заинтересованных в западном нефтегазовом капитале. По крайней мере, на первом этапе инвестиции нефтегазовых компаний сыграли ключевую роль в освоении ме- сторождений углеводородных ресурсов, позволив каспийским и центральноазиатским стра- нам добиться подъема экономики и стабилизировать внутриполитическую ситуацию.

Ключевые игроки

В начале 1990-х годов углеводородные ресурсы из новых прикаспийских государств и стран Центральной Азии могли поступать на экспорт только через территорию России. Так, Казахстан не имел собственной сети трубопроводов и для вывоза добываемой нефти пользо- вался на правах аренды российскими трубопроводами, а также прибегал к дорогостоящей транспортировке по автомобильным и железным дорогам. В этой связи создание широкой сети нефтепроводов стало одной из приоритетных задач, с решением которой было тесно свя- зано эффективное функционирование нефтегазовой отрасли Казахстана. Правительство изу- чало различные варианты строительства новых трубопроводов, предлагаемых разными груп- пами крупных иностранных инвесторов. Определенные трудности с доступом на внешний рынок были у Туркменистана, чей газо- вый комплекс в период существования СССР являлся частью единой трубопроводной системы. Республика обладала мощным газодобывающим и газотранспортным потенциалом. Во второй половине 1980-х годов (1986—1991) Туркменистан ежегодно добывал до 90 млрд куб. м газа при собственных внутренних потребностях в 10—11 млрд куб. м. После 1991 года Туркменистан являлся вторым после России производителем и экспор- тером газа на постсоветском пространстве. Однако в последующие годы туркменский газ был лишен доступа на рынки сбыта. Одной из основных причин этого стала высокая стоимость транспортировки через территорию Узбекистана, Казахстана и России, что делало туркмен- ский газ неконкурентоспособным. В результате объемы продаж его за первые годы независи- мости страны снизились в несколько раз. Задача строительства новых трубопроводов тесно переплеталась с задачей освоения га- зовых месторождений, тем более что с газовой отраслью Туркменистана были связаны многие отрасли туркменской экономики. В несколько лучшем положении, чем Казахстан и Туркменистан, находился Азербайд- жан. Созданные еще в советское время нефте- и газопроводы географически были ближе к европейским потребителям и к Турции, которая с момента распада СССР проявила повышен- ный интерес к выводу азербайджанских углеводородов на внешний рынок. Именно поэтому с обретением независимости Азербайджан в своем экономическом развитии сделал ставку на добычу и транспортировку углеводородных ресурсов. Для России в начале 1990-х годов в Каспийском регионе интерес представляли уже дей- ствующие или находящиеся в стадии реализации проекты нефтепроводов, которые выводили 141 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

ресурсы Казахстана, Азербайджана и Туркменистана через ее территорию. При этом в России считали, что бывшие республики никуда не денутся, пока экспортный «ключ» находится в руках Москвы. Борьба за каспийскую нефть и пути ее транспортировки началась с 1990-х годов, когда после обретения независимости прикаспийские страны вместе с международными нефтяными компаниями начали разрабатывать новые маршруты трубопроводов для поставок каспийской нефти. И если запасы нефти в российской части Каспийского моря не шли ни в какое сравне- ние с запасами Азербайджана, Казахстана и Туркменистана, то по части трубопроводного транспорта все обстояло наоборот. Россия имела большое преимущество, так как располагала сетью нефтепроводов. Трубопроводы стали острейшей внешнеполитической проблемой для России и одновре- менно одним из главных инструментов в борьбе за сохранение доминирующего положения в регионе, прежде всего перед лицом США, которые, как отмечали российские эксперты, пыта- лись ускорить процесс политического и экономического обособления бывших советских ре- спублик от России2. Транспортировка каспийской нефти стала ключевой проблемой для стран, расположен- ных на территории от Балкан до Центральной Азии и Дальнего Востока. В ее решение в на- чале 1990-х годов были втянуты прикаспийские страны и значительное число внерегиональ- ных государств.

География поставок

Новые направления поставок углеводородного сырья из Центральной Азии и Каспийско- го региона стали формироваться в начале 1990-х годов, после распада СССР. Дж. Робертс, автор книги «Каспийские трубопроводы»3, классифицировал маршруты транспортировки ка- спийской нефти по трем основным направлениям: северное, или российское; центральное, или кавказское; южное, или ирано-пакистанское. С конца 1990-х годов к такому разделению сле- дует добавить еще восточное, или азиатское, направление. Указанная географичность марш- рутов отражает направленность нефтепотоков, хотя кавказское направление к тому же являет- ся и источником (поставщиком) самой нефти. Впоследствии многие авторы стали придерживаться этой классификации.  Северное, или европейское (российское), направление связано с транспортировкой нефти из Казахстана, в основном с Тенгизского месторождения, через территорию России к Новороссийску, а также из Азербайджана до Новороссийска.  Центральное, или кавказское (иногда западное), направление включает транспор- тировку нефти из Азербайджана к побережью Черного моря через Грузию и Турцию и оттуда к турецким терминалам на Средиземное море. Сюда может быть отнесена и трасса нефтепровода из Казахстана.  Южное, или ирано-пакистанское, направление касается транспортировки нефти из Азербайджана в Иран, а оттуда в Турцию. Кроме того, казахстанская нефть может быть направлена через Туркменистан к иранским терминалам в Персидском заливе или к пакистанским терминалам Индийского океана.

2 См.: Войтоловский Г., Косолапов Н. Особенности геополитической ситуации в Каспийском регионе. В кн.: Европа и Россия: проблема южного направления. Средиземноморье — Черноморье — Каспий. М., 1999. С. 307—323. 3 См.: Roberts J. Caspian Pipelines. The Royal Institute of International Affairs, 1996. P. 84.

142 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

 Восточное, иначе говоря, азиатское или китайско-японское, направление связы- вается с транспортировкой казахстанской нефти в сторону Китая и далее в Японию. Если рассматривать транспортировку нефти с точки зрения расположения нефтепрово- дов по отношению к источникам углеводородного сырья и к Каспийскому морю, то такая классификация имеет право на существование. Аналогичная классификация может приме- няться и к газопроводам. Некоторые из трубопроводов уже построены, часть проектов нахо- дится в стадии обсуждения. Окончательный выбор будущих маршрутов трубопроводов зависел от следующих фак- торов: финансирование; безопасность маршрута; конкуренция между нефтеперерабатываю- щими странами; геополитические интересы стран. При этом каждый из перечисленных фак- торов на определенном отрезке времени играл ведущую роль. Достаточно сказать о роли не- стабильности на Северном Кавказе для российского маршрута, о проблеме средиземномор- ских проливов для российского и кавказского маршрутов, проблеме курдов для турецкого маршрута. В этой связи выбор и реализация окончательных вариантов представляли собой компромиссный результат политического «торга» с учетом позиций всех заинтересованных сторон как в экономической, так и в геополитической и военно-стратегической плоскостях4. Иными словами, необходимо объединять противоречащие друг другу коммерческие и поли- тические интересы.

Европейский вектор

Обсуждение поставок углеводородных ресурсов в западном (европейском) направле- нии берет начало в 1990-х годах, когда ЕС приступил к формированию энергетической стра- тегии в отношении Каспийского региона и Центральной Азии. Устремления европейских стран, США и ведущих нефтегазовых компаний совпали с планами новых независимых го- сударств, для которых новые экспортные маршруты открывали новые политические гори- зонты, укрепляли региональные позиции и создавали предпосылки для экономической само- стоятельности. Одним из инициаторов ускоренной разработки нефтяных месторождений на Каспии и строительства новых экспортных трубопроводов выступал Азербайджан, который оказался в фокусе внимания западных стран в силу своего географического положения. В свою очередь, трубопроводные проекты вывели европейские страны на берега Каспия, а главное, к каспий- ским месторождениям нефти и газа, которые рассматривались в качестве дополнительного источника углеводородного сырья и фактора геополитического влияния. Настойчивость Турции и заинтересованность Азербайджана привели к подписанию в 1998 году соглашения о строительстве нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан, вокруг которого на протяжении десятилетия шла напряженная геополитическая борьба между Росси- ей, предлагавшей для экспорта азербайджанских углеводородов использовать свою террито- рию, и западными странами, которые настаивали на создании альтернативных маршрутов. Тем не менее в 2005 году нефтепровод мощностью 50 млн т нефти в год с возможностью увеличения до 60 млн т был построен5. В результате реализации данного проекта была раз- рушена российская монополия на нефтепроводы, по которым экспортировалась каспийская

4 См.: Валесян А.Л. Нефть и геополитика: альтернативные маршруты транспортировки каспийской нефти на мировом рынке. В кн.: Сборник рефератов международной конференции «Каспийский регион: экономика, экология, минеральные ресурсы». М., 1995. С. 87. 5 См.: Юсифзаде Х. Природный газ глубоководья Каспия — большие перспективы и богатство Азербайджана // Caspian Energy, 2014, № 4. С. 56—57.

143 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

нефть, а нефтепровод Баку — Новороссийск, позволявший России оказывать влияние на не- фтяную политику Азербайджана, утратил свое стратегическое значение6. В продолжение по- литики доставки каспийских углеводородов в Европу в Баку между Азербайджаном и Казах- станом был заключен договор о стратегическом партнерстве и союзнических отношениях. Президент Казахстана высказался за строительство трубопровода от Актау до Баку мощно- стью 20 млн т в год7. В 2007 году был введен в эксплуатацию газопровод Баку — Тбилиси — Эрзерум про- ектной мощностью 16 млрд куб. м газа в год. Реализация данного проекта усилила вовлечен- ность Азербайджана в поставки газа на европейский рынок и привела к тому, что европейские страны стали разрабатывать различные проекты, которые позволили бы расширить круг ис- точников получения газа. В начале первого десятилетия XXI века ЕС выдвигает масштабные проекты по строи- тельству газопроводов из Каспийского региона и Центральной Азии. Так, в 2002 году был предложен проект газопровода «Набукко». Однако, несмотря на усилия ЕС, проект не увен- чался успехом, поскольку не смог совместить политические и экономические интересы, а так- же урегулировать вопросы наполнения будущей «трубы». Тем не менее сама идея была ис- пользована Азербайджаном, который с разработкой месторождения Шах-Дениз рассчитывает осуществить дальнейшую диверсификацию маршрутов поставок своего газа на европейский рынок. От успешности разработки данного месторождения зависит реализация усеченной вер- сии европейского проекта газопровода — «Набукко Вест», который должен пройти от турец- ко-болгарской границы до Австрии. В 2012—2014 годах Азербайджан последовательно наращивал усилия по созданию тру- бопроводной архитектуры для своего газа, который должен добываться в рамках второй ста- дии разработки месторождения Шах-Дениз. На решение данной задачи направлен проект га- зопровода TANAP мощностью 16 млрд куб. м, предназначенного для транспортировки азер- байджанского газа с месторождения Шах-Дениз. Газопровод должен пройти от грузино-турец- кой границы до западной границы Турции. TANAP вместе с «Набукко Вест» фактически воз- рождает идею проекта «Набукко». Кроме того, было принято решение о доставке газа, добы- ваемого в рамках второй стадии разработки месторождения Шах-Дениз, по Трансадриатиче- скому трубопроводу. На первом этапе его мощность должна составить 10 млрд куб. м. Таким образом, усилия Азербайджана направлены на дальнейшее формирование трубопроводной архитектуры, которая усилит вовлеченность Баку в поставки углеводородного сырья в Европу и расширит возможности по экспорту добываемых нефти и газа. Высокие риски, связанные с добычей углеводородов, заставляют Азербайджан искать дополнительные источники газа, способные заполнить будущие трубопроводы. Предпочте- ние отдается туркменскому, казахстанскому и узбекскому газу. В этом контексте в Баку рассматривают проект Транскаспийского газопровода по дну Каспия из Туркменистана в Азербайджан.

Южное направление

Южное направление транспортировки углеводородов определяется географичностью Каспийского моря — его южные берега полностью принадлежат Ирану, и достаточно часто

6 См.: Каймаразова М.А. Прикаспийские территории России и сопредельных государств в новых геополитиче- ских условиях. В кн.: Сборник докладов международной научной конференции «Российская политика соседства», Москва. 12—13 октября 2007 года. М., 2008. С. 434. 7 См.: Заславский М. Дело труба. М.: Европа, 2005. С. 84.

