Вестник Томского государственного университета. История. 2016. № 3 (41) УДК. 94(47).046 DOI 10.17223/19988613/41/2 А.И. Побежимов НАСЕЛЕНИЕ ПОМОРСКОЙ ЧАСТИ ТУРЧАСОВСКОГО СТАНА КАРГОПОЛЬСКОГО УЕЗДА В НАЧАЛЕ XVIII в. Территория поморской части Турчасовского стана Каргопольского узда (Онежское Поморье) к началу XVIII в. располагалась по берегам Онежской губы, на юго-западе – Поморском, от р. Куша до Онеги и на северо-востоке – Онежском берегах, от мы- са Ухт-Наволок на севере до Онеги. Исследуются занятия, социальная структура, численность, населённость дворов, брачные связи, определяется уровень миграций населения, их причины и направления. Автор приходит к выводу, что к этому времени социально-экономическое положение населения ухудшилось, что привело к увеличению малоимущих слоёв, росту миграций и значительному сокращению населения Онежского Поморья. Ключевые слова: уезд; стан; волость; вотчина; бобыли; подсоседники; подворники; миграции. Вопросы истории населения поморской части Тур- промысел» отдавался крестьянам монастыря «в обро- часовского стана Каргопольского узда неоднократно ки погодно» [Там же. Л. 467–471]. затрагивались в отечественной историографии Рыбный промысел вёлся на реках и море. Рыбу ло- (А.А. Савич, Ю.С. Васильев, Т.А. Бернштам, вили с помощью забора, или «запора». Забор – устрой- В.И. Иванов) [1. С. 1–280; 2. С. 39–46; 3. С. 476; 4. ство для ловли сёмги, которым перегораживалась вся С. 1–608]. В этой связи стоит выделить труд река, в виде ломаной линии [6. С. 46]. В переписной Т.А. Бернштам «Поморы», посвящённый изучению книге Каргопольского уезда 1712 г. говорится о запо- этногенеза поморов. В работе автор прослеживает рах в Кушерецкой волости «на реке», в Лямецкой воло- процесс формирования населения берегов Поморья на сти вотчины Соловецкого монастыря запоры на кумжу протяжении всей его истории. Тем не менее в столь стояли «на Лямце реке, на Палове речке, запор в Котов масштабном по своему территориальному и хроноло- речке, в Выго речке». За право ловить рыбу крестьяне гическому охвату исследовании различные области Лямецкой волости, вероятно, платили натуральный Поморья освещены не в одинаковой степени. Терри- оброк, «ловили на монастыр». В Пурнемской волости ториально таковой является поморская часть Турча- отмечено два запора на кумжу, принадлежавшие Соло- совского стана Каргопольского уезда (Онежское По- вецкому монастырю, «один на реке Пурнеме, другой на морье), в хронологическом – начало XVIII в. В статье реке на Вейге», «на монастырь оброку не положено». В изучаются вопросы, связанные с историей населения Золотицкой и Пушлахтской волостях запоры «для сё- Онежского Поморья: занятия, социальная структура, мужного лова» были «на Золотицкой речке», кумжо- численность, населённость дворов, причины и вый промысел вёлся на «реке Шидрове». Сёмужьи то- направления миграций, брачные связи, пришлое насе- ни (места рыбного промысла) отдавались Кириловым ление. Исследование построено на работе с неопубли- монастырём крестьянам «в оброк погодно» [5. Л. 467– кованной переписной книгой Каргопольского уезда 471, 476–482, 483–487, 488–497, 521–532]. 1712 г., хранящейся в Российском государственном Морской рыбный промысел у местного населения архиве древних актов [5. Л. 1–882]. имел два направления: в водах Онежской губы и «мур- К началу XVIII в. вся поморская территория Турча- манский рыбный промысел», центром которых был совского стана Каргопольского уезда входила в состав Кольский острог. Судя по всему, «мурманский рыбный вотчин монастырей: Соловецкого, Кожеозерского, Ки- промысел» у жителей поморской части не пользовался рило-Белозерского и Крестного [Там же. Л. 467–716]. такой же популярностью, как у населения континен- Традиционными для поморского населения были тальной части Турчасовского стана [7. С. 444–455]. В солеварение и рыбный промысел. Соляной промысел переписной книге Каргопольского уезда 1712 г. упоми- в значительной степени принадлежал монастырям нается всего семь случаев «отлучки в Кольский острог за (Соловецкому, Кожеозерскому и Кирило- рыбным промыслом». Чаще можно встретить сведения Белозерскому), тем не менее встречаются случаи вла- такого характера: «потонул на море» [5. Л. 467–471, дения варницами крестьянами. В Кушерецкой волости 476–482, 483–487, 488–497, 521–532]. В Онежской губе, вотчины Соловецкого монастыря отмечены «кре- у Золотицкого берега существовали и свои «рыбные стьянских жилых четыре варницы», в Пурнемской промыслы на Жигжине острову», принадлежавшие Ки- волости вотчины Соловецкого монастыря – «одна рилову монастырю, и многочисленные тони «на море ж крестьянская», в Нижмозерской волости вотчины Со- окияне», что также отдавались «в оброки погодно» ловецкого монастыря – «три варницы соляные кре- населению Золотицы и Пушлахты [Там же. Л. 476–482]. стьянские» [Там же. Л. 488–495, 521–532]. В Золотиц- В переписной книге Каргопольского уезда 1712 г. от- кой волости вотчины Кирилова монастыря «сальный сутствуют сведения о занятиях населением земледелием 12 А.