144 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

это направление называют иранским. К преимуществам этого направления можно отнести близость Ирана к месторождениям Азербайджана и Туркменистана. Однако активному ис- пользованию данного направления препятствовали и препятствуют сложные отношения Ира- на и США, которые не поддерживают реализацию иранской атомной программы. После появления на берегах Каспийского моря новых независимых государств появились различные проекты транспортировки нефти в южном направлении. Так, в начале 1990-х годов был разработан проект магистрального нефтепровода из Казахстана через Туркменистан в Иран8. Трубопровод протяженностью около 2 500 км мог быть экономически выгодным лишь при наличии значительных объемов нефти — порядка 25 млн т в год и более9. Трубопровод мог транспортировать нефть из Тенгиза до Узени и далее на юг к границе с Туркменистаном. Иран предлагал также построить нефтепровод Баку — Тебриз и далее до терминала на острове Харк протяженностью 1 000 км и мощностью 40 млн т в год. В соответствии с подписанным в 1996 году Соглашением, Казахстан намеревался поставлять в течение 10 лет на север Ирана от 2 до 6 млн т нефти, получая взамен адекватное количество ее в Персидском заливе. Проект не был реализован, хотя в январе 1997 года тенгизская нефть стала доставляться азербайджанскими танкерами на переработку в Северный Иран, который импортировал ее по схеме замещения. Что касается туркменской нефти, то она поступала в небольших количе- ствах автотранспортом с побережья Каспия в Бандар-и-Хомейни10. В июле 1998 года Иран официально представил в Лондоне на открытый международный конкурс проект строительства нефтепровода протяженностью 392 км для перекачки нефти из каспийского порта Нека в Тегеран. Стоимость проекта оценивалась в 400 млн долл. Тем самым Тегеран предпринял первый шаг в реализации планов создания «южного пути» для экспорта нефти из Азербайджана и Туркменистана, а также, возможно, и Казахстана. Ожидалось, что Иран сможет перекачивать до 380 тыс. баррелей нефти в сутки. В обмен на обеспечение транс- портировки каспийской нефти Иран рассчитывал получить право вывозить на экспортные рынки сырую нефть, добываемую в зоне Персидского залива. Прокладка нефтепровода по иранской территории позволила бы Азербайджану продви- нуться в южном направлении и выйти к нефтяным терминалам в районе Абадана и на острове Харк. Однако данный вариант маршрута блокировали США, которые противодействовали реализации нефтяных проектов в Иране. США заперли южную «дверь» для каспийских углеводородных ресурсов, тем самым ис- кусственно усложнив поиск маршрутов поставок прикаспийских углеводородов. В свою оче- редь, новые прикаспийские государства, опасаясь ухудшить отношения с США и лишиться их политической поддержки, а также потерять нефтегазовые контракты, смирились с данной си- туацией и стали поддерживать предлагаемые им трубопроводные проекты. Проблема с Ираном состояла в том, что, хотя маршрут через его территорию являлся самым дешевым и логичным, передача Ирану контроля над транспортировкой нефти, по мне- нию американской администрации, могла иметь негативные последствия. В США были гото- вы поддержать любые проекты трубопроводов, кроме тех, которые проходили бы по террито- рии Ирана. Эта линия последовательно отстаивалась Вашингтоном на протяжении многих лет. На начальной стадии США хотели также ограничить и влияние России, однако этот подход оказался нереалистичным, и американская администрация от него отказалась. В начале 1990-х годов при обсуждении маршрута газопровода Туркменистан — Афгани- стан — Пакистан — Индия родилась идея строительства в этом же направлении нефтепровода.

8 См.: Oil&Gas Journal, 10 April 1995, Vol. 93, No. 15. P. 98. 9 См.: Ashoory F. A Master Plan for Caspian Region Crude Oil Evacuation. Second International Conference in Caspian Oil and Gas Resources. Tehran: N.I.O.S., 1998. 10 См.: Зонн И.С. Каспий: иллюзии и реальность. М., 1999. 467 с.

145 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

Соглашение о строительстве нефтепровода Туркменистан — Афганистан — Пакистан было подписано в 1995 году. Идею активно лоббировал Казахстан, который рассчитывал поставлять нефть на внешние рынки не только через российскую территорию. Однако нефтепровод по- строен не был. Причин этому несколько. Главной являлась нестабильная политическая ситуа- ция в Афганистане, через территорию которого должен был пройти нефтепровод, отсутствие свободных объемов газа и значительная стоимость всего трубопроводного проекта. Более удачно складывалась ситуация с газопроводами. Во второй половине 1990-х годов Туркменистан сосредоточил внимание на двух экспортных трубопроводах. Один — через Аф- ганистан к Пакистану, другой — в Турцию через Иран, Азербайджан, Армению, Грузию и затем в Европу. Первая попытка Туркменистана выйти на внешний рынок со своим газом в южном на- правлении была предпринята в 1992 году, когда было подписано ирано-туркменское согла- шение о строительстве газопровода Туркменистан — Иран. Идея строительства данного тру- бопровода была предложена американскими экспертами. Строительство газопровода рас- сматривалось в качестве элемента долгосрочной политики США в Центральной Азии по расширению своего влияния на Ашхабад и уменьшению влияния России. Газопровод про- тяженностью 2 300 км и стоимостью около 4—5 млрд долл. должен был пройти через Иран в Турцию и далее в Европу. Трубопровод, идущий в обход России, должен был достичь Ирана и далее идти в Турцию и в Европу. Недостаток финансовых средств не позволил начать реа- лизацию проекта. В 1993 году вновь обсуждалась идея экспорта туркменского газа в Европу через Иран и Турцию, которая играла ключевую роль в туркменских планах экспортной стратегии газа. Туркменистан был заинтересован поставлять газ в Турцию, минуя российскую территорию, а динамичное развитие рынка газа в Турции в начале 1990-х годов повышало заинтересован- ность Ашхабада поставлять свой газ в эту страну. Однако проект не был реализован. В конце 1997 года состоялось открытие первого экспортного газопровода Корпедже (Туркменистан) — Курт-Куи (Иран) протяженностью 200 км. Туркменский газ стал поступать в распределительную систему на промышленно развитом севере Ирана. В течение 25 лет он должен был обеспечить транспортировку до 30 млрд куб. м газа в год на условиях вывоза Ираном за рубеж такого же количества газа из района Персидского залива11. При строительстве данного трубопровода Туркменистан преследовал далеко идущие цели, поскольку в Ашхабаде не оставляли планов по выходу на европейский рынок газа в об- ход России. Данный трубопровод рассматривался как первый этап супергазопровода Туркме- нистан — Иран — Турция — Европа. ТЭО проекта было разработано французской компанией «Sofregas». Протяженность трубопровода должна была составить 3 219 км. Правительство Туркменистана гарантировало поставки по нему в течение 30 лет 28—30 млрд куб. м природ- ного газа с месторождений Яшлар и Довлетабад, расположенных в районе Серакса на западе страны у границы с Ираном. В январе 2010 года был запущен в эксплуатацию газопровод в Иран: Довлетабад — Се- рахс — Хангеран. В итоге поставки газа из Туркменистана в Иран достигли 20 млрд куб. м в год. Для Туркменистана выгодными являлись маршруты трубопроводов через территорию Афганистана и Пакистана с выходом в порт Карачи. Российский эксперт В. Тарлинский писал, что схему газопровода Туркменистан — Афганистан — Пакистан — Индия (ТАПИ) разрабо- тала еще в 1994 году мало кому известная фирма «Bridas» из далекой и не очень «нефтегазо- вой» Аргентины. Протяженность первой очереди ТАПИ (от туркменского Довлетабада через афганский Кандагар до пакистанского Мултана) должна был составить 1 500 км, из которых

11 См.: Старченков Г.И. Иран — новая газоэкспортирующая держава XXI века. В кн.: Исламская революция в Иране: прошлое, настоящее, будущее. М.: ИВ РАН, 1999. С. 156—165.

146 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

764 км должно было проходить по территории Афганистана, а пропускная способность со- ставляла 15—30 млрд куб. м в год. Ориентировочная стоимость составляла 2,5 млрд долл. Ниязову, тогдашнему президенту Туркменистана, удалось найти американскую фирму — те- хасскую «Unocal», — которая готова была вступить в консорциум на условиях получения 54% акций12. В 1995 году «Юнокал» и «Дельта Ойл» (Саудовская Аравия) договорились о строитель- стве газопровода Туркменистан — Афганистан — Пакистан (Трансафганский газопровод) с ответвлением в Индию. «В 1996 году был создан консорциум нефтегазовых компаний: «Юно- кал», «Мобил», «Амоко», «Эксон» — для освоения газовых месторождений на юге Туркмени- стана и экспорта газа транзитом через Афганистан в Пакистан. Газопровод должен был прой- ти почти параллельно нефтепроводу Туркменистан — Афганистан — Пакистан. Согласно разработанному проекту, трасса газопровода протяженностью 1 462 км должна была пройти от газового месторождения Довлетабад (запасы газа оценивались в 1 300 млрд куб. м) на юге Туркменистана, которое осваивала компания «Юнокал», через Западный Афганистан до пакистанского терминала Мултан на побережье Индийского океана. Ожидалось, что первона- чально будет поставляться до 20 млрд куб. м в год. В перспективе возможно было продление «трубы» до столицы Индии. Стоимость проекта оценивалась в 1,9 млрд долл. В последнее десятилетие идея строительства ТАПИ обсуждалась не раз, хотя политиче- ские разногласия между Пакистаном и Индией по-прежнему существовали, а обстановка в Афганистане была далека от стабильной. Однако проект постоянно откладывается. Пока о проекте ТАПИ можно говорить в сослагательном наклонении. Ведь с момента выдвижения этой идеи большинство проблем, которые мешали ее реализации, так и не были решены. В Афганистане сохраняется нестабильность, сложной остается ситуация в Пакистане, не нормализованы пакистано-индийские отношения. А главное — то, с чем сталкиваются практически все проекты, — нет данных, надежно подтверждающих наличие у Туркменистана достаточных объемов газа.

Восточный вектор углеводородных потоков

С распадом СССР Казахстан и Туркменистан рассматривали различные варианты рас- ширения направлений поставок нефти, в том числе и в восточном направлении. Однако труд- ности, которые существовали в период формирования новых казахстанско-китайских и тур- кменско-китайских отношений, а также высокая стоимость проектов постоянно заставляли откладывать их строительство. В итоге многие проекты трубопроводов так и оставались на бумаге. Тем не менее открытие в Казахстане и Туркменистане значительных запасов углево- дородных ресурсов подтолкнуло разработку проектов трубопроводов, по которым нефть и газ могли бы транспортироваться в восточном (китайском) направлении. Предыстория строительства нефтепровода из Казахстана в Китай берет начало в 1996 году, когда китайская сторона приобрела контрольные пакеты двух предприятий по добыче и транспортировке нефти — «Актобемунайгаза» и «Узеньмунайгаза». Это послужило стимулом обсуждения проекта нефтепровода, который вполне мог стать конкурентом Каспийского тру- бопроводного консорциума. Китай и Казахстан были заинтересованы в строительстве нефтепровода Западный Казах- стан — Западный Китай, по которому в перспективе планировалось поставлять до 50 млн т

12 См.: Тарлинский В. Трубопроводы — инструмент геополитики? М.: МИК, 2009. С. 254.

147 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

нефти. В качестве первой части трубопровода был реализован проект Атасу (Карагандинская область, Казахстан) — Алашанькоу (крупнейший нефтяной перевалочный пункт КНР), кото- рый был сдан в эксплуатацию в 2006 году. В строительство трубопровода протяженностью 965 км и мощностью 10 млн т в год было инвестировано 800 млн долл.13 Это был первый ка- захстанский нефтепровод, который не проходил по территории России. Со второй половины первого десятилетия XXI века отмечаются изменения в энергетиче- ской политике Китая.  Во-первых, на новый уровень выходят отношения Китая с Казахстаном, приобретая характер стратегического партнерства.  Во-вторых, Казахстан закрепляется в качестве сырьевого придатка китайской эконо- мики.  В-третьих, Китай активно подключается к «нефтегазовой игре» между геополитиче- скими игроками на просторах Центральной Азии.  В-четвертых, Китай активно кредитует экономики стран Центральной Азии и его компании приступают к реализации крупных проектов в нефтегазовой отрасли и в инфраструктурной сфере14. В итоге в 2009 году нефтепровод Западный Казахстан — Западный Китай был построен. Это позволило говорить о создании Китаем нового экспортного маршрута, по которому казах- станская нефть могла выходить на внешний рынок, минуя российскую территорию. В то же время для полной загрузки нефтепровода Китай нуждался в шельфовой нефти Каспия, доступ к которой Пекину еще только предстояло получить15. К преимуществам Китая, полученным от нового маршрута транспортировки казахстан- ской нефти, можно отнести выгодное соотношение затрат на транспортировку и объема про- даж на рынках, возможность прямых поставок потребителю, не слишком большая протяжен- ность маршрута, от чего зависит время окупаемости, отсутствие потенциальных экономиче- ских и политических препятствий, возможных при транзите через третью страну. Наряду с созданием новых нефтепроводов с начала 1990-х годов Китай изучал возмож- ности строительства новых газопроводов. Туркменистан же обращать внимание на новые трубопроводные проекты подталкивали сложные отношения с Россией. Однако высокая сто- имость проектов сдерживала их практическую реализацию. Тем не менее проведенные в начале 2000 годов исследования на правобережье Амударьи подтвердили высокую перспек- тивность данной территории для добычи газа. Это ускорило разработку проекта газопровода из Туркменистана в Китай. Последующие договоренности Китая и Туркменистана позволи- ли в декабре 2009 года запустить газопровод Туркменистан — Узбекистан — Казахстан — Китай. На проектную мощность в 40 млрд куб. м газопровод должен выйти не раньше 2015 года. В итоге в последнее десятилетие география поставок туркменского газа сместилась с северного (российского) направления на южное, к которому затем добавилось восточное на- правление16. Как следствие, Ашхабад значительно повысил свое влияние в Каспийском реги- оне и Центральной Азии. В свою очередь, проложив трубопровод через Центральную Азию, Китай нарушил давнюю монополию России на экспорт природного газа и усилил свои пози-

13 См.: Сыроежкин К. Казахстан и Китай: торгово-экономическое сотрудничество // Analytic (Казахстан), 2009, № 1. С. 42—48. 14 См.: Центральная Азия сегодня: вызовы и угрозы / Под общ. ред. К.Л. Сыроежкина. Алматы, 2011. С. 290—298. 15 См.: Кузьмина Е.М. Геополитика Центральной Азии. М.: Наука. 2007. С. 90—98. 16 См.: Жильцов С.С. Состояние и перспективы политики стран Центральной Азии в газовой сфере. В кн.: Ма- териалы Центрально-Азиатского газового форума. 25—26 июня 2014 года. Алматы. Алматы, 2014. С. 14—15.

148 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

ции в этой прикаспийской стране. Китай взял под инвестиционный контроль освоение круп- нейшего в Туркменистане месторождения Галкыныш17. Введенный в строй газопровод века, как его называют специалисты, из Туркменистана в Китай должен удовлетворить возрастающие запросы китайской экономики в углеводородном сырье. Столь громкое название газопровода не случайно: он проложен по тем местам, где когда-то проходил Великий шелковый путь. В последние годы Китай сохранял интерес к углеводородным ресурсам Каспийского ре- гиона. Главной темой, обсуждаемой в ходе визита председателя КНР Си Цзиньпина в страны Центральной Азии в сентябре 2013 года, стало дальнейшее расширение энергетического со- трудничества, которое Пекин рассматривает через призму своего текущего экономического развития и реализации долгосрочных интересов. В ходе визита председателя КНР в Казахстан китайская сторона подкрепила свои устремления соглашениями на сумму в 30 млрд долл.18 Пекин наращивает усилия по формированию в регионе новой трубопроводной инфра- структуры. Новый кредит, предоставленный Китаем на строительство новой ветки газопрово- да из Туркменистана, направлен на дальнейшее расширение его присутствия в энергетическом секторе стран Центральной Азии. Данный трубопровод закрепляет поставку газовых ресурсов Центральной Азии в китайском направлении. Новая ветка газопровода должна увеличить экс- порт газа в Китай на 25 млрд куб. м. В результате суммарная мощность трубопровода Туркме- нистан — Китай должна достичь 65 млрд куб. м. Масштабные проекты в сфере добычи и транспортировки углеводородов выступают в качестве инструмента политики Китая по реализации его долгосрочных интересов. Пекин рас- считывает установить контроль над природными ресурсами стран региона с целью их после- дующего интенсивного использования. Китайское направление поставок углеводородных ресурсов остается приоритетным для Туркменистана и Казахстана. Последний сумел начать реализацию проекта газопровода Ка- захстан — Китай, первая нитка которого мощностью в 4,5 млрд куб. м газа в год была запуще- на в эксплуатацию в 2009 году. Тем самым Казахстан положил начало созданию новой трубо- проводной инфраструктуры, которая позволяет ему поставлять на внешний рынок не только нефть, но и газ. Китай, расширяя сферу своего влияния в регионе, преследует не только коммерческие, но и геополитические цели, стремясь не допустить внешнеполитической переориентации Астаны и Ашхабада в сторону Запада, а также ограничить влияние западных нефтяных ком- паний. В Пекине пристально следят за диалогом прикаспийских и центральноазиатских стран с Западом, который через трубопроводные проекты намерен не только вывести прикаспийские страны из-под влияния России, но и ограничить роль Китая. В свою очередь, китайская по- литика сосредоточила усилия на восточном берегу Каспия и в решении долгосрочных задач нацелена на интенсификацию казахстанско-китайских и туркменско-китайских отношений в сфере поставок углеводородного сырья. Реализация китайской энергетической стратегии в прикаспийских странах характеризу- ется усилением присутствия в перспективных месторождениях. Китай не ограничивается под- писанием контрактов на поставку сырья. Пекин стремится заключать соглашения о сотрудни- честве в разработке, освоении и совместном владении месторождениями, пытаясь застрахо- вать себя от резких скачков цен на мировом рынке и осуществляя политику диверсификации источников получения энергоресурсов19.

17 См.: Мотяшов В.П. Газ и геополитика: шанс России. М.: Книга и бизнес, 2011. С. 188—189. 18 См.: Нагорный Ю. КНР вкладывает в казахстанскую нефть // Деловой Казахстан, 13 сентября 2013. 19 См.: Фролова И.Ю. Центральная Азия в энергетической стратегии Китая. В кн.: Центральная Азия: проблемы и перспективы (взгляд из России и Китая): сб. ст.: Российский институт стратегических исследований; Китайская академия современных международных отношений. М.: РИСИ. 2013. С. 125—141.

149 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

В целом, можно не сомневаться, что в ближайшее десятилетие углеводородные ресур- сы Центральной Азии по-прежнему будут оставаться в фокусе внимания Китая. Для стран Центральной Азии Пекин будет выступать в качестве стратегического тыла по многим по- зициям — по безопасности, энергетике, созданию новых рынков сбыта, получению доступа к источникам сырья и их транзиту на внешние рынки20.

Энергетический мост между берегами Каспия

Проектом, который практически двадцать лет находится в фокусе внимания прикаспий- ских и центральноазиатских стран, является Транскаспийский газопровод. В 1992 году этот маршрут был предложен турецкой компанией «Боташ». Он предполагал строительство трубопровода по дну Каспийского моря из Туркменистана в Азербайджан и далее в Турцию. Основным поставщиком углеводородов должны были выступить Азербайджан и Тур- кменистан, они активно включились в формирование новой архитектуры трубопроводов. Это отвечало интересам западных стран, которые стремились занять лидирующие позиции в освое- нии каспийских ресурсов и свести к минимуму влияние России в создании новых экспортных трубопроводов. Западные страны оказывали политическую поддержку прикаспийским странам, поощряя продвижение трубопроводов, идущих в обход российской территории. В 2014 году ЕС активизировал усилия по реализации проектов трубопроводов, идущих по дну Каспийского моря. Ранее подобные планы обсуждались в декабре 2013 года на пере- говорах в Ашхабаде в рамках комитета «Туркменистан — ЕС». В то же время на протяжении длительного срока Ашхабад ограничивается политической поддержкой Транскаспийского га- зопровода, не давая западным странам никаких гарантий по его заполнению. Без этого строи- тельство трубопровода теряет всякий смысл, поскольку темпы роста добычи газа в Азербайд- жане оказались значительно ниже прогнозных. В итоге в Баку сконцентрировали все внимание на добыче и строительстве трубопроводов для экспорта собственного газа. Пока Транскаспийский трубопровод оставляет много вопросов.  Во-первых, открытым остается вопрос об источнике заполнения будущего газопро- вода.  Во-вторых, сдерживающим фактором в реализации Транскаспия выступают напря- женные отношения между Баку и Ашхабадом, которые уходят корнями в 1990-е годы.  В-третьих, существует проблема высокой сейсмической активности как раз в тех районах Каспийского моря, через которые должен пройти газопровод.  В-четвертых, необходимо провести масштабные технические исследования. Еще од- ним фактором, который необходимо учитывать при проработке Транскаспия, высту- пают планы черноморских государств по увеличению добычи газа на шельфе Черно- го моря. Это может сделать бессмысленной доставку туркменских ресурсов на европейский ры- нок. Тем более что, в отличие от китайского направления, куда туркменские углеводороды идут по низким ценам, в Европу Ашхабад хотел бы поставлять ресурсы по мировым ценам.

20 См.: Центральная Азия и Каспийский регион: риски, вызовы, угрозы: коллективная монография / Под общ. ред. Б.К. Султанова. Алматы, 2012. С. 68—69.

150 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Несмотря на длительную историю, проект по-прежнему вызывает большой интерес. В Баку и Ашхабаде его рассматривают через призму политики диверсификации маршрутов по- ставок на внешние рынки. Для ЕС и США Транскаспийский трубопровод — это в первую очередь решение геополитических задач. Новый этап обсуждения строительства Транскаспийского газопровода может начаться через несколько лет, когда Туркменистан завершит строительство газопровода Восток — За- пад, который должен связать его основные месторождения Довлетабад и Южный Йолотань (в 2011 году Туркменистан переименовал его в Галкыныш) с побережьем Каспия. Проект, реализация которого началась в мае 2010 года, оценивается в 2 млрд долл. и рассчитан на пять лет. Мощность трубопровода должна составить 30 млрд куб. м газа в год. На начальном эта- пе по нему планируется прокачивать около 6 млрд куб. м газа, а с 2015 года по 2030 год — по 30 млрд. В будущем этот трубопровод может сыграть большую роль в экспорте туркменско- го газа за рубеж: как через Прикаспийский газопровод, который пока не реализован, так и через Транскаспийский трубопровод, который по-прежнему рассматривается в качестве от- правной точки для «Набукко». И хотя неурегулированность международно-правового стату- са Каспийского моря и жесткая позиция Ирана и России, выступающих против строительства Транскаспия, являются сдерживающим фактором, однако Туркменистан и Азербайджан мо- гут проигнорировать все возражения. Идея строительства Транскаспийского нефтепровода Актау — Баку появилась в середи- не 1990-х годов и напрямую связана с продвижением проекта Баку — Тбилиси — Джейхан. Инициаторы проекта считали, что «подключение» казахстанской нефти позволит максималь- но загрузить экспортный нефтепровод и усилит вовлеченность Казахстана в транспортировку каспийских углеводородов. Первоначальные планы предполагали завершить строительство трубопровода к 2003—2004 годам. Трудности с разработкой месторождений в Казахстане и постоянный пересмотр прогно- зов добычи нефти не уменьшили интереса казахстанской стороны к идее транспортировать нефть через Транскаспийский трубопровод. Подтверждением этому служат многочисленные заявления представителей Казахстана и подписанные соглашения. Более того, в разные пери- оды через территорию Азербайджана ежегодно транспортировалось в среднем 2—3 млн т казахстанской нефти, которая доставлялась по Каспию танкерами. Ожидалось, что объемы вырастут до 5 млн т, а в перспективе будут доведены до 20—25 млн т. Предполагалось, что маршрут Актау — Баку превратится в самостоятельный маршрут транспортировки казахстан- ской нефти. Сохраняющийся интерес Казахстана к проекту Транскаспийского нефтепровода опре- деляется ростом показателей добычи нефти. В 2013 году добыча нефти в Казахстане выросла до 81,8 млн т и, по прогнозам, которые основываются на ожиданиях успешного освоения перспективных месторождений, будет расти. Однако трудности, с которыми сталкивается Казахстан при добыче нефти, позволяют ожидать появления дополнительных объемов угле- водородных ресурсов только после 2020—2025 годов. До этого момента действующие тру- бопроводы способны обеспечить прокачку казахстанских углеводородов. Основным направ- лением их экспорта будет выступать российское (прежде всего через трубопроводную систе- му Каспийского трубопроводного консорциума, мощность которого после 2015 г. должна возрасти до 67 млн т) и китайское направления. И лишь в перспективе Казахстану могут по- требоваться дополнительные экспортные мощности, что повысит интерес к новым трубопро- водным проектам, в том числе и к маршруту через Каспийское море. Впрочем, прогнозы темпов разработки нефтяных месторождений в Казахстане являются предварительными. Тем не менее, не дожидаясь выхода новых месторождений на максимальный уровень добычи, Казахстан стремится диверсифицировать маршруты поставок своей нефти. В конце 2013 года он принял решение о транспортировке нефти через Каспий в объеме 4 млн т. Из 151 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

этого объема 3 млн т пойдет в нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан, а 1 млн т по желез- ной дороге до грузинского терминала Кулеви на Черном море.