И. Побежимов и скотоводством. «Конюшенные» и «скотские» дворы От общего числа дворов и изб в Малошуйской волости упоминаются вместе с монастырскими дворами, только дворы бобылей составляли 20%. Бобыли иногда назы- в двух случаях говорится о «пашенных крестьянах» в вались «промышленниками» [Там же. Л. 467–471], тем Лямецкой волости [5. Л. 476–482]. Обратимся к более самым подчёркивалось, что они в основном занимались ранним источникам. Документы середины XVI в. свиде- промыслами. Историк П. Иванов характеризовал бобы- тельствуют о том, что население Онежского берега за- лей как просто рабочих, имеющих случайные заработ- нималось и земледелием, и скотоводством. Даже в самой ки, нанимавшиеся работать на церковь, монастырь или северной из волостей Турчасовского стана – Золотицкой к крестьянам. Летом они работали на промыслах, пас- на Никольском погосте – было 2 двора «пашенных» [8. тухами, зимой – жили кто как мог [11. С. 69]. Их дворы С. 476]. Судя по количеству названий сенокосных мест в были менее населёнными, чем крестьянские. В среднем документах середины XVI в., важное место здесь также на крестьянский двор в Малошуйской волости прихо- занимало скотоводство. Перечисляются сенокосные дилось 7–8 человек обоего пола, на бобыльский – 2–3. угодья: «на морском берегу», «на реке на Золотице», «на В бобыльских дворах жил либо один бобыль, либо бо- Уголном ручью», в Сатаницах на сечищах» [Там же. быль с женой и детьми. В переписной книге Карго- С. 476–477]. Всего 18 дворов косили 157 копен сена, в польского уезда 1712 г. приводится случай и более среднем приходилось около 9 копен на двор. Были дво- сложной бобыльской семьи: «…двор бобыля Елизара ры, которые заготавливали по 50 копен сена [8. С. 476– Григорьева семидесяти двух лет, у него жена Анна ше- 477; 9. С. 301–307]. В Таймице из 37 дворов только стидесяти девяти лет, дети сын Елисей тридцати девяти 4 были «непашенных» [8. С. 475], в Лямецкой волости – лет, у него жена Евдокия тридцати двух лет, сноха Ека- из 20 дворов было 2 «непашенных» [Там же. С. 449], в терина сына его Семёна жена двадцати трёх, у неё сын Пурнемской волости «непашенных дворов» не было Кирилл трёх лет» [5. Л. 521–532]. Он был единствен- [Там же. С. 447–448]. И всё же говорить о развитости ным жилым среди бобыльских дворов Малошуйской земледелия на Онежском берегу было бы неверно. Ни волости. Безусловно, крестьянская семья была не толь- одна из поморских волостей Турчасовского стана не ко крупней, но и, главное, состоятельнее. Доказатель- платила государству «посопный хлеб» (натуральный или ством этого служит жизнестойкость крестьянских дво- денежный сбор) [10. С. 278–288]. Обложению «посоп- ров. К началу XVIII в. крестьянские дворы в Малошуй- ным хлебом» подлежали только те волости, в которых ской волости пустели, но не все, бобыльские дворы предполагался излишек зерна и от его количества зави- были «в пусте» все, за исключением одного двора. Бо- сел размер налога [11. С. 28–29]. были редко встречались в вотчинах Соловецкого и При численности в 668 человек обоего пола социаль- Крестного монастырей. Вероятно, как класс к началу ная структура населения в волостях поморской части XVIII в. бобыли постепенно стали исчезать. Для срав- Турчасовского стана была довольно сложной. Население нения, в середине XVII в. в Кяндской волости насчи- состояло из монастырских крестьян (бывших черносош- тывалось 37 крестьянских и 6 бобыльских дворов, к ных), духовенства, монастырских служащих (старцы, началу XVIII в. – 40 крестьянских и ни одного двора монахи, работники), бобылей, подсоседников, подвор- бобыльского [Там же. Л. 496–521; 12. Приложение]. ников. Духовенства (поп, дьякон, пономарь с их семья- Подсоседником считался крестьянин, принятый в ми) насчитывался 101 человек, монастырских служа- чужой двор на жительство [13. С. 1–166]. Рекордное щих – 31, бобылей –16, подсоседников – 29, подворни- количество подсоседников переписи фиксируют в ков – 17 [5. Л. 467–718]. К этому стоит добавить, что Кяндской волости. Здесь из 46 дворов в 18 жили «в только в одном случае, в Нижмозерской волости, упо- подсоседстве». При этом подсоседники, как правило, минается казак (название наёмного работника, широко имели свои дворы и приходились родственниками хо- распространённое в середине XVI – середине XVII в.): зяину двора. Двор крестьянина Якова и Павла Симоно- «у них же полетно наёмный казак Кожеозерского мона- вы дети, а «в переписных 1707 и 1710 годах он Яков с стыря вотчины Кяндской волости Мирон Софронов женой и детьми в том дворе не написан, а написан в двадцати лет» [Там же. Л. 488–495]. 1707 и 1710 годах в подсоседстве у брата