Заключение

Многие проекты трубопроводов появились в 1990-х — начале 2000-х годов. Однако их обсуждение, разработка технико-экономического обоснования и тем более реализация серьез- но ведутся лишь в последние годы. Как показывает более чем двадцатилетний период совре- менного развития Каспийского региона и Центральной Азии, путь от соглашений до практи- ческого воплощения занимает значительное время. Тем не менее реализация даже незначи- тельной части из обсуждавшихся проектов кардинально изменила расстановку сил в Каспий- ском регионе и Центральной Азии. Ключевым вопросом, который влияет на продвижение проектов трубопроводов в Ка- спийском регионе и Центральной Азии, остается наличие свободных объемов углеводородно- го сырья. Пока большинство из планируемых трубопроводов не подкреплены реальными объ- емами добываемой нефти и газа, необходимыми для их заполнения. Несмотря на это, активно обсуждаются новые проекты. Отдельно стоит отметить ситуацию, сложившуюся вокруг Ирана. Эта страна занимает ключевое географическое положение, представляя собой наиболее выгодный путь для экс- порта каспийских и центральноазиатских ресурсов. Запрет, введенный для стран Каспийского региона и Центральной Азии на сотрудничество с Тегераном, заставил их искать более доро- гие и менее эффективные маршруты транспортировки своих углеводородов на внешние рын- ки. Отстранение этой прикаспийской страны от обсуждения и реализации новых трубопровод- ных проектов привнесло искусственный характер в формирующуюся архитектуру трубопро- водов. Изоляция Ирана имела принципиальное значение для США. Американская администра- ция получила возможность прямо и целенаправленно влиять на выбор новых трубопроводных маршрутов для прикаспийских и центральноазиатских стран. Кроме того, за последние двад- цать лет значительно усилились позиции Турции, которая играет главную роль практически во всех проектах в западном направлении. Диверсификации маршрутов экспорта нефти и газа из региона способствует политика Китая, который увязывает региональные интересы с перспективами собственного экономиче- ского развития. В этом ключе проводилась трубопроводная политика Китая, нацеленная на то, чтобы использовать для развития китайской экономики углеводородные ресурсы Туркмени- стана и Казахстана, а в более широкой перспективе — всего региона Центральной Азии21. Этот фактор является одним из ключевых при формировании странами Центральной Азии приори- тетов энергетической политики. Учитывая растущий дефицит энергоресурсов в Китае, не при- ходится сомневаться, что это присутствие будет только нарастать22. В последующее десятилетие ситуация в Центральной Азии и Каспийском регионе в сфе- ре трубопроводов может серьезно измениться. Ключевое влияние на развитие этих обширных территорий окажет промышленная разработка новых месторождений, что заставит по-новому оценить перспективы предлагаемых сегодня трубопроводных проектов. Речь идет о добыче нефти в Казахстане, в частности на Кашагане, а в Туркменистане — о разработке перспектив-

21 См.: Жильцов С. Азиатский интеграционный треугольник // Независимая газета, 10 декабря 2013. 22 См.: Сыроежкин К. Большая китайская Евразия? В кн.: Киринициянов Ю.М. Евразийское партнерство. Идеи. Мнения. Предложения. Алматы: КИСИ, 2014. С. 69.

152 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

ных газовых месторождений, таких как Довлетабад и Галкыныш. Кроме того, новый импульс к обсуждению, а возможно, и к реализации могут получить проекты ТАПИ, «Набукко», транс- каспийские трубопроводы. От успешности освоения каспийских и центральноазиатских месторождений зависит за- полнение уже построенных нефте- и газопроводов, а также реализация перспективных трубо- проводных проектов, расширяющих географию экспортных потоков из стран Центральной Азии. Для Азербайджана, Туркменистана и Казахстана диверсификация экспорта углеводо- родных ресурсов остается ключевой задачей.

153 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО

ПАРАДИГМА ПОСТСОВЕТСКОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРСТВА В ГРУЗИИ

Бека ЧЕДИЯ доктор политологии, руководитель издательских проектов Тбилисской школы политических исследований (Тбилиси, Грузия)

АННОТАЦИЯ

ассматривается специфика поли- ского лидерства в Грузии предлагается тического руководства в Грузии и сравнительный анализ ключевых на- Р дается обзор традиционных для правлений деятельности президентов, страны взглядов на лидерство и его на- правивших страной с 1991 года по 2014 циональные особенности. Уделяется год. внимание новым тенденциям, которые Кроме того, рассматривается по- отчетливо проявились после прези- стоянно происходящая в стране транс- дентских выборов 2013 года. Детально формация конституционных норм, при- анализируются лидерские ресурсы, а водящая к непрерывным изменениям также своеобразие рекрутирования в юридических полномочий политических ряды политиков. Для иллюстрации лидеров (президентов, премьер-мини- технологии осуществления политиче- стров и т.д.).

КЛЮЧЕВЫЕ лидер, президент, выборы, правление, партия, СЛОВА: харизматичность, менеджер, Грузия.

154 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014 Введение

Парадигма политического лидерства Грузии заметно отличается от тех, которые свой- ственны большинству постсоветских стран. По своей природе и сущности она представляет собой некий симбиоз постсоветских и европейских управленческих традиций. После распада СССР Грузия унаследовала некоторые черты лидерства советского пери- ода. Одновременно можно было наблюдать и стремление отмежеваться от модели политиче- ского лидерства советского и постсоветского стиля1. В наши дни в политической риторике все чаще используется словосочетание «лидер ев- ропейского типа». Четкого представления о том, каким он должен быть, не существует, одна- ко политические элиты и общество истолковывают этот «термин» исключительно в положи- тельном ключе. Наряду с этим ряд проблем порождает необходимость постоянно вносить изменения в Конституцию, что приводит к непрерывному перераспределению полномочий между ветвями власти. В результате не только общество, но и сами политические элиты иногда не имеют точного представления о том, какие же права имеет президент. Наглядным тому примером может служить ситуация вокруг подписания соглашения об ассоциированном членстве Грузии в ЕС 27 июня 2014 года. Предварительно в течение не- скольких месяцев в стране шли острые дебаты по вопросу о том, кто же имеет право подписы- вать соглашение — президент или премьер-министр? В конце концов президент заявил, что готов в разовом порядке, ad hoc, предоставить это право премьер-министру. В свою очередь, премьер-министр ответил, что не нуждается в уступках со стороны президента, поскольку и без этого обладает необходимыми для этого полномочиями. Соответственно, после президентских выборов 2013 года политическое лидерство в Гру- зии приобрело дуалистичный характер, президент и премьер-министр никак не могут поде- лить власть. Уже на заре независимости в Грузии начали задумываться о том, какой механизм поли- тического лидерства следует избрать. В 1990 году известный философ М. Мамардашвили на страницах одной из газет писал: «Из чего, из каких деталей мы «соберем» новое мышление, новых лидеров, зовущих в новое будущее? Если из старых представлений, то тогда мы снова возведем воздушные замки иллюзий и новые тюрьмы реальности. Мы под копирку повторим все структуры тоталитарной системы, и слепые опять поведут слепых в согбенных позах все- общего равного послушания»2. Это высказывание стало одной из первых попыток определить тип лидерства в Грузии, а не только форму правления или политической системы. Однако уже тогда было очевидно, что, переосмысливая концепции политического лидерства, Грузия первым делом постарается ис- ключить применение советской парадигмы.

Традиционное восприятие лидера в Грузии

В первые месяцы независимости политическое руководство ассоциировалось у грузин с именами Л. Брежнева, Ю. Андропова и других советских лидеров, чей бюрократический

1 См.: Bunce V.J., Wolchik Sh.L. Defeating Authoritarian Leaders in Postcommunist Countries. Cambridge University Press, 2011. P. 156 [http://books.google.ge/books?id=7KIY4MF6HaEC&pg=PA166&lpg=PA166&dq=Georgian+political+l eaders&source=bl&ots=O48B8KFjCX&sig=YabZY3XBX-yRjY1B_bYACEFiPmM&hl=en&sa=X&ei=__V4U4CpBqro7A aC0IGYAw&redir_esc=y#v=onepage&q=Georgian%20political%20leaders&f=false]. 2 Опубликовано на грузинском языке в сентябре 1990 года в газете «Тбилиси» [http://www.mamardashvili.com/ archive/interviews/charmed_by_death.html].

155 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

имидж воспринимался весьма негативно; с другой стороны, из исторической памяти всплыва- ли фигуры грузинских царей и «отцов нации». В 1801 году Грузинское царство было упразднено и насильственно присоединено к Рос- сии; на смену монархам пришли так называемые «отцы нации» — лидеры без бюрократиче- ских должностей. В качестве примера можно упомянуть известного общественного деятеля И. Чавчавадзе, который никогда не руководил страной; тем не менее он до сих пор воспри- нимается в Грузии как лидер нации, и в кабинетах официальных лиц можно увидеть его портреты. Примечательно, что и монархи, и «отцы нации» полностью вписываются в мессианскую доктрину политического лидерства, которая частично применима и к сегодняшней ситуации в Грузии. Если в России и некоторых постсоветских странах продолжалась традиция «сильной руки», то в Грузии наблюдалась потребность в «добродетельном» лидере, способном увлечь за собой народ и вывести страну из тупика. Как следствие, сформировалось представление о том, что политический лидер — это «отец нации», наделенный бюрократическими полномо- чиями. Грузия никогда не испытывала нехватки в харизматичных политических лидерах. Ко- нечно, чтобы лидеры такого типа могли выйти на авансцену и проявить свои качества, не- обходима соответствующая «плодородная почва» — обстановка экстремальных ситуаций, связанных с политической нестабильностью, переходными состояниями общества, эпо- хальными историческими событиями и т.п. Но как раз этого в истории страны было вдо- сталь. В Грузии феномен харизматичного лидера утвердился в конце 1980-х — начале 1990-х годов. Это был период подъема национально-освободительного движения, и «неформальным лидерам» удалось объединить вокруг себя широкие народные массы. К таким лидерам совет- ских времен относятся, например, диссиденты М. Костава и З. Гамсахурдиа, которые после окончания 70-летнего коммунистического правления смогли сплотить население страны во- круг идеи независимости, не используя при этом никаких властных рычагов. Одной из основных способностей харизматичных лидеров является способность добить- ся политической цели без использования правовых методов. Это вовсе не означает, что нахо- дящиеся у власти лидеры не могут быть одновременно наделены и харизматическими способ- ностями. Так, З. Гамсахурдиа, ставший первым президентом Грузии, был весьма харизматич- ным лидером. Однако лидеры такого типа хороши лишь тогда, когда необходимо «разбудить» обще- ство: как доказывает судьба того же З. Гамсахурдиа, продержаться у власти, опираясь лишь на свою харизму, невозможно. В большинстве случаев подобные лидеры трансформируются в бюрократов. Между тем опыт политической истории Грузии показывает, что она всегда нуждалась в харизматичных лидерах. Достаточно вспомнить, как после свержения режима З. Гамсахурдиа к власти пришел Э. Шеварднадзе, у которого, как казалось, не было никаких шансов на успеш- ную политическую карьеру в новой Грузии. Однако тогда, в марте 1992 года, грузинский на- род поверил, что единственный, кто сможет помочь стране справиться с террором, политиче- ской нестабильностью и экономическим кризисом, а также восстановить ее территориальную целостность и погасить гражданское противостояние, — это именно Э. Шеварднадзе. Таким образом, сразу же после возвращения из Москвы в Грузию Э. Шеварднадзе смог утвердить за собою имидж харизматичного лидера. В первые годы своего правления Э. Шеварднадзе не поладил с лидером военизированного формирования «Мхедриони», и ему не оставалось ниче- го другого, как разыграть сцену отречения от власти. Это вызвало стихийный (либо организо- ванный его сторонниками) митинг, на который вышли тысячи жителей Тбилиси; став на коле- 156 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

ни, они умоляли Э. Шеварднадзе остаться во власти ради спасения страны. Тем самым, он, с одной стороны, получил от населения своеобразную индульгенцию, а с другой — показал себя сильным харизматичным лидером. Примечательно, что харизматичных лидеров не особо волнуют экономические проблемы (из-за чего их иногда называют «врагами экономики») и тем более повседневные бытовые по- требности граждан.

Лидер: мессия, политик или менеджер?

С накоплением политического опыта в сознании людей началось формирование нового понимания лидерства. Если раньше лидеры воспринимались как «отцы нации», то в последние годы наметилась иная тенденция: их все чаше называют менеджерами по управлению госу- дарственными делами, которых должен нанимать народ. Эта тенденция усилилась с появлением на политической арене новой силы — партии «Грузинская мечта» (это произошло до парламентских выборов 1 октября 2012 г.). Ее лидер грузинский миллиардер Б. Иванишвили своей главной целью обозначил завершить эпоху политических мессий и доказать, что «хороший бизнесмен может стать хорошим полити- ком». Еще в начале своей политической карьеры Б. Иванишвили заявлял, что, несмотря на отсутствие политического опыта, он хороший менеджер и сможет создать надежную команду»3. Между тем идея о восприятии государства в качестве большой корпорации, управляемой «менеджером», может навредить процессу трансформации политической системы Грузии. К тому же Грузия все-таки вынесла из советского прошлого образ так называемого «лидера-хо- зяйственника», который хоть и занимал высшие государственные должности, но, с другой стороны, всячески старался отмежеваться от политики, — такими лидерами были все премьер- министры страны. С 1991 года по 2014 год в Грузии сменилось 15 премьер-министров; абсолютное боль- шинство из них вообще не считали себя политиками и занимались только экономическими вопросами. Вследствие неоднократных изменений конституции название этой должности ва- рьировалось: «премьер-министр», «председатель правительства», «председатель кабинета ми- нистров», «государственный министр»; но как бы она ни называлась, занимавший ее человек всегда был «номером два». В табл. 1 приводятся некоторые данные обо всех премьер-министрах Грузии (информа- ция об И. Гарибашвили и Б. Иванишвили содержится в табл. 2, где они фигурируют наряду с лидерами «номер один»). Что касается «номера один», то им всегда был президент, наделенный широким кругом полномочий и исполненный амбиций и стремления быть единственным политическим лиде- ром страны. После восстановления независимости в Грузии состоялось 6 президентских выборов: 1) 26 мая 1991 года; победу одержал З. Гамсахурдиа (87,6 % голосов избирателей);

3 Телеинтервью с Б. Иванишвили. Первый канал Общественного телевидения Грузии [http://1tv.ge/news- view/42224].

157 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

Таблица 1

Основные «анкетные данные» руководителей правительства Грузии

)

Научная Имя Профессия степень Место Место Период Период год/годы ( получения получения пребывания пребывания в должности должности в образования Год рождения рождения Год

Июль — Вано октябрь Инженер-горняк Грузия 1968 Мерабишвили 2012

Грузия, Ника Экономист, 2009—2012 Ирландия, 1976 Гилаури финансист США

Грузия, Григол Востоковед, 2008—2009 Турция, 1973 Мгалоблишвили дипломат Италия

Владимир Бизнес- 2007—2008 Грузия, США 1970 Гургенидзе администратор

Зураб 2005—2007 Физик Россия 1964 Ногаидели

Зураб 2003*—2005 Биолог Грузия 1963 Жвания

Автандил 2001—2003 Медик Грузия 1951 Джорбенадзе

Доктор Гиорги 2000—2001 Математик Грузия 1942 технических Арсенишвили наук

Важа Доктор наук 1998—2000 Математик Грузия, Россия 1949 Лорткипанидзе (демография)

Нико 1995—1998 Инженер Грузия 1947 Лекишвили

Кандидат Отар 1993—1995 Инженер Грузия 1929 экономических Пацация наук

Кандидат Бесарион Востоковед, 1991—1992 Грузия 1945 экономических Гугушвили экономист наук

Доктор Тенгиз Инженер- 1990—1991 Грузия 1934 технических Сигуа** металлург наук

* З. Жвания в 2003 году занял пост государственного министра, а после изменения конституции уже в 2004 году был назначен на пост премьер-министра. ** Т. Сигуа второй раз занял этот пост в 1992 году, после свержения З. Гамсахурдиа.

158 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

2) 5 ноября 1995 года; победу одержал Э. Шеварднадзе (77,0% голосов избирателей); 3) 9 апреля 2000 года; победу одержал Э. Шеварднадзе (82,0% голосов избирателей); 4) 4 января 2004 года; победу одержал М. Саакашвили (96,0% голосов избирателей); 5) 5 января 2008 года; победу одержал М. Саакашвили (53,47% голосов избирателей); 6) 27 октября 2013 года; победу одержал Г. Маргвелашвили (62,18% голосов избира- телей)4. Все грузинские лидеры, за исключением Г. Маргвелашвили, отличались тягой к большой политике. К примеру, первый президент Грузии З. Гамсахурдиа претендовал на роль лидера всего Кавказского региона. Второй президент (и бывший министр иностранных дел советской сверхдержавы) Э. Ше- варднадзе всегда стремился играть заметную роль в международной политике (и даже стать ведущим мировым лидером), не слишком смущаясь тем обстоятельством, что в годы его прав- ления мало кто мог найти Грузию на политической карте мира. Зато, пребывая на посту пре- зидента Грузии, он при каждом удобном «критическом» моменте (как в ситуации внутри стра- ны, так и в международной обстановке) не забывал подчеркнуть, что «он внес свою лепту в окончание холодной войны и упразднение Берлинской стены». Третий президент М. Саакашвили с успехом постарался использовать для личного воз- величивания возрастающую геополитическую значимость Грузии. Он сумел сконструировать имидж любимца Запада и стал одной из ключевых фигур международной политики. М. Саа- кашвили объехал практически весь мир и нанес множество официальных и неофициальных визитов деятелям различных стран, побив тем самым своеобразный рекорд. Первых трех президентов Грузии (З. Гамсахурдиа, Э. Шеварднадзе и М. Саакашвили) объединяла убежденность в том, что они являются носителями некой важной миссии, направ- ленной на процветание нации. К примеру, З. Гамсахурдиа, обращаясь к обществу, говорил: «Вы должны выбрать путь Христа или путь Вараввы!»5. М. Саакашвили, определяя свое предназначение, воспользовался словами Шота Руставе- ли: «Дай же бедным сбереженья и свободу дай рабам»6. В результате парламентских выборов 1 октября 2012 года пост премьер-министра занял миллиардер Б. Иванишвили (в ноябре 2013 г. он добровольно ушел со своей должности). Свою миссию он видел в искоренении любых проявлений политического мессианизма в Грузии, в связи с чем предложил новую парадигму политического лидерства. Рекрутирование во власть перечисленных лидеров происходило по-разному; они отлича- лись друг от друга и своим политическим прошлым. Обратимся теперь к выборам 2013 года, заслуживающим внимания в нескольких новых аспектах. Согласно инициированным еще при М. Саакашвили изменениям в Конституции (от 2010 г.), которые вошли в силу сразу после выборов 2013 года, должность президента стала в значительной степени формальной. Это, в свою очередь, привело к изменению долгие годы существовавшей структуры политической системы страны.

4 [https://www.president.gov.ge/ge/President/Biography]. 5 Из выступления З. Гамсахурдиа на митинге 26 мая 1990 года. 6 Ежегодный доклад президента Грузии М. Саакашвили в парламенте страны, 14 февраля 2006 года [http://www. radiotavisupleba.ge/content/article/1545584.html] (на груз. яз.).

159 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

До выборов 2013 года первым лицом страны всегда был президент, а «номером два» — премьер-министр (иногда роль второго политического лидера играл председатель парламен- та). После выборов оказалось, что новоизбранный президент всего лишь символ государ- ства, но никак не реальный лидер страны. Реально руководить страной стал премьер-ми- нистр И. Гарибашвили, который был утвержден на этом посту парламентом страны (здесь хотелось бы отметить, что источник легитимации этих властных институтов остался преж- ним). Примечательно, что в свое время избиратели голосовали за коалицию «Грузинская меч- та», представителем которой является премьер-министр И. Гарибашвили; он сменил на этом посту Б. Иванишвили, ушедшего в отставку после президентских выборов. И. Гарибашвили имеет более слабую, по сравнению с президентом, легитимность, так как в реальности за него никто не голосовал. В связи с этим на повестку дня уже вынесен вопрос о необходимости новой реформы конституции, предусматривающей избрание президента не прямым всенародным голосовани- ем, а парламентом (т.е. будет задействован тот же механизм, что и при избрании премьер-ми- нистра). Однако, если президент будет иметь незначительные полномочия, но высокую легитим- ность, это может привести к напряженности между ним и премьер-министром, что, в свою очередь, чревато опасностью дестабилизации политической системы. Подбирая кандидатуру президента, правящая партия руководствовалась новой Конституцией, определяющей его функции и полномочия. В результате было решено вы- двинуть на этот пост неполитическую фигуру, чтобы в будущем избежать проблем распреде- ления власти между премьер-министром и президентом. Г. Маргвелашвили был учредителем и ректором одного небольшого, но престижно- го университета Грузии7. Многие годы он был известен широкой аудитории как эксперт, который часто выступал по телевидению, давал интервью различным газетам и нередко кри- тиковал деятельность президента М. Саакашвили. Вместе с тем Г. Маргвелашвили не отличался политической активностью, а тем более лидерскими качествами, хотя и играл определенную роль в формировании общественного мнения. После парламентских выборов 2012 года он был назначен министром образова- ния и науки Грузии. Следует отметить, что одобрение кандидатуры Г. Маргвелашвили на пост президента было обусловлено именно его «неполитическим бэкграундом». Сознавая, что самостоятельно добиться успеха на президентских выборах не удаст- ся, он использовал поддержку, оказываемую обществом новой правящей коалиции. По- добная тактика в корне изменила политическую традицию Грузии, согласно которой хариз- матичные лидеры во время выборов сами всегда выступали в роли «локомотивов» своих партий. Однако справедливости ради не следует сбрасывать со счетов тот факт, что политическая коалиция «Грузинская мечта» и президент Г. Маргвелашвили опирались на финансовый ре- сурс и авторитет Б. Иванишвили. Анализ президентских выборов 2013 года позволяет говорить об институционализации в Грузии неформального политического лидерства. Неформальные лидеры существовали и в 1980-х годах, но в данном случае речь идет не просто о личностях, способных увлечь за собой массы, а о характере управления страной.

7 [https://www.president.gov.ge/ge/President/Biography].

160 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Таким образом, после президентских выборов 2013 года вертикаль власти в стране стала выстраиваться вдоль двух параллельных осей лидерства: неформального (Б. Иванишвили) и бюрократического (И. Гарибашвили и Г. Маргвелашвили).

Ресурсы осуществления политического лидерства

Из всех грузинских лидеров только Э. Шеварднадзе можно назвать профессионалом в политике. Все остальные, за исключением З. Гамсахурдиа, до своего президентства никакого отношения к политике практически не имели. Впрочем, и он не обладал достаточным опытом политических коммуникаций, что и стало одной из причин неустойчивости его власти. Можно сказать, что З. Гамсахурдиа, который был истинно национальным лидером, не успел адапти- роваться к президентскому креслу. З. Гамсахурдиа, Э. Шеварднадзе и М. Саакашвили пришли к успеху разными путями, но все они, если несколько вольно перефразировать термин Аристотеля, были «политическими существами». Что же касается политической силы, пришедшей к власти после октябрьских выборов 2013 года, то можно наверняка утверждать, что она своего лидера не имеет. Вполне возможно, что значимость лидера «номер один» была как бы затушевана при- нятием новой конституции и провозглашением Грузии парламентской республикой. После перехода Грузии к модели «два лидера» (имеющий формальные полномочия пре- зидент Г. Маргвелашвили и премьер-министр И. Гарибашвили, избранный парламентом после добровольной отставки Б. Иванишвили), население и СМИ растерялись. Помимо всего прочего, на стиль грузинского политического лидерства повлияла резкая смена поколений, произошедшая в последние годы в политической публичной сфере. 35-лет- ний М. Саакашвили, получивший власть после «революции роз», стал назначать на высшие государственные должности представителей молодого поколения; его часто упрекали в том, что он привлек к управлению страной неопытных людей. Сам М. Саакашвили считал, что главной проблемой государства является бюрократия, состоящая из «старорежимных» чиновников; после событий Майдана-2013/2014 он, будучи уже в ранге экс-президента, обратился к новым украинским властям со следующими словами: «Украина должна довериться новому поколению. Отставить в сторону старый аппарат и по- строить новый. Сейчас нужны люди 25-30 лет во все госструктуры. Нужно дать молодым по- строить свое государство»8. После 1 октября 2012 года к власти пришел 56-летний Б. Иванишвили; некоторое время он руководил страной вместе с М. Саакашавили, который все еще оставался президентом. После президентских выборов премьер-министром страны стал 31-летний И. Гарибаш- вили, лишивший своеобразной пальмы первенства М. Саакашвили, гордившегося тем, что является самым молодым президентом в мире. Таким образом, налицо тенденция к омоложе- нию политического лидерства в Грузии. На резкую модернизацию института политического лидерства в Грузии значительно по- влияло то обстоятельство, что после ухода Э. Шеварднадзе из политической публичной сферы было вырвано целое поколение; такого не было ни в одной из других постсоветских стран.

8 [http://podrobnosti.ua/podrobnosti/2014/06/01/978624.html], 1 июня 2014 года.

161 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ - - — — наук ческих ческих Доктор Доктор степень Научная Научная Кандидат Кандидат ских наук ских юридиче филологи

Таблица 2 Таблица русский Русский русский, русский, русский, языками Владение Владение немецкий, немецкий, испанский, испанский, украинский, украинский, Английский, Английский, Английский, Английский, французский французский

-

принадлежность

Партийная стол» «Союз «Союз Грузии» граждан граждан на посту) «Круглый «Круглый (в момент момент (в нахождения нахождения демократы» демократы» «Националь «Объеденные «Объеденные ное движение»

- -

- - взгляды - -

Политические

ные ные ные нист) ватор делен делен комму Консер Неопре Неопре Либерал (Бывший (Бывший

-

- - - - взгляды Религиозные Религиозные ности ности ности Право Право Право Право атеист) атеист) славная славный славный славный (в реаль (в реаль- (в

- - Место рождения Место ция ция ция

Провин Провин Столица Столица

(полных лет) (полных

Возраст*

52 67 39 35 образования

о политических лидерах Грузии

Основные формальные сведения Место получения получения Место США Грузия Грузия Грузия Россия Грузия, Грузия, Украина, Украина,

- Профессия Профессия ровед Юрист Юрист

Педагог

Литерату

(год/годы) Период правления правления Период 1991—1992 2003—2004 2004—2013 1995—2003** Имя З. Гамсахурдиа Э. Шеварднадзе Н. Бурджанадзе*** М. Саакашвили

162 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014 - - — наук ческих ческих Доктор Доктор степень Научная Научная экономи Кандидат Кандидат ских наук ских философ

русский Русский русский, русский, языками Владение Владение

Английский, Английский, Английский, французский

принадлежность

Партийная мечта» мечта» Таблица 2 (продолжение) Таблица «Грузинская «Грузинская «Грузинская Беспартийный

- -

взгляды - -

Политические ные ные делен делен Неопре Неопре Социал- демократ

-

- - - взгляды Религиозные Религиозные ности ности Право Право Право атеист) славный славный славный славный (в реаль (в

- - Место рождения Место ция ция

Провин Провин Столица

(полных лет) (полных

Возраст*

56 44 31

образования Место получения получения Место Чехия Россия Грузия, Грузия, Грузия, Грузия, Франция -

- Профессия Профессия мист эконо родник Эксперт- междуна Инженер- Философ -

(год/годы) Период правления правления Период щее щее щее года года года время время С 2013 С 2013 С 2013 по настоя- по настоя 2012—2013 Имя * На момент вступления в должность. в должность. вступления * На момент госсоветом введен был который государства, главы пост занимал этого до он хотя президента, пост на избран был Шеварднадзе году 1995 В ** 2004 года. 25 января по 2003 года с 23 ноября парламента председатель как президента обязанности исполняла *** Временно Б. Иванишвили Б. Г. Маргвелашвили Гарибашвили И. Гамсахурдиа. президента свержения после

163 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

У оказавшейся на вершине власти молодежи были свои ценности; в результате полно- стью изменились не только существовавшие до этого постсоветские стиль и этика правления, но и внешний имидж грузинских политических лидеров. У молодых чиновников не было никакого управленческого и бюрократического опыта. Бесспорно, бюрократия является важным элементом в механизме управления государством, но многие в Грузии отождествляли ее с СССР, а потому посчитали, что для строительства государства нового типа она не «пригодится». Новое руководство Грузии, пришедшее на смену М. Саакашвили, продолжило заложен- ную им традицию выдвижения на высшие должности представителей молодого поколения. Это склоняет к следующему выводу: в Грузии преобладает мнение, что неопытность лидеров повышает эффективность управления государством. Уже многие годы в Грузии прослеживается тренд, связанный с образовательным цензом политических лидеров. Тенденция приоритетности получения так называемого западного об- разования появилась среди них еще до «революции роз». Примечательно, что даже советский бюрократ Э. Шеварднадзе старался выдвигать на высшие государственные должности моло- дых людей с западным образованием. В данном контексте отметим, что И. Гарибашвили окончил факультет международных отношений французского Университета Париж 1 Пантеон-Сорбонна9, а президент Г. Маргве- лашвили изучал социологию в Центрально-Европейском Университете; они оба владеют не- сколькими иностранными языками. Несколько языков знал и первый президент Грузии З. Гам- сахурдиа, Э. Шеварднадзе ─ только грузинский и русский, а М. Саакашвили помимо родного владел английским, французским, русским и украинским. Б. Иванишвили в знании языков значительно уступал всем вышеперечисленным полити- кам, что зачастую серьезно мешало ему налаживать неформальные связи с иностранными коллегами. Еще один болезненный для грузинского политического истеблишмента вопрос — дол- жен ли президент быть партийным. По первоначальной версии конституции 1995 года, пре- зидент Грузии был не вправе занимать одновременно другую должность. Однако при этом не уточнялось, относился ли к категории «другая должность» пост в политической партии; это стало причиной многолетних политических распрей. В свое время оппозиция требовала ухода президента Э. Шеварднадзе с поста председа- теля правящей партии ─ «Союза граждан Грузии». Та же история повторилась и после «рево- люции роз», когда был поднят вопрос о правомерности пребывания М. Саакашвили на посту председателя правящей партии «Единое национальное движение». 6 февраля 2004 года в статью 72 главы 4 Конституции Грузии была внесена поправка, гласящая, что президент «не вправе занимать одновременно другую должность, кроме партий- ной». Она де-юре закрепила практику, которая применялась еще до принятия Конституции 1995 года. 15 мая 2010 года в Конституцию страны были внесены очередные поправки, согласно которым после выборов 2013 года президент лишался права занимать партийную долж- ность. Что касается премьер-министра, то о допустимости занятия им партийной должности в Конституции ничего не говорится, а, как известно, что не запрещено, то разрешено. Таким образом, после выборов 2013 года сложилась доселе беспрецедентная ситуация: президен- том страны стал беспартийный кандидат, а премьер-министром — председатель политиче- ской партии. Напомним, что после обретения Грузией независимости все проблемы политической си- стемы страны возникали из-за того, что глава государства одновременно являлся и лидером

9 [http://www.government.gov.ge/index.php?lang_id=ENG&sec_id=202].

164 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

правящей партии; наиболее ярким подтверждением этого «принципа» стали предвыборные кампании. Еще один небывалый случай связан с именем И. Гарибашвили: Центральная избиратель- ная комиссия оштрафовала сотрудников премьер-министра за то, что под его руководством в здании правительства было проведено собрание политсовета правящей партии10. Своеобразие политического лидерства в Грузии проявляется и в том, что каждый при- шедший к власти начинает новый отсчет истории страны, беря за исходную точку начало собственного правления. Так, каждый пришедший к власти грузинский президент менял ме- стонахождение своего рабочего офиса. З. Гамсахурдиа расположился там же, где заседал за- конодательный орган страны; Э. Шеварднадзе — в бывшем здании Центрального Комитета Коммунистической партий Грузии, а М. Саакашвили построил новый президентский дворец. В свою очередь, Г. Маргвелашвили еще до своего избрания категорически утверждал, что он не будет работать во дворце предыдущего президента. Однако через несколько месяцев после выборов он изменил свое решение и вопреки возражениям «Грузинской мечты» все-таки раз- местил в этом дворце свою администрацию. И еще один наглядный пример: с каждым новым главой государства с официального сайта президента Грузии удаляются все «старые» биографии, доклады и материалы. В таблице 2 отображены основные сведения о политических лидерах Грузии.

Заключение

После избрания в 1991 году первого грузинского президента начало расти недовольство неограниченным характером сосредоточенной в его руках власти. Отметим, что постсоветская Грузия, можно сказать, испробовала все формы правления ─ президентскую, смешанную и парламентскую. При первых двух политическим лидером «номер один» являлся президент. После 2013 года настало время испытать парламентскую модель. Уже после нескольких месяцев ее апробирования стало очевидно, что общество с трудом привыкает к президенту, не наделенному реальными полномочиями и имеющему слабые лидерские качества. Согласно данным опроса, проведенного Национальным демократическим институтом (NDI), рейтинг одобрения президента за ноябрь 2013 года составил 72%; спустя несколько месяцев он опустился до 46%11. 14—17 апреля 2014 года грузинская газета «Квирис палитра» провела социологический опрос на тему «Амбициозный политик». Один из вопросов, на который ответили 485 читате- лей, звучал так: «Кто, на Ваш взгляд, является самым амбициозным политиком?» Примеча- тельно, что самым амбициозным политиком был назван бывший президент М. Саакашвили; Г. Маргвелашвили оказался на последнем месте. З. Гамсахурдиа, слывший за рубежом националистом, в Грузии считался национальным лидером; его сторонники до сих пор гордо называют себя «звиадистами». Э. Шеварднадзе сами же грузины называли «белой лисой», имея при этом в виду его хитрые политические подходы. М. Саакашвили приносил президентскую присягу у могилы самого могущественного царя Грузии XII века ─ Давида IV Агмашенебели (Давида Строителя); тем самым он старался подчеркнуть свою сакральную миссию. В своей деятельности он явно пытался подражать как

10 [http://www.electionsportal.ge/geo/incident/3839]. 11 [http://www.apsny.ge/2014/pol/1399916608.php?utm_source=dlvr.it&utm_medium=facebook].

165 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

З. Гамсахурдиа, так и создателю современного турецкого государства Кемалю Ататюрку. В Грузии его сторонников до сих пор называют «мишистами» (от «Миша»). Что же касается президента Маргвелашвили, то он пока ничем не отличился. Своеобразие парадигмы политического лидерства и разногласия по поводу понимания его сути и природы показывают, что, в отличие от многих других постсоветских стран, Грузия не страшится экспериментов по поиску эффективной модели правления. Ни один из президен- тов страны не был похож на другого; каждый из них обладал своим стилем управления. Неза- висимо от того, вели ли эти президенты за собой массы или бездействовали (как нынешний президент Грузии), все они вошли в политическую историю страны. В свете изложенного необходимо сказать, что в Грузии даже очень сильный политиче- ский лидер не может долго оставаться на вершине власти и на пике популярности: население устает от одного и того же лица, оно хочет новшеств12. Из этого следует, что все грузинские лидеры рано или поздно теряют свой политический капитал. Вместе с тем, можно с уверенностью утверждать, что после 1991 года Грузия нако- пила достаточный опыт для правильного понимания политического лидерства. Общество само вынуждает власти быть более склонными не к постсоветской, а европей- ской парадигме политического лидерства.

12 См.: Bunce V.J., Wolchik Sh.L. Op. cit.

ИЗОБРЕТЕНИЕ ЛЕГИТИМНОСТИ: ВЛИЯНИЕ МЕЖПАРЛАМЕНТСКИХ ИНСТИТУТОВ СНГ НА ПОСТСОВЕТСКИЙ ПАРЛАМЕНТАРИЗМ

Асель МУРЗАКУЛОВА кандидат политических наук, доцент кафедры международных отношений Бишкекского гуманитарного университета им. К. Карасаева (Бишкек, Кыргызстан)

АННОТАЦИЯ

роанализирована институцио- Рассмотрены коллективные выгоды от нальная специфика межпарла- сотрудничества Кыргызской Республи- П ментских институтов СНГ в ки (КР) с Межпарламентской ассамбле- контексте режимной трансформации. ей государств — участников СНГ (МПА 166 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

СНГ). По мнению автора, в своей дея- мирования государствами-участниками тельности МПА СНГ ориентирована на единой оценки выборных процессов, в отстаивание норм адаптивного парла- связи с чем она уже успела заслужить ментаризма в государствах данного имидж структуры, решающей задачи пространства. Ее основная функция из- легитимизации авторитарных режи- начально состояла в координации фор- мов.

КЛЮЧЕВЫЕ парламентская демократия, авторитаризм, СЛОВА: Межпарламентская ассамблея СНГ, российские интересы, внешняя политика, «мягкая сила», Кыргызстан, парламентаризм, стандарты оценки выборов, международные наблюдатели, легитимизация выборов.

Введение

В 2014 году исполняется 22 года со дня начала функционирования Межпарламентской Ассамблеи государств — участников СНГ (МПА СНГ). При анализе трансформации режимов и государственных институтов на пространстве СНГ роль этой организация часто остается в тени. Однако, на наш взгляд, МПА является главным каналом, через который распространя- ются ценности адаптивного парламентаризма и технологии политического контроля. В данной связи возникает ряд вопросов: Каким образом это происходит? Как наступившие изменения отражаются на политическом развитии Кыргызстана? В чем состоит их влияние и каков ос- новной результат их воздействия? Поиску ответов на указанные вопросы и посвящена насто- ящая статья. При исследовании процессов трансформации политических режимов в постсоветских странах большое значение придается внутренним факторам. Что касается внешнего влияния, способствующего воспроизводству тех или иных политических режимов, то оно до сих пор мало изучено. В качестве внешнего фактора рассматривается, как правило, международная среда, внешняя в географическом смысле по отношению к границам СНГ. В то же время постсовет- ские международные организации (и их органы) редко становятся предметом такого рода ис- следований. На то есть свои причины. Так, согласно широко распространенному подходу, развитие международных институ- тов на постсоветском пространстве зависит исключительно от позиции первого лица государ- ства. Вместе с тем в последнее время все более возрастающую роль играет институциональное сопровождение, которое закладывает основу долгосрочной стабильности правящих режимов. Сравнительно недавно в этом направлении начали активно позиционировать себя и межпар- ламентские институты. Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что практически все важные постсовет- ские организации имеют межпарламентский компонент сотрудничества (например, ПА ОДКБ и МПА ЕврАзЭС). В данном контексте стоит особо упомянуть о МПА СНГ, которая стояла у истоков «парада суверенитетов» и формирования политических систем постсоветских госу- дарств.

167 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

Воздействие межпарламентских институтов на политические режимы проследить до- вольно сложно, так как в данном случае мы имеем дело с конструированием политического дискурса, формированием внешней среды и социализацией парламентариев. В то же время исследование функциональности межпарламентских институтов в этом ракурсе дает новую перспективу для оценки их деятельности.

Институциональная специфика межпарламентских институтов СНГ

МПА СНГ, созданная в 1992 году, является уставным органом. В отличие от других ин- ститутов СНГ, МПА имеет право заключать международные договоры от имени государств- участников (при ратификации Конвенции о МПА СНГ это право не признал за ней лишь пар- ламент Азербайджана). Большинство межпарламентских организаций мира (ПА ОБСЕ, ПАСЕ) не имеют той специфической функции, которой обладает МПА СНГ: речь идет о принятии модельного законодательства для государств-участников. За время своей деятельности МПА СНГ приняла более 300 модельных законов, которые регулируют практически все сферы — от обороны и безопасности до основ библиотечного дела1. Они разрабатываются депутатами, представляющими входящие в МПА СНГ государства. После принятия модельных законов на сессиях Ассамблеи депутаты лоббируют их в национальных парламентах. Отметим, что межпарламентские институты являются относительно «молодым» видом межгосударственного сотрудничества. Выступая инструментом взаимодействия государств- участников, межпарламентские организации выполняют несколько важнейших функций: нор- мотворческую (формирование законодательной базы организации и единого правового про- странства), контрольную (парламентский контроль за органами исполнительной власти и при- нимаемыми решениями), консультативную (подготовка и проведение консультационной ра- боты для заинтересованных государств и учреждений), оперативную (самостоятельная реали- зация межпарламентскими институтами своих задач при помощи имеющихся организацион- ных, людских и материальных средств) и информационную (выступление организаций в каче- стве получателей, передатчиков и каналов распространения информации). Таким образом, эти институты вполне можно рассматривать в качестве основных каналов парламентской дипло- матии. Вместе с тем межпарламентская организация не может рассматриваться как простая сум- ма парламентариев государств-участников или коллективный уполномоченный орган. В иде- але межпарламентские организации должны обладать определенным уровнем автономности по отношению к своим членам. Однако при этом могут возникнуть определенные риски, так как принимаемые межпарламентскими организациями решения не всегда соответствуют воле государств-участников. Как было отмечено выше, несмотря на то что СНГ является международной организаци- ей, входящие в него страны обладают слабой автономностью в принятии решений. К тому же на протяжении всей истории МПА СНГ председателем организации всегда становился пред- ставитель РФ.

1 См.: Мурзакулова А. Межпарламентские институты СНГ: проблемы устойчивости и интеграции на постсовет- ском пространстве. Бишкек: Изд. Бишкекского гуманитарного университета, 2012.

168 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Развитие межпарламентского взаимодействия на пространстве СНГ тесно связано с до- минировавшей в 1990-х годах идеей либеральной демократии и установлением институтов, призванных ее обеспечивать. Наряду с действием принципов разделения властей, верховен- ства закона и выборов одним из индикаторов движения политической системы по направле- нию к демократическому управлению является уровень развития парламентаризма. По сути, парламентское представительство есть центральный элемент современной демократии. Благо- даря своему статусу избираемых парламентарии выступают ключевым связующим звеном между обществом и органами управления. В силу этого их можно рассматривать в качестве важнейшего канала, благодаря которому общество реализует себя на институциональной аре- не демократии. Однако, как показывает практика развития политических систем постсоветских госу- дарств, способы и принципы формирования парламентского представительства превратили законодательную власть в «слабое звено», которое часто действует в тандеме с институтом президента. В большинстве постсоветских государств она стала институтом, поддерживаю- щим воспроизводство авторитарного политического режима и обеспечивающим законода- тельное поощрение его функционирования.

Коллективные выгоды и российские интересы в СНГ

Во всех институтах СНГ, не исключая и МПА, доминирует Россия. Она выступает там в роли вето-игрока, формирующего повестку дня и направления развития. Для сохранения сво- его первенства Россия стремится к тому, чтобы эти институты производили хотя бы минимум коллективных выгод для своих участников. Основой формирования коллективных выгод служит функция международного призна- ния выборов миссиями наблюдателей от МПА СНГ. Показательно, что все выборные процес- сы на постсоветском пространстве оцениваются наблюдателями от СНГ и представителями европейских институтов, как правило, прямо противоположно. Это обуславливает существо- вание двух стандартов внешней оценки национальных процессов. Национальные предпочтения определяет происходящая в этом ключе режимная транс- формация. На заре 1990-х годов основным ориентиром в сфере избирательного права для большинства постсоветских стран считались нормы ОБСЕ; после принятия в 2002 году Кон- венции о демократических выборах появился новый механизм мониторинга и оценки выбо- ров. Председатель Центральной избирательной комиссии РФ В. Чуров в одном из своих вы- ступлений коснулся вопроса о стандартах в области мониторинга и оценки выборов. При этом он отметил, что миссия наблюдателей от СНГ «в большей мере учитывает местные и нацио- нальные особенности и обычаи и действует на основе уважения принципа суверенной демократии»2; это во многом противоположно подходам представителей ОБСЕ. Институт международного наблюдения за выборами (деятельность которого регулирует- ся международным правом) возник сравнительно недавно. Его растущая популярность связа- на с фундаментальными изменениями в мировой политике, начало которым было положено Хельсинкским заключительным актом, принятым в 1975 году на Конференции по безопасно- сти и сотрудничеству в Европе.

2 Чуров В. Суверенная демократия и выборы [www.iacis.ru], 9 июля 2013.

169 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

Как и парламентская дипломатия, этот институт тесно связан с концептуальным пере- ходом от «жесткой» к «мягкой» безопасности, предполагающей доминирование в междуна- родных отношениях гуманитарных критериев сотрудничества. Вместе с тем необходимо отметить, что законодательством ряда европейских стран (в том числе и имеющих статус политического нейтралитета) участие международных наблюда- телей в национальном выборном процессе запрещено. Однако для большинства развивающихся и постсоветских стран международное наблю- дение стало характерным элементом избирательного процесса, протекающего в двух аспек- тах — идеологическом и нормативном. Первый из них позволяет ответственным за проведе- ние выборов государственным институтам заявить о своей приверженности демократиче- ским ценностям и готовности к получению международной оценки. Второй способствует приближению национального законодательства о выборах к международным стандартам. В целом международное наблюдение призвано выполнять следующие основные функ- ции. 1. Информационная функция. Благодаря наблюдателям мировое сообщество получает информацию о результатах выборов, позволяющую определить их соответствие международно-правовой системе координат. В свою очередь, прозрачность избира- тельного процесса позволяет определить степень коррумпированности политических институтов и может служить индикатором экономических рисков для потенциаль- ных инвесторов. 2. Координационная функция. Международные наблюдатели представляют, как прави- ло, международные политические и экономические институты. Для развивающихся стран оценки наблюдателей могут служить побудительным сигналом к координации международных программ и проектов, направленных на развитие гражданского об- щества, правовой культуры избирателей и поддержку реформ институтов, задейство- ванных в выборном процессе. 3. Модернизационная функция. Оценки международных наблюдателей почти всегда содержат практические рекомендации по совершенствованию национального зако- нодательства о выборах. Институт международного наблюдения за выборами начал действовать на постсоветском пространстве в условиях растущей геополитической конкуренции мировых и региональных держав за лидерство в бывших республиках СССР. Отметим, что в последнее время в иссле- дованиях трансформационных процессов, протекающих на пространстве СНГ, все чаще ис- пользуется отнюдь не новая парадигма «большой игры». Это значительно влияет на сотруд- ничество стран СНГ в области безопасности, экономики и продвижения демократии «суверен- ного» образца. После событий в Украине, Грузии и Кыргызстане выборы в высшие институты власти стали рассматриваться в тесной взаимосвязи с проблемами безопасности и устойчивости по- литических режимов. В 2004 году министр иностранных дел РФ С. Лавров, обращаясь своему американскому коллеге К. Пауэллу, заявил: «Мы должны избежать разрушительной практики двойных стандартов при оценке электоральных процессов»3; речь шла о статусе Украины по- сле «оранжевой революции». На деле же все происходило с точностью до наоборот: по сути, именно тогда в СНГ на- чалась выработка институциональных основ практики двойных стандартов. Таким образом,

3 Taylor A. Sergey Lavrov: The Russian Foreign Minister the U.S Loves to Hate // The Washington Post, 14 March 2014.

170 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

вопрос о выборах как ключевом элементе демократии стал центральным в повестке дня МПА СНГ. Это позволяет говорить о том, что на современном этапе деятельность МПА осущест- вляется в двух пересекающихся контекстах. Под первым контекстом понимается взаимовлияние электоральных процессов и пробле- мы обеспечения безопасности, а под вторым — оценка выборов, которая выступает в качестве своего рода ресурса. Он позволяет включить МПА в систему институтов международной ле- гитимизации выборов и в дискуссию относительно стандартов оценки избирательного про- цесса. При подобном раскладе привлекательность сотрудничества с МПА состоит в том, что оценка выборов и соответствующие рекомендации даются государственными органами стра- ны, в которой они проводятся. Из этого следует, что оценка миссии наблюдателей всегда будет сходиться с мнением властей; в результате создастся эффект международного признания вы- боров. Этот эффект международной легитимности является основой коллективных выгод, про- изводимых межпарламентскими институтами СНГ; он используется в большинстве стран и коррелирует с интересами основного игрока.

Межпарламентское сотрудничество: опыт Кыргызстана

Начало своего суверенитета Кыргызстан ознаменовал тем, что заявил о себе как о демо- кратической стране; тогда его называли «островком демократии» в Центральной Азии (ЦА). В первой половине 1990-х годов руководство Республики предпринимало активные шаги на пути развития парламентской дипломатии и миротворчества. Одним из значимых событий того периода стало первое заседание МПА СНГ, состояв- шееся в Бишкеке в сентябре 1992 года. Особого внимания заслуживают вклад парламентариев Кыргызстана в миротворческую миссию в Нагорном Карабахе и усилия, которые были на- правлены ими на подписание Бишкекского протокола (май 1994 г.) о перемирии и прекраще- нии огня между Арменией и Азербайджаном; этот документ положил начало мирному урегу- лированию конфликта. Кроме того, Кыргызстан присоединился к «Соглашению о коллектив- ных миротворческих силах», подписанному участниками СНГ в сентябре 1993 года. ВС стра- ны вошли в состав коллективных миротворческих сил в Таджикистане, где с 1992 года шла гражданская война. Первое десятилетие после обретения Кыргызстаном независимости развитие межпарла- ментских связей шло сбалансированно и равномерно (по линии как постсоветских организа- ций, так и европейских структур); в рамках государственных программ и институтов граждан- ского общества велось активное сотрудничество с ПА ОБСЕ и ПАСЕ. Однако трансформация политического режима президента А. Акаева в сторону усиления авторитарного правления привела к переориентации руководства страны с европейских пар- ламентских организаций на МПА СНГ. Причиной подобной «смены курса» стала критика электоральных процессов в Кыргызстане со стороны европейских институтов и, в частности, БДИПЧ ОБСЕ. Ключевыми моментами постсоветского государственного строительства в Кыргызстане стали выборы 2005 года (парламентские) и 2009 года (президентские). В ходе парламентских выборов 2005 года были выявлены существенные нарушения; по этой причине их результаты не были признаны оппозицией. Для мониторинга этих выборов

171 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

были приглашены наблюдатели как от МПА СНГ, как и от БДИПЧ ОБСЕ; как и следовало ожидать, их оценки оказались прямо противоположными4. Непризнание результатов парламентских выборов 2005 года дало оппозиции шанс в виде широкой социальной поддержки ее требований. Несмотря на это, долгожданных реформ не последовало; напротив, продолжилось закрепление авторитарной направленности политиче- ской системы страны. Еще одним ярким примером разности оценок наблюдателей служат президентские вы- боры 2009 года, проходившие в условиях трансформации политического режима. Так, наблю- датели МПА СНГ признали их легитимными и полностью соответствующими международ- ным избирательным стандартам. В отчете же наблюдателей от БДИПЧ ОБСЕ и ПА ОБСЕ содержалась информация о массовых нарушениях избирательного законодательства, что по- тенциально могло служить основанием для оспаривания результатов выборов и их легитим- ности в целом. В связи с этим возникает вопрос: что же стало причиной такой полярности в оценках? При ответе на него следует учитывать действие ряда факторов.  Во-первых, направленность институтов СНГ на поддержку лояльных РФ режимов на постсоветском пространстве. Таковым являлся и режим К. Бакиева, который в 2009 году вторично стал президентом Кыргызстана.  Во-вторых, методологические проблемы. Мониторинг и долгосрочное наблюдение за процессом выборов, осуществляемые МПА СНГ и БДИПЧ ОБСЕ, строятся на раз- ных методологических подходах. МПА СНГ акцентирует внимание на прямом включении наблюдателей в процесс мони- торинга посредством бесед с субъектами выборного процесса и посещения избирательных участков в день голосования. По сути, представления о прозрачности и законности выборов строятся на оценках группы наблюдателей из 7—30 парламентариев, понимающих особен- ности политической культуры стран СНГ. В свою очередь, практика электорального мониторинга БДИПЧ ОБСЕ основывается на принципах, предусматривающих обязательное вовлечение в него национальных институтов гражданского общества. Наряду с этим проводится работа (встречи, семинары и пр.) с основ- ными акторами избирательного процесса, а также долгосрочный мониторинг СМИ. В то же время вряд ли допустимо говорить о полной беспристрастности наблюдателей от БДИПЧ ОБСЕ, чья позиция является другой крайностью. Несмотря на довольно широкий ар- сенал применяемых БДИПЧ ОБСЕ методологических принципов, оно «грешит» стереотипами в отношении государств СНГ: легитимность всех проходящих в них выборов автоматически подвергаются сомнению, а уровень политической культуры и правосознания граждан абсо- лютно не учитывается. На наш взгляд, применять к «новым» государствам принципы, прошедшие испытание на прочность в странах развитой демократии, весьма нецелесообразно. Получается, что государ- ства СНГ всегда будут в положении догоняющих, а в развитии собственного понимания ос- новных прав и свобод им придется исходить из реактивной логики. История проведения выборов в Кыргызстане, безусловно, показала необходимость ори- ентации на международный опыт. Однако равнение на лучшие мировые достижения в сфере избирательного законодательства отнюдь не гарантирует модернизационные перемены.

4 Примечательно, что парламентские выборы 2005 года так и не получили окончательной оценки от миссии наблюдателей МПА СНГ. Отчет о мониторинге и оценка наблюдателей были удалены с веб-сайта Организации вско- ре после государственного переворота 24 марта.

172 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

Критически важным элементом по-прежнему остается социальная база избирателей. К сожалению, все еще не приходится говорить о широком и массовом гражданском движении в стране (несмотря на имеющийся опыт преодоления политических кризисов и создания первой парламентско-президентской республики). Современный гражданский активизм, сосредото- ченный в рамках деятельности НПО, оппозиции или «неформалов», пока сконцентрирован исключительно на политике; проблемы безопасности, социального развития и экономики про- должают оставаться на заднем плане. Крайне медленно внедряются принципы гражданского образования в учебные програм- мы всех уровней. Оно ограничивается лишь ознакомлением с историей и значением офици- альных государственных символов, не преследуя при этом цели привить навыки самостоя- тельного политического выбора и воспитания гражданской ответственности. Совершенно очевидно, что в «новых» государствах необходимо проводить широкие про- светительские акции и внедрять программы по развитию гражданского образования. В идеале социальная база избирателей должна пополняться людьми, формирование компетентности которых происходит параллельно с усилиями, направленными на развитие гражданской куль- туры в целом. После «революции тюльпанов» 2005 года проблема легитимизации выборов в Кыргыз- стане стала рассматриваться как ключевой вопрос обеспечения внутренней стабильности. Это обусловило политический выбор официального Бишкека, который все более тяготеет к «рос- сийскоцентричным» организациям, являющимся своеобразной площадкой для создания реги- ональных отделений МПА СНГ. Так, в 2008 году МПА открыла в Бишкеке первый филиал своего структурного подраз- деления — Международного института мониторинга развития демократии, парламентаризма и соблюдения избирательных прав граждан государств — участников МПА СНГ. Позже был открыт еще один филиал в Баку. В число задач региональных структур МПА СНГ входит мониторинг политических про- цессов, которые происходят в Центрально-Азиатском и Кавказском регионах, а также содей- ствие реформированию избирательных законодательств входящих в них стран. Центральное место в работе Бишкекского филиала занимает помощь в разработке на- циональных программ повышения правовой культуры избирателей, организаторов выборов, местных наблюдателей, представителей политических партий и СМИ. Однако просветитель- ская деятельность Бишкекского филиала МПА СНГ еще не достигла того уровня, который позволил бы поставить его в один ряд с ОБСЕ и институтами гражданского общества. Следу- ет отметить, что ключевым препятствием на пути сотрудничества межгосударственных струк- тур СНГ с институтами гражданского общества, финансируемыми в основном западными странами, является проблема доверия. Влияние МПА СНГ на развитие парламентаризма в Кыргызстане связано также с несо- мой ею функцией социализации. Весьма примечательно, что совместные заседания парламен- тариев проходят в Таврическом дворце, где когда-то размещалась Государственная дума Рос- сийской империи. Это символически подчеркивает статус российского парламентаризма как образца «правильного сочетания» его составляющих — сильного президента и послушного парламента. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что за период существования постсовет- ского пространства Россия перестала быть главным ориентиром для других стран СНГ с точки зрения успешности экономических реформ и эффективности государственного управления. Вместе с тем российские технологии политического контроля остаются весьма востребован- ными со стороны постсоветских политических режимов. В данном контексте нельзя не упомянуть о взаимном сотрудничестве сформированных в большинстве стран СНГ «партий власти»: многочисленные соглашения, заключенные ими с 173 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

«Единой Россией», предполагают обмен информацией и проведение мероприятий, направлен- ных на обучение парламентариев. В то же время отношение к институту МПА СНГ в постсоветских странах далеко не од- нозначное. Для того же Кыргызстана МПА СНГ выступает основным партнером, когда правя- щий режим нуждается в электоральной поддержке. С другой стороны, наблюдается «тормо- жение», которое проявляется в сфере политического доверия к МПА, как прообразу домини- рования России. В конечном счете это существенно снижает эффективность МПА СНГ как многосторонней организации. Несмотря на то что функции парламентского контроля МПА СНГ чрезвычайно слабы, это не уменьшает ее влияния, осуществляемого с позиции «мягкой силы». Очевидно, что ин- ститут МПА воспроизводит символическое пространство, суть которого состоит в формиро- вании и утверждении адаптированных ценностей парламентаризма в условиях авторитарных политических режимов. Безусловно, Ассамблея является не столько «поставщиком» механиз- ма обхода либерально-демократических процедур, сколько проводником укрепления «суве- ренных» интерпретаций демократии, дебаты о которой все еще остаются актуальными на постсоветском пространстве.

Заключение

После подписания Беловежского соглашения (8 декабря 1991 г.) на территории бывшего СССР произошли кардинальные изменения. Ситуация в Абхазии, Осетии и в Крыму показала, что контуры пространства СНГ динамично трансформируются и обусловлено это воздействи- ем как внешних, так и внутренних игроков. Институциональному сопровождению новой эры международных отношений на постсо- ветском пространстве будет сопутствовать усиление роли и расширение функциональности институтов СНГ. Данная региональная межгосударственная организация и ее уставные органы довольно часто критикуются за слабую эффективность. Между тем, на наш взгляд, функциональная деятельность институтов СНГ больше лежит в плоскости «мягкой», а не «жесткой» силы. Как было показано в настоящей статье, МПА СНГ является примером отстаивания норм адаптивного парламентаризма в большинстве государств СНГ, авторитарные правительства которых имитируют выборы. Основная функция МПА СНГ состоит в координации формиро- вания государствами-участниками единой оценки выборных процессов; она уже успела за- служить имидж структуры, подчиненной авторитарным процессам и неспособной критико- вать действия исполнительной власти. В то же время нельзя упускать из виду наличие некоторых внутренних факторов, кото- рые, как известно, всегда первичны. Так, деятельность МПА СНГ в Кыргызстане показывает, что политики этой страны все еще испытывают определенные ожидания (возможно, сказыва- ется «наследие прошлого»), связанные с поддержкой или помощью России и институтов с ее доминированием в решении проблем устойчивости режима. На наш взгляд, эти ожидания но- сят «остаточный характер», так как обращены к прошлому, а не к будущему. Но, несмотря на это, совершенно очевидно, что влияние МПА СНГ на постсоветское пространство с позиции «мягкой силы» имеет долгосрочный потенциал; оно зиждется на структуре органов государ- ственной власти Кыргызстана и других «новых» стран. Межпарламентские ассамблеи на постсоветском пространстве позиционируют себя как элитарные структуры гражданского общества, что во многом тормозит налаживание диалога с широким кругом участников, обмен информацией и выстраивание альтернативных подходов 174 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ Том 17 Выпуск 3 2014

к решению проблем развития. Одним из базовых направлений сотрудничества остается фор- мирование коммуникационных площадок, в том числе с участием европейских организаций. В то же самое время горизонтальные коммуникации между организациями гражданских об- ществ государств — участников СНГ все еще носят весьма ограниченный характер. В этом контексте необходимо заметить, что от государств — членов СНГ, чья законода- тельная власть работает недостаточно эффективно (в связи с ослаблением ее полномочий из-за включения главы государства в число законодателей), сложно ожидать повышения эффектив- ности межпарламентской деятельности. Вместе с тем сложно найти институты, наделенные бóльшими полномочиями, чем парламенты (или организации парламентариев), способные наиболее полно выявить потребности общества и служащие связующим звеном между граж- данами и ключевыми фигурами государственного управления. Учитывая роль законодательных органов в развитии и укреплении регионального со- трудничества, необходимо повышать их политическое значение. Следует эффективнее ис- пользовать парламентскую дипломатию. Это потребует наладить прочные связи между соот- ветствующими организациями, которые должны стремиться к более интенсивному сотрудни- честву внутри региона и за его пределами. В свете данной перспективы Кыргызстан может позиционировать себя как центр парла- ментаризма и парламентской дипломатии в регионе. Кроме того, необходимо сохранить лиди- рующее положение, которое страна заняла еще в начале 1990-х годов; это позволит ей полу- чить ряд преимуществ. Основным из них является повышение уровня развития гражданского общества и накопление опыта совместной законотворческой работы парламентариев и обще- ственных институтов. Широкая практика парламентских слушаний с участием институтов гражданского обще- ства, а также совместные образовательные и социальные проекты, реализуемые в партнерстве с общественными институтами и международными организациями, являются своеобразным фундаментом для развития межпарламентского сотрудничества Кыргызстана с другими стра- нами СНГ. Достаточно значимым событием может стать формирование в Кыргызстане информаци- онного узла, специализирующегося на исследованиях по проблемам парламентаризма и раз- вития парламентской дипломатии, или центра обмена информацией с парламентариями как соседних, так и других стран, во главе угла работы которого должны стоять актуальные про- блемы международных отношений. В сферу деятельности подобного центра (или информаци- онного узла) может входить предоставление услуг по проведению мониторинговых исследо- ваний и обеспечению хранения и обобщения информации (для начала в масштабах ЦА); по- степенно это вовлечет Кыргызстан в решение проблем регионализации постсоветского про- странства. Если обратиться к текущим проблемам во взаимоотношениях между государствами ре- гиона, то в первую очередь следует упомянуть о регулировании гидроэнергетических ресур- сов ЦА; ключ к разрешению этой проблемы находится в руках исполнительной власти. С на- шей точки зрения, в обсуждение данного вопроса критически важно включить парламентский компонент. Участие парламентариев может сделать переговорный процесс по урегулирова- нию острых ситуаций более позитивным, открытым и доверительным (опыт развития парла- ментской демократии в мире и на пространстве СНГ уже не раз доказал эффективность дан- ного процесса для разрешения разного рода противоречий). Специализация малых государств в структуре региональной политической кооперации часто заключается в предоставлении международных услуг, осуществляемых путем посред- ничества, использования результатов работы информационных узлов, работы по интерпрета- ции ценностей, организации международных коммуникационных площадок по проблемам современного развития. В этом плане Кыргызстан весьма преуспел: на его территории раз- мещаются офисы практически всех международных организаций. Более того, в ближнем и 175 Том 17 Выпуск 3 2014 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ

дальнем зарубежье сформировался образ Кыргызстана как страны, доброжелательно настро- енной по отношению к различным международным организациям. Участие малых стран в межпарламентских организациях способствует налаживанию ими полноценного и равноправного взаимодействия с крупнейшими игроками мировой арены. Тем самым они получают доступ к глобальным коммуникационным площадкам и возможность положительно позиционировать себя в глазах международной общественности. Все эти перспективы могут быть реализованы в Кыргызстане только в том случае, если национальный парламентаризм сможет выжить в условиях государственной трансформации. Участие Кыргызстана в межпарламентских институтах уже положительно сказалось на функционировании новой для Республики и региона парламентско-президентской формы правления.

176